— К господину Сато, — буркнул дежурному мой сопровождающий и уверенным шагом направился к лестнице.
Поднявшись на четвёртый этаж, парень кивнул какому-то типу в разноцветных одеждах, что стоял у входа в глубину помещения, и, указав мне на ряд небольших бежевых ковриков, скрылся за резными дверями.
Помещение являлось чем-то вроде приемной, а коврики тут, по ходу, заменяли диван. Возле левой стены, под картиной, стояла резная подставка, на которой лежала пара мечей, и меня эта штука немного смутила.
— Не подскажешь, уважаемый, — подойдя к одному из ковров, я обернулся и вопросительно приподнял бровь, — мне свой меч тоже оставить?
— Катану — на катанакэ [50], вакидзаси — с собой, — хмуро буркнул мужик и тут же потерял ко мне интерес.
Я пожал плечами и, усевшись на ковёр, стал ждать, прикидывая варианты предстоящего разговора. Нет, так-то за себя я не особенно волновался, но как разговаривать, если совершенно не знаешь правил местного этикета? Конечно, перед походом сюда нужно было узнать все правила у монаха, но, раз на это у меня мозгов не хватило — придётся импровизировать.
А вообще, у них тут прикольно: стены, потолок, коврики на полу и, конечно же, казарма. Второй этаж предназначен для проживания благородных, на третьем живет хозяин с семьей, а здесь он проводит совещания и принимает гостей. Все вокруг пропитано духом Средневековья, ведь когда ещё господин будет проживать в одном здании вместе с солдатами? Власть в империи держится на поддержке пяти кланов, которые, по сути, являются чем-то навроде семьи. Здесь, в замке, это наглядно представлено.
Нет, понятно, что у большинства солдат есть настоящие семьи, и проживают они где-то в окрестных деревнях, но, как я понял, службу тут несут вахтами. Неделю в замке, неделю дома, на рисовом поле, но, в отличие от крестьян, солдаты не платят налоги.
Гонец вернулся через пару минут и, не глядя на меня, преспокойно направился к лестнице. Когда я уже собирался его окликнуть, в дверях появился Наката и, найдя меня взглядом, сделал приглашающий жест.
— Пошли, умник…
Хм-м… А еще недавно был дураком. Сдержав ненужную улыбку, я быстро вскочил на ноги и, поприветствовав самурая, направился следом за ним.
Пройдя через пустую комнату с изображением журавлей на стенах, мы оказались в просторном светлом зале, окна которого выходили на ближайшие горы. Я не большой знаток японской культуры, но часто видел похожие помещения на картинках и в фильмах.
Светлые тона, тростниковый ковер на полу, бумажные ширмы с рисунками и стандартный пейзаж. Обстановка спартанская. Из мебели — только небольшой резной столик в углу и широкая тумба из темного дерева, на которой лежит куча бумаг.
Судя по всему, эта штука использовалась как письменный стол, о чем свидетельствовали перо и серебряная чернильница. Атмосферы так же добавляли два висящих над тумбой кожаных свитка с иероглифами. Разобрать написанное я не мог, поскольку читать мой предшественник не умел. Нет, ну а кто бы стал обучать грамоте деревенского дурака? Хорошо хоть, говорить научился.
Хозяин замка стоял возле окна, задумчиво глядя на горы. Одетый в кимоно приглушенного темно-синего цвета, с бежевым гербом камон [51] на груди и собранными в пучок волосами, Сато Кохэку словно сошел со страниц учебника по истории. Невысокого роста, с грубыми чертами лица, холодным взглядом и кривым шрамом на левой щеке — он выглядел натуральным бандитом, но иначе и быть не могло.
Ведь этот мужик, по сути, здесь царь и бог, и его приказы даже не обсуждаются. Когда у тебя под рукой пара сотен отморозков — приходится соответствовать. Для большинства местных вояк зарезать человека проще, чем обгадить пару пальцев на правой руке, и стоит только дать слабину — тебя сожрут твои же приятели. А еще есть семья и враги, и крестьяне, за которыми тоже нужно присматривать каждый день, что-то решая и кого-то наказывая. Ответственность за людей — штука серьезная.
— Здравствуйте, Сато-сан, — отвесив стандартный поклон, с порога произнес я и остановился на входе, поскольку никакой реакции не последовало.
Это продолжалось примерно минуту: Сато смотрел на горы, я смотрел на него, Наката изучал взглядом картину. Японцы вообще очень странный народ. Обычаев и традиций у них как блох на барбоске, поэтому никакой инициативы лучше не проявлять. Особенно в общении с правителями.
Не знаю уж, думал он о чем-то или просто выдерживал паузу, но все когда-то заканчивается. Очевидно, вдоволь налюбовавшись пейзажем, Сато повернул голову и сходу озадачил меня вопросом:
— Скажи, а как это — быть ками?
И все… Ни угрозы в голосе, ни доброжелательности. Только холодное любопытство энтомолога, увидевшего неизвестную бабочку и уже представляющего, как она будет смотреться в его коллекции. Ну да…
Понимая, что сюго ждёт быстрого ответа, я прикинул в голове пару вариантов и, после небольшой паузы, произнёс:
— Не знаю, как это — быть ками. Наверное, потому что чувствую себя человеком.
— Хорошо… — Сато едва заметно кивнул. — Тогда скажи: а как это — быть человеком?
— Этого вам не скажет никто, — мгновение поколебавшись, уверенно произнёс я. — Человеком могут назвать тебя только другие. Я могу лишь чувствовать себя человеком, могу стараться им стать, но мои поступки можно оценить только со стороны.
— Хм-м…
Выслушав ответ, Сато задумчиво тронул себя за подбородок. Взгляд его заметно смягчился. Стоящий возле стены Наката повернул голову и удивленно посмотрел на меня. Повисшее в воздухе напряжение мгновенно растаяло.
— Интересно…И уже совсем не дурак… — усмехнулся сюго и, опустившись на ковер, жестом приказал нам садиться.
— Он сразу показался мне каким-то странным, — скосив на меня взгляд, со вздохом наябедничал Наката. — Еще тогда, когда согласился идти в усадьбу. Думал, с утра найду его труп, а он ничего так — сидит, скалится…
— Что ты хочешь за свою услугу? — внимательно глядя на меня, поинтересовался сюго. — Я ценю хорошую службу и не забываю тех, кто мне помог…
«Ну вот, подобрались к самому главному», — мысленно усмехнулся я и выдал заранее подготовленный ответ:
— Я хотел бы послужить вам еще, но у меня есть всего лишь полгода. Хосу-сама повелел мне покинуть его владения в начале зимы. Что же до вашего поручения… — я вздохнул и скосил взгляд на самурая. — Наката-сан подарил мне свой меч, и лучшей награды желать не приходится. Вот если бы он еще провел со мной пару обучающих тренировок…
— Хосу-сама? — не дав мне договорить, поморщился Сато. — Когда ты успел пообщаться с Хозяином горы?
— Той ночью, после того как ушла волчица, в усадьбу заявился тануки. Он и передал мне повеление духа. Причин не объяснил, но кто я такой, чтобы обсуждать решение ками?
Сказал я это специально. Если меня кто-то увидит с енотом, то и вопросов никаких не возникнет. Кто их станет задавать, если сам сюго в курсе, что бывший дурак водит дружбу с ёкай?
— Интересно… — озадаченно хмыкнул сюго. — Двое суток прошло, а он уже и с оками пообщался, и с тануки, и Духу горы чем-то не угодил. Что ты сказал такого волчице, что она решила уйти? Почему у других это не получалось?
— Другие пытались ей навредить, а я просто поговорил и пожертвовал кровь. Оками и самой не очень нравилось там находиться, но без жертвы она уйти не могла.
— Если бы мы знали, что там оборотень… — со вздохом покачал головой Сато. — На это многое указывало, но крестьяне говорили, что часто видели по ночам демонов. — Сюго задумчиво посмотрел на Накату и снова перевел взгляд на меня. — Ладно, давай вернемся к нашим вопросам. Ты сказал, что хотел бы послужить?
— Да, — кивнул я, — полгода, обыкновенным солдатом.
— Солдатом? — поморщился сюго. — Наката-доно [52] сказал, что ты помнишь себя воином?
— Так и есть, — пожал плечами я, — но это лишь кусочки воспоминаний.
