Постепенно позиция дрожащих от напряжения рук соперников изменилась. Вначале Артусу удалось своим напором немного пригнуть руку Конана. Варвар сумел восстановить равновесие, и теперь явно одерживал верх.
Артус оскалил зубы и издал рычание. Поднатужившись, он отыграл пару дюймов. Это сопровождалось одобрительными возгласами некоторых зрителей, тогда как другие разочарованно застонали. Женщины замерли в ожидании развязки. Уже слышалось шуршание и звон золотых монет, но тут рука зингарца опять начала клониться к столу.
…И вдруг все закончилось слишком уж быстро.
Киммериец разгадал план своего друга. Артус в тот вечер много пил и гулял, оставив позади большинство членов команды. Это, несомненно, должно было подорвать его силы. Дальновидные люди ставили деньги против него. В случае проигрыша Артуса никто бы не заподозрил подвоха. Ну а Конану достался бы приз, и удовольствия текущей ночи могли бы отодвинуть варвара от края пропасти.
Конан широко улыбнулся.
— Ты победил, зингарец! — северянин нарушил зрительный контакт с Артусом и лизнул шею цепляющейся за него женщины. — Нельзя было ее разочаровывать.
Так же как Артус знал Конана, Конан знал Артуса. Черные глаза зингарца грозно сверкнули. Буркнув сердито, он резко поднялся. Рука Конана хлопнула об стол с таким грохотом, что из кружек выплеснулось пиво.
Артус победно заревел и выбросил вверх два кулака.
Лишь поймав хитрую улыбку Конана, зингарец, наконец, понял, что на самом деле случилось.
— Ты всегда отличался умом, — темнокожий пират ткнул пальцем в грудь киммерийца.
Конан потряс правой рукой и помассировал свой бицепс.
— И тебе силы не занимать.
Артус присел и пригласил обеих женщин присоединиться к нему.
— Знаете, когда я впервые встретил этого варвара, он был худым, маленьким крысенышем, очищающим карманы в Заморе. Тем не менее, именно он украл Сердце Слона и убил чернокнижника Яру.
Красавица, которую Конан проиграл, посмотрела на него с неприкрытым восхищением.
— Так это был ты?
Северянин не стал уточнять. Допив пиво, он вытер запястьем пену с губ.
— Иди, Артус. Приз твой, наслаждайся.
— Я это не забуду, варвар, — сказал зингарец, поднявшись.
— Только сначала позаботься о том, чтобы они тебя не забыли, — подмигнул другу Конан и огляделся. — Кто следующий?
Оглушительный хохот послужил ответом на вопрос, но никто из пиратов не рискнул принять подобное предложение. Лишь один низкорослый человек в рваной одежде и с повязкой на глазу протиснулся сквозь толпу. Он сел напротив киммерийца, низко опустив голову. Если бы не звон цепей, связывающих наручники коротышки, Конан, наверное, просто отмахнулся бы от него или вовсе прогнал.
Варвар окинул взглядом зал таверны. Внутрь вошло с полдюжины мужчин в кожаных доспехах, со штандартом, неизвестным Конану. Эти люди не принадлежали к стражникам Мессантии или какому-нибудь роду войск Аргоса. Однако пришельцы держались так, как будто имели столько же полномочий, если не больше. Совершенно не уместные в данном заведении, они стали объектом повышенного интереса. Но у Конана пропало любопытство, как только вперед выступил их капитан.
Что-то в этом невероятно тучном человеке показалось знакомым киммерийцу, хотя лица он сразу не признал из-за странной маски, закрывающей нос… Или место, где тот должен был находиться. Северянин понял, что им уже доводилось встречаться раньше, только тогда человек был не столь толст и обладал носом.
«Это ведь я лишил его носа».
Капитан приказал своим людям прочесать толпу, а сам отступил обратно в ночь. Когда воины начали осматривать всех посетителей, подсевший к Конану человек сделал попытку встать из-за стола, но киммериец схватил его за руку.
Единственный глаз коротышки округлился от страха.
— Они отправят в шахты нас обоих к шахтам, если ты меня сейчас же не отпустишь.
— Кто они? Кто этот человек без носа?
— Он аквилонец. По-моему его зовут Луцан…
— Может быть — Луциус?
— Да, да, я думаю так и есть, — забормотал одноглазый. Его другая рука вцепилась в Конана. — Пожалуйста, позволь мне уйти.
— Он смотрящий за шахтами?
— За главными шахтами, к северу от Мессантии, — человечка била дрожь. — Прошу тебя. Награда за мою поимку не велика, я готов заплатить даже больше, если отпустишь.
Конан не ослабил захват.
— У меня есть кое-какие дела с Луциусом.
Рассыпавшись веером, солдаты приблизились к столу, где киммериец беседовал с коротышкой. Пираты отодвинулись, перебирая оружие, но Конан отрицательно покачал головой, тем самым озадачив многих.
Воин положил плашмя лезвие короткого аквилонского клинка на плечо маленького человека.
— Этот наш. Оставь его.
— А как насчет вознаграждения? — поинтересовался северянин, подметив, что трое гвардейцев заняли позицию за его спиной.
Стоящий позади человек сжал пальцами шею варвара.
— Ты заработал только что десяток ударов плетью. Или хочешь получить больше?
Конан вскочил на ноги, разбив затылком лицо гвардейца. Из сломанного носа хлынула кровь. С противоположной стороны стола киммерийца атаковал воин, вооруженный коротким мечом. Уклонившись вправо, Конан вывернул ему запястье, и клинок погрузился в живот следующего противника. Варвар незамедлительно выбросил локоть назад, попав в голову солдату, который пытался его заколоть, а затем наугад выбросил кулак навстречу другому гвардейцу.
Он развернулся, чтобы предстать перед двумя оставшимися солдатами. Теперь в его руках был окровавленный короткий меч.
— Я захватил беглеца. Парень сказал, что капитан заплатит за поимку. Вы также обманете меня, как пытались эти люди?
Старший гвардеец прочистил горло.
— Это не было моей идеей.
— Ваши мужчины слабы, — продолжал глумиться варвар. — Вашему хозяину требуются воины подобные мне, — он намеренно растягивал слова, подражая говору жителя Нордхейма. Помня уроки Венариума, Конан позволил аквилонцам воспринимать его не иначе как глупым дикарем и даже стукнул себя в грудь кулаком, чтобы усилить впечатление. — Хозяин должен сделать меня вашим капитаном.
Аквилонец поднял вверх открытые ладони.
— Думаю, ты полностью прав, ванир. Такая должность прямо создана для тебя.
Конан осклабился.
— Ну что ж, в знак доброй воли, я бы мог отвести тебя к нашему хозяину. Я просто уверен, что он возьмет на службу великого воина немедленно. Но только при условии, если ты докажешь свои честные намерения.
— Честные намерения? — киммериец наморщил лоб.
