Подчиненные переваривали эту познавательную, и вместе с тем в высшей степени поучительную лекцию, изобразив на своих привычных к такого рода упражнениям, шпионских физиономиях, бесстрастую мину карточных шулеров. Им было все ясно. Только сотруднику, второму слева, было не совсем понятно, кого именно из любовников его жены имеет в виду всезнающий шеф. Он лихорадочно стал вспоминать с кем из коллег она трахалась. Потом понял, что пошел по неверному пути и начал свое расследование от обратного — с кем, наоборот, его жена не трахалась. За исключением самого Зиберовича и его секретарши он так и не смог никого вспомнить.
Далее генерал кратко ввел своих подчиненных в курс дела и закончил вступление такими словами:
— Как мы видим, имевшее место ЧП могло привести к катострофическим последствиям. Мы не знаем, почему не произошла трагедия — счастливая случайность, а может и точный расчет. Мы не знаем, кто этот нарушитель, каковы его цели, кто за ним стоит. Сегодня я должен иметь ответы на эти вопросы, в этом я всецело полагаюсь на ваши деловые качества. — И генерал опять обвел требовательным взглядом подчиненных. Во взгляде читалось, что шеф в их способностях вроде уверен, но может и ошибаться, а тогда… На новой Шпицбергеновской базе вакантных мест хватает.
Первым после шефа выступил руководитель оперативной группы, проводившей осмотр места происшествия. Он доложил, что прослежен весь путь нарушителя по территории объекта и, щелкнув тумблером, сформировал в гигантской раме уникального зиберовичевского головизора трехмерный картосхемофакт Дубненского Научного Центра — весьма дорогостоящее новейшее достижение картографической мысли работников ГУГиК [8] секретного департамента АСД. Катящийся по нему красный шарик отмечал маршрут преступника. Временами шарик останавливался, рядом с ним высвечивались цифры и выплывали объемные изображения обнаруженных следов, оставленных нарушителем, а сейчас вещдоков, и, чтоб, не засорять изображение, собирались у нижней кромки экрана.
— Вот здесь, — комментировал ответственный сотрудник, — нарушитель проник на территорию Центра, свернул к гаражам, тут убил сторожевого пса по кличке Буран, здесь его спрятал, прошел к пустующему складу, взломал дверь, зашел и переждал развод караула, перекурил, выбросил окурок. — Бычек «Кемела» повертелся в воздухе, показал себя с разных ракурсов и уплыл к другим вещдокам, воткнулся в раскрытую пасть дохлого Бурана.
— Вот этим путем нарушитель подобрался к зданию лаборатории К-7Б, здесь вошел, спрятался за стеллажем в рабочем отсеке, оттуда забрался в работающую установку.
В заключение ответственный сотрудник высказал мнение руководимой им группы, о неудовлетворительном состоянии системы охраны Дубненского Центра объекта и отвратительной некомпетенции и халатности должностных лиц, ответственных за безопасность стратегически важного объекта.
— Вы настаиваете на такой формулировке? — Значительным голосом спросил Зиберович.
Сотрудник на мгновенье задумался, посмотрел в холодные глаза шефа, осмотрел потолок и принял решение:
— Виноват, мой генерал, ошибся, я настаиваю на формулировке «преступная халатность».
— Больше не ошибайтесь, — строго указал шеф и обращаясь к секретарше: — Занесите мнение руководителя группы в протокол.
Так и занесли. Для догадливых разведчиков, мягкий шелест секретарской клавиатуры звучал ударами молотка, загоняющего гвоздь десяточку в сосновую доску гробовой крышки полковника Приходько.
— Так, значит мы уже кое-что знаем о нарушителе, — удовлетворенно сказал Зиберович и, обращаясь к выступившему первым сотруднику, спросил: — а как вы оцениваете его квалификацию?
— Профессионал. — Коротко сформулировал оперативный работник. — Ловкая бестия, явно имеет специальную подготовку. Даже учитывая примитивность охранной системы объекта, человек с улицы, конечно, был бы задержан, но рейнджер, даже средней руки, способен проникнуть на территорию. Мы предполагаем, — в экране возник картосхемофакт участка Дубненского Центра и прилегающей к нему территории зоны отдыха граждан, — что преступник изучил систему охраны объекта вот с этой, — выступающий указал на голограмме, — с этой высоты, господствующей над окружающей местностью. Здесь, в районе нарушения охранного периметра, Научный Центр граничит с лесо-парковой зоной. Указанная зона пользуется популярностью у граждан, любящих, так сказать, — сотрудник выразительно щелкнул пальцем по шее, — отдых на лоне природы. Особенно это относится к расположенной в ее пределах командной высоте. — Экран демонстрировал затоптанный пейзаж вершины холмика, с чахлыми деревцами, ломанными кустами и бурно отдыхающими компаниями. — Преступник запасшись бутылочкой мог просидеть там неделю, не вызывая никаких подозрений.
— Ваши соображения чем-то подтверждаются? — Спросил генерал.
— Да, на высотке обнаружены окурки сигарет «Camel», идентичные, как показала экспертиза, оставленным нарушителем на территории Центра.
Сотрудник криминалистического отдела согласно кивал головой. — За три дня до проишествия, — продолжал выступающий, — на этом участке ограждения отмечена сработка сигнализации, высланный наряд ничего не обнаружил, и тревога была посчитана ложной, никаких дальнейших мер, по усилению охраны объекта предпринято не было.
— Ну вот, а вы говорите, просто халатность, так себе, безделица, — посчитал нужным еще раз указать своему сотруднику на допущенную им промашку, хижий генерал Зиберович, а про себя негодовал: — ну ты, полковник Приходько, ну погоди!
Результаты работы группы были оценены как положительные. Постановили разработать меры по усовершенствованию системы охраны Центра.
Следом за ним выступил руководитель следственной группы. В своем сообщении он отметил, что в результате проведенных мероприятий был обнаружен свидетель, видевший предполагаемого преступника.
Этим свидетелем оказался водитель троллейбуса і16, курсирующего по маршруту «Речпорт — Зона отдыха». На экране выплыла рыжеватая, плохо выбритая физиономия мужика в клетчатой, засаленной кепке. В своих показаниях свидетель утверждал, что последним рейсом в 0.15 подвозил пассажира с рюкзаком и длинным чехлом, вроде тех, в которых рыбаки возят свои удочки, только длиннее. Свидетель еще обратил внимание, как тот еле засунул в салон троллейбуса свой чехол, хотелось его обругать, да по позднему времени лень было. Потому голоса пассажира он не слышал, а если бы и слышал, то все равно бы не запомнил, много народу за смену переслушать приходится, всех не упомнишь. Зашел пассажир на остановке «Академическая слободка», проехал Научный центр и вышел на следующей, конечной остановке «Зона отдыха». В этом водитель твердо уверен, помнит, как еще удивился, куда это человек в такую темень, на ночь глядя едет на рыбалку, да еще и в другую от реки сторону. К сожалению ни лица, ни особых примет пассажира водитель, по уже объясненной причине — много их мол всяких разных ездит, не запомнил. Но что того пассажира подвозил, уверен твердо. Конец смены, последний рейс и в парк, людей в салоне было мало, а до конечной только тот чудак с рюкзаком и доехал. Само-собой трезв был: — по тому, как за рулем, это у нас строго, это ни-ни, — свидетель утвердительно тряс головой.
