Проявляя неимоверное терпение, Муайто проторчал под водопадом ещё какое-то время, пока не почувствовал, что руки и ноги начали деревенеть от холода и терять чувствительность.
Показалось ему или нет, что поток воды стал значительно меньше? Похоже, что нет. Водопадик, и без того не сильно большой, хирел прямо на глазах. Если дело и дальше так пойдёт, речка скоро обмелеет, а то и вовсе исчезнет, открыв дорогу на другой берег мелкому отродью жуткой гадины.
Аккуратно ступая, орк попятился, выбираясь из-под слабеющих струй воды в сторону противоположную от разгуливающей по пещере многоножки. Продолжая прижиматься к стене и стараясь не производить лишнего шума, медленно покрался дальше. И остановился, едва почувствовал, что вышел на сушу. Долго стоял, пытаясь согреться и, заодно, тщательно прислушиваясь.
Ничто, кроме всё более стихающего журчания воды, не нарушало тишины. Гигантская тварь либо уковыляла вдаль, либо где-то прилегла отдохнуть. Повезло, что вода перестала поступать сюда только сейчас. Видимо, снаружи наступила ночь, и, значит, солнце перестало подогревать снежную шапку кряжа, что подпитывала талой водой подгорные реки и ручьи.
Обождав ещё немного, Муайто опустился на землю. Уселся, отложив копьё в сторону и обхватив руками подтянутые к груди колени. Прежде всего сейчас необходимо было немного согреться и решить, что делать дальше.
Не слишком много вариантов. По эту сторону ручья имелась единственная пещера, из которой и вылезла эта многоногая жуть. Есть в том коридоре ещё кто или нет, не известно. Но перебираться на другой берег, дабы поискать иные выходы из зала, означало огромную вероятность вновь повстречаться с гигантской гадиной или её мелкими отпрысками. Что как-то не вызывало ни малейшего желания.
Лезть в узкую расщелину, куда стекала вода, охотнику по-прежнему не хотелось. Возможность застрять или захлебнуться слишком велика. А для поиска дыры, из которой река в зал попадала, и вовсе нужно было забираться высоко наверх по влажной и скользкой скале. Да ещё и наощупь, в полной темноте — зажигать сейчас один из оставшихся факелов, только внимание многоножек привлекать. К трогловой матери такое удовольствие.
Опять-таки, не факт, что дыра та окажется проходом, пригодным для путешествия. Спускаться же вслепую по скале ещё хуже, чем подниматься. Так что, нет уж, лучше оставить этот вариант на самый крайний случай. А в первую очередь разведать пещеру, что тварь себе под спальню облюбовала. В ней хоть, чуть поглубже зайдя, можно будет факел зажечь.
Удирать нужно из обиталища гадин. И поскорее. С отдыхом же и сушкой одежды опять придётся обождать. Ну а про еду и вовсе лучше не вспоминать, чтоб лишний раз не дразнить и без того раздражённо урчащий желудок.
Поднялся, тяжело вздыхая и покряхтывая. Всё тело ломило и крючило. Чуть отогревшаяся кровь, возвращаясь в промёрзшие руки-ноги, наполняла их колючим жжением и болью. Ещё и раны зудели неимоверно. Еле взял себя в руки и, не зажигая факела, крадучись отправился к противоположной стене искать вход в пещеру. Провозился с этим так долго, что в пору было вновь усаживаться отдыхать.
Пересилил себя и в этот раз, приказав забыть пока про усталость. Новый факел запалил, лишь углубившись в коридор на пару десятков шагов. Сразу стало куда легче и веселее двигаться дальше.
А когда дошёл до давешней лёжки огромной твари, обнаружил, что место это она выбрала совсем даже неспроста.
Впереди, пусть немного и наклонный, но всё же горизонтальный коридор заканчивался, как сначала показалось Муайто, тупиком. Сразу заметить огромную дыру в потолке, открывающую проход в широкий, уходящий вертикально вверх колодец, парню помешало полностью захватившее его внимание зрелище — весь пол тупичка, проход в который так тщательно перегораживала собственной тушей многоножка, был утыкан, явно ею же и отложенными, яйцами.
Приклеенные нижней частью к полу, они имели вытянутую кверху форму и были высотой почти по пояс орку. За тонкими полупрозрачными стенками в пляшущем свете факела легко можно было заметить чёрные тельца вызревающих детёнышей твари.
Первым же желанием охотника было покрошить на мелкие кусочки весь будущий выводок гадины. Он даже копьём уже на яйцо замахнулся, когда вспомнил вдруг, как боятся этих тварей коблитты. Стоило ли облегчать коротышкам жизнь, сокращая популяцию их врагов? Может быть, рано или поздно, голодные многоножки найдут-таки проход в логово недомерков и знатно там попируют, наводя на проклятый народец ужас и панику.
Представив подобную картину, Муайто довольно осклабился. Пусть вылупляются гадёныши. Не будет он их уничтожать. Вот разве что одного прикончит да попробует его изжарить. Сейчас он был уже готов сожрать даже такое отвратительное на вид блюдо. Наверняка, отродье многоножки съедобно. Не зря же она его охраняла. И, как начал подозревать Муайто, скорее всего даже, от собственных детишек постарше.
Если речка регулярно пересыхала, голодные твари спокойно могли через неё перебираться и пытаться полакомиться своими недозрелыми братьями и сёстрами. Возможно, так они в ближайшее время и сделают, раз ещё и коридор оказался без охраны. И кстати, если проход сторожила мать, не исключено, что где-то по подземельям бродит и отец многочисленного потомства.
Пытаясь осмыслить и переварить эти очень неприятные догадки, охотник принялся торопливо осматриваться и прикидывать, как бы ему добраться по стене до дыры в потолке. Почти гладкая скала, имевшая не так уж и много трещин или выступов, никак не располагала к простому и беззаботному восхождению. Придётся сильно постараться, чтобы покинуть это гадкое местечко.
В одном месте, вроде, можно попробовать залезть наверх. Оставалось решить вопрос с пропитанием.
Мягкое и упругое на ощупь яйцо, будучи легко рассечённым остриём копья, окатило ноги парня растёкшейся прозрачной и дурно пахнущей слизью. Некрупное тельце детёныша так же, как и оболочка яйца, не отличалось особой твёрдостью, не успев обзавестись прочным панцирем, как у более взрослых особей. Отсечь такому голову не составило никакого труда.
Подобрав малость укороченную, скользкую от слизи тушку зародыша, Муайто брезгливо сморщился. Но, понимая, что в ближайшее время судьба вряд ли позволит ему найти что-либо более удобоваримое, прикрутил всё же тварёныша концом верёвки к связке с оружием. Как, впрочем, и копьё, оставлять в руках которое не имело ни малейшего смысла. Только мешалось бы.
А вот с горящим факелом, как это ни печально, и вовсе пришлось расстаться, закрепив его повыше на скале напротив места, выбранного для подъёма. И хотелось бы прихватить его с собой, да в руке ведь не подержишь. Гасить, чтобы убрать, а потом взбираться по стене в кромешной темноте, совершенно не представлялось возможным. Ну а так хоть что-то разглядеть можно будет.
Пробравшись мимо яиц к скале, Муайто полез наверх и уже достаточно высоко сумел вскарабкаться, когда пальцы вдруг соскользнули с камня, лишая опоры и равновесия, и он рухнул вниз. Прямо на яйца, мгновенно полопавшиеся под ним, немного смягчившие падение, но тут же заляпавшие орка с ног до головы противной вонючей слизью.
Но это было всего лишь пол беды. Лишённые защитной оболочки и оказавшиеся на голых камнях, конвульсивно извивающиеся детёныши, хоть и не имели возможности хоть как-то навредить орку самостоятельно, подняли неожиданно такой непереносимый то ли писк, то ли скрип, что захотелось немедленно заткнуть уши и бежать из пещеры прочь.
Конечно, не были эти возмущённые потуги слишком громкими, но в безмолвной тишине пещеры, похоже, разлетелись по всем закоулкам и мгновенно достигли ушей заботливой мамаши. Её взъярённое стрекотание донеслось издалека, после чего о приближении твари поведали орку грохот камней и даже, кажется, мелкое дрожание пола, вызванное спешно несущимся к нему чудищем.
Вскочив на ноги, Муайто кинулся к стене. Лезть по ней, хватаясь изварзанными противной слизью руками, стало ещё более затруднительно, чем прежде. И это когда в пещеру того и гляди ворвётся тварь, спасения от которой можно точно не ждать.
