Гордый совершенным злодеянием, Юсас бросился на кровать и заложил руки за голову. Спать уже расхотелось. А вот думать – нет! И думать Юсас умел. Глупым он не был никогда. А теперь – тем более.
Итак, что он имеет? Почти здоровое тело. А еще – внезапно обретенные способности наподобие тех, что есть у Дегера. Скорость! Невероятная скорость движений!
Интересно, а ведь теперь он скорее всего смог бы выступать в Арене!
Наверное. Почему наверное? А потому, что если ему попадется такой же скоростной боец, то он, Юсас, неминуемо получит по башке. Потому что совершенно не владеет единоборствами, в отличие от того же Дегера. Да, обычные бойцы ему не страшны, но…
Хмм… А чего они не страшны-то? Чтобы уложить даже обычного, надо знать - куда ударить! Вот если бы ножик был, тогда – да! Подскочил, ударил – отскочил назад, прежде чем тот сможет его достать. Но чтобы на кулаках, без оружия? Нет уж, пусть другие дерутся!
И зачем Юсасу драться на Арене, когда у него лежит в лесу закопанное богатство? Когда он на это золото может купить лавку, и не одну! Да еще и с товаром!
Да, неплохо было бы организовать торговлю. Вот только один вопрос – а ему дадут это сделать? Ведь он, Юсас, так и числится государственным преступником. И если его вытащили с улицы – так это заслуга Дегера. Юсасу было суждено умереть там, на грязной мостовой. Для того его и лишили всего, что могло бы дать возможность выжить. Обстрогали, как деревяшку.
Нет, все-таки придется улетать с Дегером в его мир. Или как он себя называет – Толей. И в принципе – какая ему разница, где жить? В этом мире, или в мире Толи? Главное – чтобы рядом с ним. Главное – чтобы семья!
Немножко страшновато, конечно – оказалось, что у Толи там мама, жена молодая, брат, такого возраста, как Юсас! А как его примут? Толя говорит – они очень добрые, хорошие. Но кто знает? Может ему только это кажется – что они добрые и хорошие. Вот он, Дегер…хмм…Толя! Вот он, Толя – для Юсаса очень добрый и хороший. А здесь его все боятся и ненавидят! И Толя при случае им головы разобьет! Так он хороший, или плохой?! Вот то-то же! Это с какой стороны посмотреть.
Но деваться все равно некуда. Только вот золото все равно надо забрать. Слишком уж оно тяжело досталось, чтобы вот так взять его, и бросить! Как только выберемся отсюда – и сразу за золотом! И…домой! Домой!!! Домой?
Громыхнул засов, и Юсас с опаской посмотрел на дверь. Кого еще принесло? Неделю уже взаперти держат, к Дегеру…Толе только один раз отвели! Сколько еще тут можно держать?! С тоски сдохнешь! Ни выйти, ни воздухом подышать!
И тут же усмехнулся – обнаглел, ага! На улице столько этим воздухом надышался – на все свою оставшуюся жизнь! Лучше уж вот так – еда, питье, кровать. Это не под кустом ночевать, дрожа от холода и урча голодным больным желудком.
Вошел «крыса» - человек лет под сорок, с незаметным, невыразительным и каким-то вечно кислым лицом. Вряд ли человек с таким лицом очень уж успешен в своей жизни. Скорее всего – наоборот. Денег не хватает, семья не очень хорошая (небось и жена еще пилит, требует денег и любви), так чего ему не быть кислым?
- Все лежишь? – почти весело спросил «крыса», и вздохнув, добавил – я бы тоже так полежал! Жрешь, спишь, и ничего не делаешь! Не жизнь, а сахар в меду!
- А давай тебе ногу отрубим, язык вырвем, пальцы откусим и глаза выколем. А потом и выпустим на улицу. Чтобы пожил так месячишко. Или два. Как тебе такое будет?
Юсас на самом деле рассердился. Вот же осел! Чего он несет?! Или это шутка такая, что ли? Так Юсас не расположен к шуткам! Настроения у него для шуток нет! Он от безысходности и раздражения сегодня даже муху пытал! Вместо того, чтобы честно убить. Ползает сейчас где-то зеленая гадина, и думает о том, какая злая напасть на нее свалилась. Вместо честного развлечения в виде покусывания носа Юсаса.
- Ну чего ты разбушевался? – добродушно ответил крыса, усаживаясь за стол и хватая куриную ногу с тарелки – Это я так…шучу! Знаю я, знаю, как тебе тошно пришлось! Кстати, ты представляешь – встретил сегодня твоего недруга! Ну того, что бил тебя в порту! Живехонек, здоровехонек! Ходит, нищих обирает! Редкостная мразь. Я тут навел о нем справки – так мне такого нарассказали – волосы на голове шевелятся! Подонок еще тот! Поговаривают, он и работорговлей промышляет, детишек ворует, и на острова продает. Сдает в порту какому-то негодяю. Да и сам развлекается с детьми…дома. Поймать так и не смогли, хорошо прячет. По башке бы ему настучать…скажу напарнику, встретим его вечерком, и…
- Не надо! – твердо ответил Юсас, чувствуя, как душа загорается тяжелым, глухим гневом – Не трогайте его!
- Не трогать?! – удивился «крыса» - что это ты так к нему проникся? Ну…как хочешь. Пусть топчет землю. Видать, он сумел добраться до мага-лекаря, и денег сумел заплатить. Неплохо он на нищих и рабах денег поднимает. Иному лавочнику такое не снилось! И на лекаря хватит, и на свои маленькие радости.
- Мне книг нужно! – сменил тему Юсас – Хочу читать! Целыми днями сплю – скоро с тоски сдохну! Сдохну - и тогда вам всем конец. Дегер с вами нежничать не будет! Он за меня всем вам головы пооткручивает!
- От сна еще никто не умирал – философски, не обратив вниманя на угрозы ответил «крыса» - а какие тебе книги? Что-нибудь с картинками? Вроде «Искусство любви в картинах, произведение мастера Дораха»? Хочешь потеребить свой стручок?
- Эээ…ммм… - Юсас не сразу нашелся что сказать. Он так и не понял – шутит «крыса», или нет. У того было специфическое чувство юмора, как и сам этот юмор. Юсасу вообще-то хотелось посмотреть, какое такое там искусство любви, но он не решился попросить эту гадкую книжонку. Скажут еще, что он потихоньку делает то, что делают все, но стыдятся в этом признаться. И он делает, это уж само собой – но признаваться хоть в чем-то – не для профессионального вора!
- Любые книжки. С картинками, без картинок – главное, чтобы интересно. Можно о магии, о приключениях, о мире! Я мало знаю о мире – с удовольствием бы почитал, как у нас тут в мире все устроено! И вот что – я хочу иногда выходить во двор! В сад, например. Вижу из окошка, а выйти не могу! Дворик-то внутренний, куда я денусь? Я что, заключенный? Почему мне не дают выходить? Я пообещаю, что не сбегу – и не сбегу! И вообще – хватит жрать пищу заключенного! Ему и так несладко, а ты еще и обжираешь!
Юсас встал, и поковылял к столу, с трудом, хромая и покачиваясь, как больная утка. Не доходя шага до стола и до «крысы», как раз налившего себе в кружку жидкости из кувшина – споткнулся, грохнулся, едва не растянувшись во весь рост. Спасло только то, что он уцепился за «крысу», неловко выбив у того кружку с разведенным вином и залив его розовой жидкостью с головы до ног.
- Да твою ж мать …! – взревел «крыса», и разразился серией отборных ругательств, стряхивая с себя капли питья, и разглядывая темное пятно в паху – Ну как обоссался! Вот теперь – как ходить по управлению?! Обоссанным?!
- А я что, виноват?! – пролепетел Юсас, пожимая плечами – я покушать хотел! А то ведь сожрешь все! И мне не достанется! А нога еще плохо держит, она больная, слабая! Еле хожу! Извини…
- Ладно…демоны тебя задери! Пойду сушиться, а то и правда подумают, что спьяну в штаны надул! – «крыса» досадливо махнул рукой, потряс ширинку, будто пытаясь избавиться от мокреди, и снова сплюнув, пошел к двери. Распахнул ее, и загромыхал засовом. Затем все стихло.
Юсас выждал с минуту, и достав из-под рубахи нож, внимательно его осмотрел. Хорошая штука! Острый – бриться можно! Лезвие широкое, крепкое, у кончика сходит на конус. Таким можно и располосовать, и кольчугу пробить – кончик острый, как игла, и видать закален по-полной. Гарда не дает руке скользнуть при колющем ударе, уберегая сухожилия руки от пореза. Рукоять толстая, оплетенная кожей. Никаких изысков, никаких украшений – настоящий боевой нож! Боевой нож для «крыс» и воров.
Юсас быстро подошел к стене, прицелился, и ловко забросил нож в отдушину наверху. Эти отдушины имеются в каждой комнате, и в воздуховоде он хотя и с трудом, но может передвигаться ползком. Если разденется до трусов. Или совсем нагишом – если трусы жалко пачкать и драть о камни. Кожа? Кожу не жалко! Теперь на нем все заживает за считанные минуты! А то и секунды – проверял. Специально царапал руку - так царапина, даже глубокая, затягивается за секунды! И даже следа не остается! Жаль, что после больших ран все равно шрамы остаются…
