Конан расхохотался и расправил плечи, когда рыжая повернулась к нему, держа ладонь на рукоятке сабли. Если ему придется ее разоружить – он не думал, что он сможет ее убить, даже в том случае, если речь пойдет о его жизни – ему без сомнения придется обороняться еще и от Ордо, а может быть и от бандитов, которые следовали за ними.
– Твое предложение бросить их в объятия друг другу вполне приемлемо, – сказал он. – Но если мы попытаемся заставить лошадей карабкаться по этим отвесам, боюсь, на это нам потребуется целая неделя.
– У тебя есть план получше, киммериец? – Ее голос был острым, как бритва, но она сняла ладонь с эфеса.
– Да. Основная часть нашего отряда отправится по дороге назад и в сторону, к ущелью, через которое мы пробирались.
– Назад, в сторону солдат! – возмущенно вскричал Ордо.
– Кезанкийцы хорошо умеют читать следы, – звенящим голосом вставил Абериус. – Если они напали на наш след – а они это сделали! – то именно мы будем теми, на кого они нападут, мы, а не проклятые заморийцы!
– Я хочу напомнить, что это еще не весь твой план, – мягко сказала Карела. – Неужели выяснится, что ты все-таки болван... – Она не закончила своей мысли, но ее косящие глаза сверкнули опасно. Конан знал, что она никогда не простит ему позора, если окажется, что она делила постель с болваном.
– Я сказал, основная часть, – спокойно продолжал киммериец. – Я возьму с собой несколько людей и поеду вперед, к кезанкийцам.
Абериус расхохотался – язвительно и испуганно.
– И ты хочешь разбить семь или даже восемь дюжин воинов? Или, может быть, ты вообразил, что твое очаровательное лицо и твой надменный тон неотразимо вышибут оружие из их рук?
– Молчать! – приказала Карела. Она коснулась кончиком языка полных губ, прежде чем заговорила спокойным голосом: – Если ты и болван, Конан, то, по крайней мере, храбрый болван.
– Я нападу на кезанкийцев, – сказал Конан, – но когда они обратят на меня внимание, я тут же брошусь бежать. Я приведу их как раз на то место, откуда основная часть отряда свернет с дороги, прямиком к солдатам. Пока они будут сражаться друг против друга, мы – я и те люди, что будут со мной, потихоньку присоединимся к остальным.
– Или те, или другие совьют себе веревок из твоих кишок, – фыркнул Абериус.
– А потом из твоих, – резко сказала Карела. – И из моих. Потому что ты и я – мы будем его сопровождать.
Хорек сжал зубы и замолчал. Конан открыл рот, чтобы возразить, но рыжая не дала ему сказать ни слова.
– Я возглавляю отряд, киммериец, и я не пошлю никого навстречу опасности, если сама буду при этом находиться в укрытии. Примирись с этим, или я прикажу привязать тебя к твоему седлу, и тогда тебе придется остаться с остальными.
Конан рассмеялся негромким гортанным смехом.
– Нет на свете клинка, который я охотнее имел бы на своей стороне, чем твой. Я только подумал, что эти висельники без тебя, вероятно, удерут из этих гор совсем.
Она присоединилась к его смеху.
– Нет, Конан, потому что они знают, что я тогда буду гнаться за ними на край света. Да и Ордо будет держать моих собак на коротком поводке. Что скажешь, старый друг?
Ордо уставился на нее мрачным взором.
– Там, где Рыжий Ястреб обнажает свой клинок, – сказал он тихо, – там должен быть и я.
Конан ожидал, что рыжая снова вспылит, но вместо этого она посмотрела на Ордо так, словно никогда прежде его не видела. Наконец она произнесла:
– Хорошо. Я думаю, что когда-нибудь ты потеряешь и второй свой глаз, если не будешь меня слушаться. Смотри, чтоб остальные не отстали.
Одноглазый оскалился в дикой гримасе и повернул коня.
– Хороший человек, – сказал Конан. Карела сверкнула на него глазами.
– Не смей меня порицать!
Отряд разбойников галопом поскакал по наезженной дороге назад и скоро скрылся из глаз. Ордо быстро нагнал Конана и других.
– Ты думаешь, эти наблюдатели нападут, Конан? – спросил бородач.
– Какие наблюдатели? – резко вмешалась Карела.
Абериус застонал.
Конан покачал головой.
– Люди на горе. Но сейчас нам не нужно с ними сталкиваться. Когда их будет достаточно для того, чтобы быть в состоянии навредить нам, мы об этом узнаем.
– Ордо, ты знал об этом и ничего мне не сказал? – глаза Карелы сверкали.
– Мы будем терять время на разговоры, – вопросил Конан, – или мы будем искать кезанкийцев, прежде чем они нас обнаружат?
Вместо ответа Карела пустила своего вороного галопом.
– Если ее мысли не заняты тобой, киммериец, – проворчал Ордо, – никто не сможет направить их в нужное русло.
Абериус выглядел так, словно он очень хотел поехать вслед за остальными разбойниками, но Конан следил за ним.
– Вот наша дорога!
Хорек заскрипел зубами и, поколебавшись, повернул своего коня, чтобы ехать за обоими всадниками. Конан приблизился к нему вплотную и заставил его перейти на галоп.
Когда они почти поравнялись с двумя ехавшими впереди, Конан обнажил свой меч и положил его между колен. Задумчиво посмотрев на него, Карела и Ордо последовали его примеру. На узкой тропе, которая вилась узкой змеей среди скал, они в любую минуту могут неожиданно наткнуться на кезанкийцев, и вопрос тогда будет заключаться в одном: кто кого увидит первым. Абериус закусил губы и отстал.
Они выехали за поворот и перед ними оказался лагерь кезанкийцев. Там не было палаток, но остроносые люди в пестрых фесках и тюрбанах скатывали свои одеяла и гасили землей прогоревшие костры. Толстый кривоногий человек с перевязью, через голую грудь – в ножнах болтался могучий палаш – увидел их первым. Он испустил воющий крик. Какое-то мгновение все в лагере, казалось, застыли, а затем раздался пронзительный, почти единогласный вопль:
– Убить их!
И все они бросились к своим лошадям.
Конан тут же повернул коня. Не было нужды делать здесь еще что-либо. Кезанкийцы погонятся за ними без всяких сомнений.
– Назад! – крикнул он остальным и рванулся на коне мимо Карелы и Ордо. Абериус к тому времени уже исчез.
Карела повернула вороного, и вот уже все трое несутся галопом назад по той тропе, по которой пришли сюда. Конан все время оглядывался через плечо. Из-за крутых поворотов тропы он мог немногое увидеть, но то, что он видел, говорило ему, что кезанкийцы вскочили на своих коней быстрее, чем он предполагал. Передний всадник, коренастый мужчина с разделенной пополам и зачесанной в стороны в виде бараньих рогов бородой, все время появлялся из-за поворота, когда дорога петляла между скал. Когда они доберутся до солдат, им непременно надо оторваться от преследователей на значительное расстояние, чтобы их не приняли тоже за диких горцев, однако не настолько далеко, чтобы дать солдатам возможность задать им чересчур много вопросов.
