пьет чай большими глотками, прихлебывая, большими глотками, – вы пейте, юные создания. Не отравлено.
Саша чуть неуверенно переглядывается с Миклошем. Пожилой волшебник усмехается. И через секунду извлекает до того скрытый под рубахой амулет на тонком шнурке. Саша совершенно точно не видела присутствия этого амулета на мужчине еще секунду назад. Но не узнать его было сложно – хотя бы потому, что и она, и Миклош, носили такие же.
Наверное, вопрос на ее лице был слишком откровенным.
– Я знаю, кто ваш наставник, – миролюбиво продолжает пожилой волшебник, – когда-то наши с ним пути пересекались, и не раз. И если вам нужны ответы, то я постараюсь их дать, рассказать все, о чем знаю.
– Вы не…
– Нет, – старый маг качает головой, – я не имею чести быть учеником Серафима. Увы. Но идти близкими путями можно по-разному, и хотя сейчас мы редко общаемся, я помогу вам. И нет, меня никто не предупреждал. Просто я ощущаю и амулеты на вас от знакомой руки, и маскировку, наложенную на тебя, Василий,– имя он произносит с нескрываемой усмешкой, – и этого достаточно чтобы сложить в уме два и два. Я, между нами, никогда не верил, что ученик Ксандра может быть виновен во всем, в чем его обвиняли. Но в дела Ордена не лез тогда, как и сейчас не лезу. И нет, я не говорю ничего, о чем говорить не стоит. Просто намекаю.
Саша еще раз переглядывается с Миклошем.
– Я из Москвы уехал, когда еще Петра на престоле не было, так что что там твориться в верхних кругах – не знаю. Живу потихоньку, перебрался вот на юг, как он нашим, русским стал. Лицензию имею бессрочную, в дань уважения, так сказать, былым заслугам, – Никита Дмитриевич погладил бороду, – признание из прошлого немало облегчает будущее, запомните это, молодежь, и попросту от наград не отказываетесь, потом пригодятся. Но это я увлекся, прошу извинить. Я давно уже живу своим домом, и иногда поговорить охота. Да и вы смотрите, аки недоверчивые волчата, и знаний хотите, и боитесь, что врагом окажусь. Понимаю. Сказал бы, что сейчас времена сложные, но времена всегда сложные. Вам нужен какой-то конкретный из моих коллег?
– Нет, – Саша качает головой, разглядывая в Отражении хозяина дома.
Он немолод не только на вид и, кажется, совершенно искренен в признании своего нынешнего одиночества – по крайней мере, следов проживания в доме кого-то еще она не чувствует. И амулет на шее Никиты Дмитриевича, и правда, очень, очень знаком.
Нет причин не доверять ему. Кроме того, что любой может оказаться предателем.
– Если вам и правда нужен тот, кто мог хорошо и качественно внешность править и живет тут, или хотя бы на юге, хотя бы не меньше чем полвека, то кандидатур очень немного, господа. Очень. Из тех, о ком я знаю, – ваш покорный слуга и Хельга. При том я совершенно уверен, что я сам не исправлял внешность никому, приезжавшему из Петербурга или привозившему с собой ценные артефакты. У нас сообщество Затронутых небольшое, вести разносятся быстро. И хотя моя профессия, разумеется, предполагает умение держать рот на замке, я все же уверен, что я не тот, кого вы ищите.
Саша качает головой, несколько разочарованно.
– Этот человек, что носил Личину, мог переехать сюда когда угодно, мог воспользоваться услугами по изменению внешности где-то еще или и вовсе сделать это еще в Петербурге. Спасибо, что уделили нам время.
Старик качает головой.
– Куда же вы торопитесь?
– Что? – Саша почувствовала, как по спине пробежал холод дурного предчувствия.
Николай Дмитриевич только вздохнул.
– Не стоит переживать, юные волшебники. Я не враг. И я говорю, что вы торопитесь с выводами. Кого бы вы не искали, если этот человек носил Личину, то в любом случае он должен был приходить к кому-то из моих коллег. И никак иначе. Вам, юноша, – мужчина кивает на Миклоша, – внешность исправляли иным колдовством, куда более сложным и к тому же – санкционированным Орденом. Такое редкость, надо признать. Но все же. Да, я вижу чужую магию на вашей внешности, издержки профессии, так сказать. Так вот, ваше изменение вовсе не такое же, как обычная Личина. Совершенно не такое. Более того, я не ошибусь, если предположу, что проводил ритуал тут сильный маг, очень сильный. Такие чары не нужно поддерживать и корректировать, в отличие от Личины. Все наложенные заклинания, в некоторой степени, теперь часть вас. Это довольно редкое колдовство, и, простите за откровенность, но оно должно вызывать достаточно сильные неприятные ощущения, такова его природа. Когда смотрите в зеркало, нет ощущения, что тело вообще не ваше? Просто профессиональное любопытство, не более.
Мика качает головой.
Николай Дмитриевич отпивает еще чая.
– Веду я к тому, что если вам нужен человек, живший под личиной, то эту личину кто-то должен был поддерживать, самому на себе такого не сделать. Если он жил в нашем городе или где-то еще на побережье, то вам нужно говорить с Хельгой. С полноценной Личиной, полным и долговременным изменением внешности, а не простой коррекцией, работали только я и она, и только она ставила ее и поддерживала больше чем на год. Я такие заказы не беру, слишком хлопотно, и с законом проблем не оберешься.
– А вы не помните, кто к вам обращался с таким предложением? Поддерживать Личину.
Пожилой маг качает головой.
– Много кто, юные маги. Много кто, так что если я всех перечислять буду, то до утра не управимся. И учтите, к таким, как я, со своими именами не ходят. Но, – он наставительно поднимает палец, – у Хельги должен быть слепок ауры всех, на кого она личину накладывала. И портрет, вероятно, тоже. Если маг решает официально работать по нашей специальности, то есть некоторые, скажем так, процедуры, от которых не скрыться. И да, упреждая ваш вопрос, – разумеется, можно обратиться за такой услугой к кому-то без разрешения. Но изменение внешности, особенно кардинальное и постоянное, как личина, – чары подотчетные, ограниченные. И мастерства требуют немало, очень немало. Одно неверное движение – и, да будет вам известно, в лучшем случае случится уродство, а в худшем – смерть, самая натуральная. И это не говоря о том, что носить Личину не запрещено законом, но без подтверждающего лицензию наложившего ее волшебника плетения любой орденец такие чары развеет без следа, как только встретит кого-то с ними, даже мимо проходящего. Так что риски тут велики, очень велики. Может, конечно, и решил тот, кто приехал внешность менять, рискнуть, но едва ли. Хельга живет в Сукко, вот адрес. Скажите, что от меня. Она не слишком любит незваных гостей, но, думаю, этой рекомендации хватит.
– Спасибо, – Саша поднимается на
