Внутри волчьего тела Ариман успел заметить мимолетный проблеск воли, которая им управляла, — далекий блеск брони, но не черной, а темно-серой с металлическим отливом. Волк снова взвыл, и волны ничем не сдерживаемой ярости разошлись по Великому Океану, как круги по воде от брошенного камня. Хищники, напуганные более сильным зверем, разбежались.
И словно капли чернил на промокательной бумаге, растворились в темноте.
Волк повернулся к Ариману. Его тело трансформировалось подобно игрушке оригами, пока не остался только образ, замеченный в его сердце, — тонкое тело Астартес в темно-серой броне Космических Волков.
Волк подплыл к Ариману, и, чтобы заметить первобытную и грозную энергию, наполнявшую этого странника, не требовалось особое умение. Его жизненная сила казалась невероятной. Если Аримана можно было сравнить с управляемым реактором, то этот воин сиял с интенсивностью сверхновой звезды. Оба они излучали опасность, оба сияли ярким светом, но Ариман мог выбрать единственную жертву из миллиона, а Волк был способен умертвить миллион людей, лишь бы уничтожить свою жертву.
Грозный хищник исчез, но Ариман мог разглядеть его в глубине сердца Астартес.
— Нам надо уходить, брат. — Голос Волка напомнил скрежет столкнувшихся ледников. — Чем дольше мы задержимся, тем больше хищников сбежится попировать на нашей сущности.
— Я тебя видел, — сказал Ариман. — Ты прибыл со Скарссеном.
— С лордом Скарссеном, — поправил его воин. — Но ты прав, брат. Мое имя Охтхере Судьбостроитель, я рунный жрец Пятой роты Космических Волков, которой командует Амлоди Скарссен Скарссенссон.
— Азек Ариман, главный библиарий Тысячи Сынов.
— Я хорошо тебя знаю, Азек Ариман. — Судьбостроитель сопроводил эти слова хищной усмешкой. — И давно хотел с тобой встретиться.
Глава 7
ВОЛКИ ФЕНРИСА
ВСТРЕЧА МЫСЛЕЙ
ПЛОТИНА ПРОРВАНА
«На Фенрисе не водятся волки».
Ариман не раз слышал это самое распространенное утверждение из всех слухов, что появлялись то из одного, то из другого безымянного источника. Смешно было бы даже спорить об этом, поскольку живые доказательства обратного бежали рядом с Тысячей Сынов, вновь марширующими к Горе. Десяток волков с отливающей металлом шкурой свободно распределились вдоль колонны воинов, словно пастушьи собаки, перегоняющие стадо.
К Горе поднимались шесть сотен Астартес — Тысяча Сынов вместе с Космическими Волками. Во главе колонны, в окружении терминаторов из Тайных Скарабеев и в сопровождении своих капитанов, шагал Магнус Красный. Параллельно могучему примарху шагал лорд Скарссен и его Волчья гвардия. Охтхере Судьбостроитель шел рядом со своим лордом и на взгляд Аримана ответил легким кивком.
Они проговорили почти всю ночь, но Ариман так и не понял, чего следовало ожидать от рунного жреца.
По требованию Ятири было объявлено военное положение, и вместе с Астартес на Гору взбирались еще и «Ленд Рейдеры».
Вождь племени спустился с Горы одновременно с Калофисом, перед самым прибытием Космических Волков, и сразу же потребовал аудиенции у Алого Короля. Но Космические Волки должны были вот-вот появиться, и Ятири пришлось ждать, пока не закончится церемония встречи. Какими бы важными ни были для Тысячи Сынов проблемы на Агхору, дела смертных могут подождать перед делами Астартес.
Ариман видел, как Ятири пригласил в сверкающую пирамиду Магнуса, и заметил, что вождь испытывает страх. Как и все остальные обитатели Агхору, закрывающие лица масками, Ятири не отбрасывал тени на эфир, и его жизненная энергия оставалась скрытой от Тысячи Сынов. Ятири пришел вместе со своими старейшинами, и Ариман не мог не заметить, насколько они возбуждены, хотя и не читал их ауры.
Разговор между Ятири и Магнусом, вероятно, был серьезным, поскольку примарх сразу же приказал Ариману собрать воинов всех братств и отправиться в поход.
Увидев сборы Тысячи Сынов, лорд Скарссен прислал к Магнусу своего герольда, воина по имени Варангр Рагнульф Рагнульфссен, и после этого Космические Волки приняли участие в экспедиции.
Вскоре они миновали ряды мертвых камней; все скалы были пронизаны черными маслянистыми жилами, словно сгнившими венами. Агхору, увидев, что произошло с камнями, попадали на колени и зарыдали от страха. Ариман ненадолго задержался, чтобы осмотреть менгиры. Ему была известна лишь одна сила, способная воздействовать на скалы подобным образом.
— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Фозис Т’Кар.
— То же, что и ты, — коротко ответил главный библиарий и продолжил путь.
Марш-бросок продолжался, и Ариман оглянулся на воинов лорда Скарссена. Они задали быстрый темп, и Тысяча Сынов не отставали. Но если для Астартес это была быстрая ходьба, агхору пришлось бежать что есть мочи. И все же они держались следом: страх придавал им сил и помогал переносить изнуряющий дневной зной.
— Они как будто не чувствуют жары, — спустя некоторое время заметил Фозис Т’Кар.
— Кто?
— Да эти чудовища, которых привез с собой Скарссен, — пояснил Т’Кар. — Они прибыли из мира, в котором нет ничего, кроме снега и льда, и жара, кажется, им ничуть не мешает.
Ариман посмотрел на пробегавшего мимо волка, холка которого доходила ему до пояса. Серо-белая шерсть зверя завитками курчавилась на плечах, а на спине гладко прилегала к шкуре. Зверь как будто почувствовал его любопытный взгляд; он повернулся, прищурил желтые глаза и вызывающе зарычал, показывая клыки.
— Не могу сказать наверняка, — заговорил Ариман, — но те немногие существа, что обитают на Фенрисе, своей жизнью обязаны способности приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. И эти волки не исключение.
— Хотел бы и я уметь так приспосабливаться. Эта жара скоро меня доконает, — сердито проворчал Фозис Т’Кар. — Мое тело было модифицировано, чтобы выносить экстремальные условия, но солнце Агхору выжигает из него жизнь. От него страдает даже Хатхор Маат.
— Говори за себя, Т’Кар, — отозвался Маат. — Я чувствую себя вполне комфортно.
Несмотря на эти слова, Маат так же страдал от жары, как и все остальные. Если бы не силы Павонидов, он не смог бы так эффективно регулировать происходящие в теле процессы. А между тем волки Фенриса бежали вперед, словно стоял обычный теплый денек, и здешняя жара причиняла им не больше беспокойства, чем морозы родного мира.
— Выносливость заложена при их создании, — вступил в разговор Магнус.
До сих пор примарх не произнес ни слова, молча прислушиваясь к сказанному капитанами.
