– Может, чуть-чуть.
– Но ты не смеялся.
– Разумеется. Я ведь пообещал, разве нет?
Эми запрокинула голову, чтобы взглянуть на него снизу вверх. Выражение лица Широ было нарочито скорбным, однако он все же не мог скрыть веселье.
Когда Эми, наконец, смогла идти ровно, они вернулись. Крошечный рак-отшельник перебежал им дорогу, покачивая раковиной. В небе парили на ветру чайки. Эми застыла рядом с оставленными вещами, очарованная мерным прибоем. Широ плюхнулся на песок и лег, заложив руки за голову.
– Почему б тебе не взглянуть, что там тебе сложила та ворчунья-мико? Она сказала напомнить тебе… что-то про кожу на солнце.
Эми, может, и отчитала бы Широ за такие слова о Нанако, если бы не его дразнящий тон. Опустившись на колени, она изучила содержимое сумки. Наверху лежала баночка солнцезащитного крема, и Эми несколько минут сосредоточенно наносила его на открытую кожу – не обращая внимания на то, как Широ морщит нос от запаха.
Затем она извлекла тонкое покрывало, расстелила его на песке и поставила посередине большую коробку с обедом. Широ очутился на покрывале еще раньше, чем она успела эту коробку открыть.
Все было восхитительно вкусным – простые угощения, знакомые Эми по жизни при храме Шираюри, которые готовила Нанако. Пока Широ убирал коробку обратно, Эми устроилась на покрывале лицом к воде и запустила пальцы ног в песок.
– Здесь так красиво. – Она глянула на кицунэ; тот вновь улегся и закрыл глаза. – Ты говорил, это место выбрал Юмэй?
– М-м-м. Он сказал, что приходил сюда каждые несколько лет.
– Почему-то я не могу представить его загорающим на пляже.
Широ фыркнул.
– Я тоже. Он любит ветра океана. В ветреные дни, по его словам, здесь не летаешь, а паришь.
Пусть Эми и не могла представить Юмэя дремлющим на залитом солнцем пляже, она словно наяву видела, как над перекатом волн парит великий ворон. Тенистая еловая роща и снежные заносы, оставленные позади, казались ей сном, воины-ёкаи – игрой воображения.
– К нему присоединились все дайтэнгу? – спросила Эми.
– Почти. Он не нашел четверых или пятерых.
– Но остальные пришли даже несмотря на то, что семь столетий назад он их прогнал, – в ее голосе прозвучало удивление.
– Они очень верны. Все-таки он их создал.
Эми нахмурилась.
– Создал? О чем ты?
– Большинство ёкаев не рождены, но созданы, – пояснил Широ, пожав плечами и подставив лицо солнцу. – Многие карасу Юмэя прежде были простыми воронами. Они жили на его землях, впитывали его ки и влияние Цучи, потом поглотили каплю его силы и стали чем-то большим, нежели просто животные. Со временем у них появилась собственная ки, и она крепла, пока они не стали полноценными ёкаями. Поэтому Юмэй и его карасу способны вот так делиться силой. Он дарит свою силу им, а они свою – ему, когда необходимо.
– Ого, – Эми впилась пальцами в песок. – Я не знала.
– Обычно этот процесс протекает сам по себе. Юмэй не превращает их в ёкаев намеренно.
– А такое может случиться с людьми?
– Чтобы они стали ёкаями? Обычно нет.
– Обычно?
– Ну… – Широ приоткрыл глаза и скривился. – Умершие могут. Вернее, их души. Крайне редкое явление, но при подходящих обстоятельствах они могут после смерти не уйти в Йоми, а стать ёкаями. Помнишь тех, кто сплетает сны, с постоялого двора? Канашибари – это духи погибших детей.
Эми содрогнулась, вспомнив призрачных девочек.
– В любом случае, – произнес Широ, опуская тему и вновь закрывая глаза, – дайтэнгу верны Юмэю, хоть ими и непросто управлять. Они все еще испытывают его, проверяют, не размяк ли он. Хотят знать, что может сойти им с рук, а что – нет.
Эми выкопала плоскую ракушку и стряхнула с нее песок.
– А те три ёкая, которых привел Бьякко? Что такое шиджин?
– Так называют четырех ёкаев-божеств: Бьякко, шиджин ветра, Гэнбу, шиджин холода, Сузаку, шиджин огня и Сэйрю, шиджин дождя. Им далеко до куницуками, однако они не зависят от нас и никому не служат. Они весьма древни и смертоносны.
Эми оторвала взгляд от своей находки.
– А я думала, что Юмэй сильнее Бьякко.
– Бьякко признает главенство Юмэя потому, что тот правая рука Сарутахико. Бьякко старше, но он никогда не командовал армиями. Я бы сказал, что они наравне.
Убрав ракушку в сумку, чтобы забрать с собой, Эми зачерпнула руками песок и позволила ему просыпаться сквозь пальцы.
– Ты знал, что Юмэй – правая рука Сарутахико?
Широ скривился:
– Я не был удивлен, поэтому наверняка знал, хоть и не помнил этого до совета.
– Как… – Укол страха заставил Эми
