в коридоре, из которого мы прибыли, продолжал гореть. Значит, по логике, выход (или вход, смотря с какой стороны посмотреть на происходящее) должен быть где-то здесь.
И, спустя продолжительное время поисков, он был обнаружен.
Похоже, что должна была открыться дверь, но механизм не смог проделать всештатном режиме и вместо проема, мы смотрели лишь на щель высотой в полметра, незаметную за грудой металлолома.
На вид, за дверью не было ничего опасного, да и каменная плита не обещала вот так просто обвалиться, придавив нас. Но для большей безопасности я засунул под нее каменюку покрепче.
После чего я и Дари по очереди пересекли опасный дверной проем вместе со своим скромным скарбом.
После чего могли полюбоваться тем, как каменная плита опустилась, не без труда раздавив булыжник.
— Надеюсь, есть другой выход отсюда, — помрачнела девушка.
— Ну или мы можем здесь остаться до конца жизни, проводя время в умопомрачительных приключениях по изучению эрогенных точек друг друга, — пожал плечами.
Девушка бросила на меня испытующий взгляд, оторвавшись от складирования наших трофеев со Стражей в этом помещении, и неодобрительно-осуждающе покачала головой.
— Тебя вообще не заботит судьба четверых наших товарищей? — поинтересовалась она.
— Если они живы, мы их найдем, если сможем, — пожал плечами я. — Если же уже погибли, то нет смысла переживать и трепать нервы.
— Хм… Ну да, тоже верно, — рассеянно кивнула Дари, посмотрев на меня. — Что-то мне взгляд твой не нравится.
— Да вот понимаешь ли, — погладил я подбородок своей изуродованной кистью. — Обычно, когда говорю что-то обидное или неприятное для тебя, то сразу знаю об этом… А тут я фактически сделал тебе неприличное предложение прелюбодействовать до свадьбы…
Бонк!
Девушка, прыгая на одной ноге, заскулила, всплакнув от очевидной боли в своей и без того раненной ноге.
— Ах ты, паразит! — прошипела беловолосая змея.
— Такие как я надежно заботятся о защите своих физиологических уязвимостей, — расхохотавшись, я сделал вид, будто поправляю бронетрусы своего доспеха. — Прости, голубушка, но тебе же лучше, если мои шары-малыши останутся в безопасности и работоспособном состоянии. Если хочет, то я понесу тебя на руках и дальше… Правда, благодарность запишу на твой счет, который и без того скопился немаленьким…
— Порой мне кажется, что ты становишься нормальным человеком, — призналась Дари, забавно поджав губешки. — Напускная шелуха с тебя сваливается, показывая тебя настоящего. Смелого мужчину, не безразличного к своим спутникам. Умного, а не придурка, каким кажешься. Таким ты мне даже нравишься. Но потом ты открываешь рот…
Не договорив, девушка захромала прочь.
Улыбнувшись, я в несколько шагов догнал ее и бесцеремонно закинул девушку себе на руки.
— Только попробуй… — предупреждающе открыла рот она.
— Как-нибудь потом, — пообещал я. — Давай сперва разберемся с тем, куда мы попали и что нужно тому, кто нас сюда привел. А потом, так уж быть, я облапаю тебя везде, где тебя прежде не касалась рука мужчины. С пристрастием, так сказать. Каждый уголок…
То, что случилось дальше, меня практически не удивило.
И нет, я не про то, что загорелся свет над нашими головами.
А про то, что и дари, и «Злодейка» молчали.
— Погоди, подруга, — посмотрел я в глаза девушки. — Тебе что… нравится⁈
Щелк…
Н-да. Бронетрусы это, конечно, прекрасно. Но челюсть тоже надо было бы поберечь на будущее.
Строптивая дамочка попалась. Ну, ничего, привыкнет.
Три коридора и десяток неловких моментов спустя, мы, наконец-то, добрались до того места, куда нас и направлял незримый координатор.
Больше всего помещение, оказавшееся в конце очередного тоннеля, напоминало техническую лабораторию перфекциониста. В космических кораблях я никогда не путешествовал, но на картинках видел, как выглядели их рубки. Чем-то похоже.
В дополнение к каменным стенам появилось множество терминалов и мониторов, развешенных на уровне глаз. На их тусклых экранах кружились абстрактные трехмерные фигуры и надписи на неизвестном мне языке. Не-то иероглифы, не то арабская вязь — не разобрать.
В довершение всего этого по полу и по стенам прокинуты стяжки толстенных кабелей, параллельно соединяющие один терминал с другим. Кажется, кто-то собрал единую рабочую станцию для доброй дюжины умников, которые должны были работать одновременно друг с другом. Эффективно ли это? Не знаю, я технопорно не увлекался никогда.
И желания начинать тоже не имеется.
Нечто, похожее на парочку рабочих столов, заваленных некогда бумагами и чертежами, истлевшими от времени. Добрая сотня приспособлений, назначение которых я не мог даже угадать, чипы, причем безжалостно уничтоженные чьей-то несгибаемой волей, обрывки проводов, похожие на технически тараканов сгоревшие и явно непригодны для дальнейшей эксплуатации приборы, сваленные в громадную кучу…
— Н-да, товарищи, — оценил я творческий беспорядок. — Мы явились, а нас тут никто не ждет.
— К-кажется это один из храмов Предтеч, — пробормотала, перебарывая заикание, Дари.
— Вероятно, — согласился я. — Но сомневаюсь, что здесь они устраивали вертепы с проститутками и размахиванием кадилом на манер пращи, окуривая технику благовониями.
— В тебе нет ни сострадания, ни уважения к памяти павших, ни… — девушка буквально задыхалась от несправедливости моего отношения к происходящему и этому месту в целом.
— Ничего лишнего, — подсказал я ей верное окончание фразы, продолжая озираться по сторонам.
Ничего не понятно и маловероятно, что я найду здесь что-то для себя интересное!
Подойдя к ближайшему терминалу, пробежался по клавишам в надежде, что это позволит измениться чему-то.
Чуда не произошло — рабочая станция даже не отреагировала на мои действия. Ни запроса авторизации, ни предупреждений о каре за несанкционированный доступ. Судя по тому, что я не увидел знакомых мне приспособлений для считывания карт доступа или чего-то похожего на них, богатый список способов идентификации сокращается до вполне приличных размеров.
Забавно, но присмотревшись, я не нашел на клавиатуре вообще никаких обозначений. Ни букв, ни символов, ни точек азбуки для слепых… Вообще ничего. Местные что, на память знали регистры и номинал каждой клавиши или дело в том, что все они имеют различные формы, а так же делятся между собой на группы по цветовой дифференциации.
Забавненько…
Что ж, пока Дари копается в свалке хлама, набивая им наши вещмешки, я прошелся по остальным рабочим местам.
Повезло только на одном.
Проведя ладонью по клавиатуре с одного конца до другого, я сумел запустить самый большой из мониторов.
Не знаю на чем он работает, но изображение будто бы на поверхности воды.
Перед моим взглядом возникла «схема» гуманоида, где сносками на неизвестном языке были вынесены пояснения относительно каждого из внутренних органов твари.
— И что ты за урод-то такой? — озвучил я свои мысли вслух.
Существо в разрезе явно не имело отношения к расе человеческой — только если чуть-чуть чуть.
Если надписи и были на незнакомом языке, то вот цифры вполне
