– Читай дальше, – мрачно буркнул наследник престола. Перечень грядущих трат, представленный сегодня утром во дворец, внушал почтение и трепет, и требовал немедленного одобрения либо же неодобрения регента. – Они что, нарочно выжидали, покуда отец уедет? Ему бы такое подсунуть не решились. С него сталось бы порвать их творение и выбросить клочки за окно. А я, значит, кажусь деревенским дурачком, не понимающим истинной стоимости денег?
– Отсутствие короля, к сожалению, не дает нам права отменить торжества в столице, – напомнил Гиллем Ларбера, также внимательно изучавший длинный список. – Иначе мы рискуем оказаться по уши в возмущенной черни. Как же так, минуло ровнехонько девятнадцать лет со дня королевской свадьбы, а мы не получили ни дармовой выпивки, ни бесплатного угощения! Долой скрягу-наместника!
– Хорошо хоть благородное сословие удовольствовалось посулами роскошного праздника в следующем году, – беззлобно съязвил Коррент. – Иначе сейчас в замке ступить бы было некуда от желающих повергнуть к стопам блистательного регента свое почтение и ожидающих развлечений за его счет.
Конни обеими руками взъерошил густую темную челку и пристально уставился на ровные строчки, словно намереваясь силой взгляда постигнуть их скрытый смысл.
– Урежем вдвое, – наконец изрек он. – Хватит, наверное? В прошлом году на такой праздник потратили около пяти тысяч золотых, в этом отпустим три. Пусть выкручиваются сами.
В дверь вежливо стукнули. Не дожидаясь ответного разрешения, не вошел, но торжественно вплыл управитель замка, почтеннейший месьор Замио, неся перед собой серебряный поднос с лежащим на нем пакетом ярко-алого цвета.
– Для вашей милости из Пуантена, – размеренно отчеканил он. – Доставлено только что спешным гонцом.
– Что могло понадобиться от тебя Леопарду? – удивился Гиллем, заметив на сургучных печатях с детства привычный герб – трех марширующих друг над другом хищных кошек.
– Сейчас узнаем, – Конни с хрустом взрезал кинжалом толстый пергамент, извлек расписанный золотыми буквами светло-желтый лист и погрузился в чтение. Не в меру любознательный Эвье сунулся было заглянуть через плечо принца, но опомнился, сделав вид, будто всецело занят созерцанием ясного летнего дня за окном.
По мере того, как Коннахар пробирался к концу послания, выражение его лица менялось от вежливо-скучающего до растерянно-радостного.
– Вот и верь потом, что судьбы не существует, – внезапно заявил он, бросая лист на стол и кивком разрешая приятелям ознакомиться с содержанием письма.
– Герцог Пуантенский и его семейство нижайше просят Ваше королевское высочество оказать милость и почтить своим присутствием торжества, посвященные годовщине брака ваших венценосных родителей, – Эвье, как всегда, безошибочно выискал среди куртуазной словесной шелухи жемчужину основной сути. – Празднества начнутся со следующей седмицы. Они будут проходить в Гайарде и прочих городах провинции.
– Гиллем, немедля доставь ко мне дие Лорана. По дороге расскажешь ему о письме, – распорядился Конни. Молодой человек исчез за дверями. – Эвье, опасаюсь загадывать… но нам улыбается удача.
– Благосклонностью которой нужно суметь воспользоваться, – подхватил Коррент-младший, уже наслышанный о замысле, осенившем беспокойную рыжую головку Меллис Юсдаль. – От столицы Пуантена рукой подать до Рабирийских гор… Имей в виду, Стиллис ляжет костьми, выполняя наказ твоего отца: не отпускать наследника далее десяти лиг от Тарантии.
– Значит, грядет маленькое сражение, – легкомысленно хмыкнул Коннахар, и оказался совершенно прав.
Явившийся на зов Старший советник трижды перечитал не такое уж длинное послание, зачем-то скрутил его в трубку и рассеянно глянул на отиравшихся поблизости Эвье с Гиллемом. Дружная парочка немедля возжелала откланяться и теперь наверняка маялась в коридоре, ожидая завершения разговора.
– Теперь скажи, что мне нельзя никуда ехать, – с откровенным вызовом в голосе потребовал наследник трона. – Смело ссылайся на королевское требование – ведь отец запретил мне покидать город! Завтра ты, наверное, сочтешь необходимым ради моей же пользы отменить прогулки в зимнем саду и посещение Большого Манежа. Почему бы в таком случае сразу не отправить меня в Железную Башню и не запереть там на десяток замков?
– Осмелюсь напомнить вашей милости, что Башня разобрана по приказу короля Конана пятнадцать лет тому, – спокойно возразил месьор Лоран. – И я всегда полагал злость скверным советчиком. Конни, тебе придется остаться в Тарантии.
– Ладно, – с неожиданной покладистостью кивнул принц. – Услуга за услугу. Я не двинусь с места, а ты выполнишь одно несложное поручение. Составишь ответ Пуантенцу, где черным по белому будет написано – наследник вынужден отказаться от любезного приглашения давнего друга и вернейшего вассала королевской фамилии… ибо ему, словно малому ребенку, запрещают выходить за порог Тарантийского замка.
Поскольку Стиллис ничего не ответил, Конни вполголоса добавил, обращаясь к самому себе:
– Вот отец обрадуется, узнав, по чьей милости его отпрыск поссорил Пуантен и Тарантию…
– Меня больше волнует, насколько разгневается король, прознав, что назначенный им регент самовольно покидал столицу, – отпарировал дие Лоран, но уже не столь уверенно.
– Если он не узнает, то не огорчится, – стоял на своем Конни. – Стиллис, мы уедем всего на поллуны! Никто не заметит!
В последнем господин Советник изрядно сомневался, но требовалось принять какое-то решение. Пуантенский Леопард наверняка оскорбится, получив из Тарантии вежливый отказ, а упоминание имени грозного отца на Конни не действует. Может, не упорствовать понапрасну и позволить ему съездить? Аквилония вполне в силах выдержать краткое отсутствие не только короля, но и его наследника.
– Двадцать дней, – непререкаемым тоном заявил месьор Лоран. – Не явитесь к началу Второй летней луны – я буду вынужден известить твоего отца и принять надлежащие меры.
Коннахар, похоже, не сразу осознал, с какой легкостью одержал победу.
– Так мы можем ехать? – недоверчиво уточнил он.
– Ты, Малый двор, охрана числом не менее полусотни, – перечислил Старший советник. – Экипажи вам, скорее всего, не понадобятся. Два-три дня, чтобы добраться до Гайарда, две седмицы там, и сразу обратно. Будь добр, Конни, утром и вечером каждого из этих замечательных дней напоминай себе, что рискуешь не только добрым отношением отца к тебе, но также головой некоего Стиллиса из Дормье, весьма ценящего жизнь.
10 день Первой летней луны.
