Стук копыт стал свидетельством того, что единственным, кому удалось спастись, оказался Тор Домнус. Бросив солдат на произвол судьбы, он умчался на своем белом коне. Звук становился все тише, приглушаемый туманом, и наконец окончательно стих.
Внезапно прямо перед Кутаром опустилась гигантская трехпалая лапа. Монстр легко перешагнул валун, не заметил прислонившегося к нему варвара. Это и спасло жизнь кумберийцу. Внимание кошмарной твари привлекли солдаты, которые выстроились перед валуном.
Кутар стремительно метнулся вбок. Огромная лапа поднялась, оставив в земле глубокую вмятину. Зверь двинулся дальше на вопящих и разбегающихся в ужасе солдат. Побросав мечи и щиты, те пытались удрать, спасая свою жизнь. Раздался отчаянный вопль, внезапно оборвавшийся на высокой ноте. Затем так же внезапно оборвался пронзительный истерический визг. Вопли сменил хруст сокрушающих железо и кости зубов, звук все перемалывающих челюстей. Все это было настолько ужасно, что Кутар закрыл себе уши.
Кумбериец чувствовал себя крошечной пылинкой рядом с громадной тушей этого кошмарного создания. Рядом с ним трясся, мотаясь из стороны в сторону, толстый чешуйчатый хвост, способный наверно, напополам перерубить даже всадника в полном вооружении. Хвост перемещался, свидетельствуя, что еще немного — и ужасная тварь, покончив с солдатами, обернется в сторону Кутара.
Собравшись с силами, кумбериец поднялся на ноги и устремился прочь. Он бежал изо всех сил, стремясь оказаться как можно дальше от Тора Домнуса и от ужасной бойни, звуки которой все еще доносились до него. Он прервал свой бег лишь для того, чтобы отломить наконечник торчащей из бедра стрелы и, потянув за другой конец, вытащить ее. Затем варвар оторвал от своего килта полоску ткани и, соорудив жгут, покрепче затянул его на бедре. После этого он шел, пока силы не оставили его.
Кутар расположился на отдых, растянувшись на влажных камнях. Холод и сырость ничего не значили для привыкшего к всевозможным лишениям северянина. К тому же его боевой дух поддерживали мысли о том, как он отомстит вероломной королеве Кандаре. Пока что он не знал, каким способом он это осуществит: один, да еще и раненый, против всей военной мощи Кора, не говоря уже о придворном некроманте.
Наконец небо посветлело, туман сделался совсем бледным. Кутар понял, что еще немного — и наступит рассвет. Поднявшись на ноги, кумбериец побрел куда глаза глядят. Безмолвие тумана нарушалось лишь звуком его собственных шагов. Варвар брел по этой бесплодной земле, и наконец туман расступился перед ним, подобно завесе, отдернутой невидимой рукой.
Кутар увидел вкопанный в землю крест, на котором был крепко привязан какой-то человек. Перед ним, припав к земле и готовясь к прыжку, застыл десяток пустынных волков. Хищники не сводили сверкающих глаз с беспомощной добычи. Кутар поспешил вперед. Кем бы ни был этот человек, он не должен стать пищей для зверья.
Испустив боевой клич и размахивая сверкающим на солнце Ледогнем, варвар устремился на злобных хищников. Те тут же повернулись к нему. Человек, передвигающийся пешком, был для них привычной добычей. Тот же, кто был привязан к кресту, оказался необычным и странным зрелищем, поэтому волки не спешили нападать на него, желая сперва удостовериться, что здесь не скрыто никакой западни. Впрочем, в тот момент, когда Кутар их увидел, они как раз готовились напасть.
Северянин убил трех волков и ранил еще нескольких, прежде чем остальная стая развернулась и удрала. Махнув им вслед окровавленным клинком, варвар приблизился к человеку, привязанному к кресту, и с удивлением узнал в нем Кылвыррена. Тот, несмотря на терзавшую его ужасную боль, улыбнулся и склонил седую голову в легком поклоне.
— Приветствую тебя, человек с севера. Вот мы снова и встретились.
Кутар перерезал державшие пленника веревки. Старик бессильно осел и упал бы, если бы Кутар не обхватил его свободной рукой и не помог опуститься на землю.
— Воды у меня нет, — расстроено произнес северянин. — Даже там, за туманом, и то никакого ручейка. Разве что в оставленном Тором Домнусом лагере может найтись фляга-другая, брошенные каким-нибудь перепугавшимся солдатом.
Старик издал хриплый каркающий смех.
— Полагаю, что-то их сильно напугало. Неужели это был ты?
Кутар принялся рассказывать об ужасном чешуйчатом звере, который как нельзя более кстати вылез из солончаков.
— Не знаю, что это была за тварь, — под конец сказал он. — Я никогда не видел таких громадных созданий. Думаю, сожрала там половину армии.
— Доводилось мне слышать о подобных созданиях, — произнес маг, внимательно выслушав рассказ варвара. — Но видеть их никогда не случалось, даже в хрустальном шаре. Ты можешь отнести меня? — продолжил он, взмахнув тонкой бледной рукой. — Если мы доберемся до брошенного лагеря, я, возможно смогу помочь тебе осуществить то, чего так жаждет твоя душа.
Без лишних слов кумбериец поднял старика и двинулся в сторону лагеря.
— А что ты знаешь о том, что я хочу сделать? — поинтересовался он.
— Еще во дворце Тора Домнуса я заглянул для него в хрустальный шар. Я видел, как ты попал в западню во дворце Кандары. Видел, как ты попытался убить ее. И наблюдал за тем, как ты бежал в туман. Теперь ты ищешь мести.
— Кандара обманула меня! Я сам возьму свое вознаграждение — ее жизнь!
— Но Кор — хорошо защищенный город. Даже такой непобедимый воин, как ты, вряд ли справится с целой армией.
Кутар неохотно признался, что и сам ломает голову, придумывая способ, как бы отомстить королеве. И что единственное, что ему пришло на ум — это убраться из Призрачных земель и попытать счастья в другом краю, отложить отмщение на потом.
— Способ есть, — пробормотал Кылвыррен, четко выделяя каждое слово и весь остальной путь хранил молчание.
В брошенном лагере варвар нашел кувшин отличного вина, брошенные в спешке съестные припасы, оружие и дорогие ткани, даже сундуки с драгоценными камнями и монетами.
Расположившись в походном шатре Тора Домнуса и усевшись на раскладных креслах, Кутар и старый маг устроили себе настоящее пиршество. Они ели, пока вид пищи не начал вызывать у них отвращение. Наконец маг пошел туда, где до сих пор нетронутой стояла его палатка, и удовлетворенно кивнул, увидев, что его магическое снаряжение не тронуто.
— Тору Домнусу было не до моего имущества, — усмехнулся Кылвыррен. — Он решил, что все его неприятности случились оттого, что моя магия не в силах его как следует защитить. Но в этих бесплодных землях вряд ли такое возможно даже более сильному чародею. Поэтому он велел привязать меня к дереву и оставить на съедение диким зверям. А я оказался слишком обессилен предыдущими магическими обрядами и не смог ему воспрепятствовать. Он полагал, что таким способом избавится от меня. Этот глупец не понимает, что именно моя магия и привлекла к нему на службу демона Азтамура, что именно мои чары сковали и подчинили его. Что же, я могу так же легко их снять! Вот тогда Тор Домнус горько пожалеет, что так поступил со мной.
