— Если книга Хали говорит правду о нашем умершем друге, он все равно был бесполезен. Наверно, это было не так иронично, если бы не закончилось подобным образом.
— Меня не интересует ирония. Меня интересует успешное выполнение плана, который мы разработали на несколько лет вперед. И, в конце концов, зачем Старейшим надо было держать это жалкое создание? — Гендо посмотрел вниз на раскромсанные куски плоти. — Мне нужно отдохнуть. Я буду в секторе 13. Проследи, что бы меня не беспокоили.
— Конечно, — Фуюцуки смотрел на удаляющегося Гендо. Было место, куда бы он ни за что не пошел, хотя очень хорошо понимал Гендо. У него имелись свои способы успокоить нервы, но Гендо слишком часто совал голову в пасть льва. И если SEELE прознает про их истинные цели, вероятно, пасть льва первым укусит Гендо. Но возможная награда стоит того, если все пройдет, как они задумывали. Но Фуюцуки не был настроен слишком оптимистично, в отличие от Гендо.
Он повернулся и ушел. Пришло время снова прогуляться по краю пропасти.
По пустынным улицам Токио-3 мчалась синяя спортивная машина. Не снижая скорости, она резко свернула за угол, едва не снеся по дороге столб. Полностью проигнорировав данный факт, Мисато только сильнее вдавила педаль газа.
Синдзи, сидевший рядом с ней, изо всех сил цеплялся за свое сиденье, вздрагивая от каждого толчка машины. На заднем сиденье, подпрыгивая от восторга, расположилась Аска.
— Быстрей! Еще быстрей! — кричала она во все горло.
"Хоть бы двигатель заглох", — молился про себя Синдзи.
— Пора тормозить, или я въеду прямиком в наш дом. Держу пари, Андерсонам это совсем не понравится, — рассмеялась Мисато.
"Хорошо, что я не поел", — вздыхал про себя Синдзи.
— Где я буду жить? — осведомилась Аска.
— Поскольку твой телохранитель остался в Германии, и тебе еще рано жить одной, тебя поселили вместе со мной и Синдзи.
— Рей тоже живет с тобой?
Мисато покачала головой.
— Тогда она бы поехала с нами. Но у нас есть пингвин.
— Значит, она живет с доктором Акаги? — продолжала расспрашивать Аска.
— Нет. Она живет одна, — ответила Мисато, на полной скорости срезая угол и резко тормозя. Синдзи чуть не врезался в лобовое стекло, только ремень и спас.
— Но она же не старше меня!
— Она вполне самостоятельна для своего возраста. К тому же ее опекун — отец Синдзи.
— Она твоя сестра? — Аска посмотрела на Синдзи. В документах, которые ей давали читать, ничего об этом не говорилось.
— Нет, нет, он только ее… э … подопечная? Нет, то есть, она его подопечная. Мы не родственники.
Волосы Аски взметнулись, когда они припарковались в гараже, с ходу развернувшись на сто градусов. Вытащив волосы из глаз и рта, Аска вновь спросила:
— Наша квартира большая? А то у меня много вещей.
Синдзи удивленно взглянул на одинокий чемодан Аски.
— Да. Она довольно большая, так как Мисато важная шишка.
— Тогда все в порядке.
* * *
Аска знакомилась с Пен-Пеном, когда раздался звонок в дверь.
— Синдзи, открой дверь, — сказала Мисато, — А я покажу Аске ее комнату.
— Ух ты! — удивленно воскликнул Синдзи, открыв дверь.
Перед его взором предстала очередь людей с коробками в руках, с тележками, нагруженными коробками, тянущуюся от их двери через весь коридор и пропадающую за углом.
— Мы доставили вещи… — Человек, стоящий перед Синдзи заглянул в блокнот, — мисс Аски Лэнгли Сорью.
Челюсть Синдзи отвалилась от удивления.
— Все это?
— Это я! — воскликнула Аска, появляясь рядом с Синдзи.
— Заносите! — скомандовала она, подписав квитанцию.
Коробка за коробкой заполняли комнату, отодвинув Пен-Пена к стенке и затолкав Мисато в угол к телевизору. Синдзи устал вертеть головой, провожая взглядом каждую коробку. Аска, напротив, резво сновала в толпе носильщиков, направляя их движение.
Наконец Мисато удалось добраться до Аски.
— Ты притащила за собой всю Германию?
— Нет. Я отправила часть своих вещей назад и выбросила все свои старые платья.
— Ничего себе. У меня нет… сроду не было такой кучи вещей, хотя я вдвое старше тебя.
— Ну, у меня осталось кое-что от родителей, и NERV всегда оплачивал все мои расходы… — Аска выглядела немного смущенной, — я отправила домой не слишком много вещей.
Мисато покачала головой.
— Мы оттащим половину из них в кладовку или даже больше, если ты не хочешь спать на коробках.
— Но… но мне НУЖНЫ все мои вещи!
— А мне нужен свободный проход по квартире, — Мисато открыла одну из коробок. — О, "Мелодия пиратской страсти", эту коробку можно оставить.
Вздохнув, Аска окинула взглядом свои вещи.
— Что же мне оставить?
— Синдзи, помогай. Одежду, пиво, еду или хорошие книжки в этот угол, — командовала Мисато, — Бесполезный хлам сюда, — указала она на дальний угол, — Электронику сюда.
— Эй, я еще не решила! — закричала Аска, но Мисато уже ничто не могло остановить.
* * *
Синдзи ехал в вагоне поезда, погруженный в свои мысли, не замечая пейзаж, мелькавший за окном. Он точно знал, что спит. Он и Мисато помогали Аске перетаскивать ее хлам из квартиры в кладовку и свалились от усталости как подкошенные, едва доплетясь до кровати. Аска, наоборот, была полна сил, продолжая разбирать оставшиеся вещи.
В углу вагона висела паутина, в которой запуталось несколько крылатых насекомых. Синдзи из всех сил старался не обращать на нее никакого внимания.
Ум не хотел замечать, что головы насекомых похожи на человеческие, хотя остальное тело было покрыто черным хитином, и не хотел слышать их предсмертных криков. Он вообще не хотел смотреть по сторонам, особенно после того кошмарного сна.
Паук вершил свою черную работу, высасывая кровь из своих жертв.
Предсмертные крики продолжали доноситься из угла вагона, раздражая Синдзи все больше и больше. Наконец, он в ярости сорвал с ноги ботинок и запустил в паутину. Как только ботинок врезался в паука, что-то больно ударило его по затылку, и он потерял сознание.
Очнулся Синдзи в каком-то старом, потрепанном фургоне, который не спеша тащила лошадь. Он попытался подняться и обнаружил, что связан по рукам и ногам. Синдзи осторожно огляделся вокруг. Рядом с ним лежали люди: мужчины и женщины, дети и взрослые, с разным цветом волос и кожи. Все они были без сознания и связаны.
"Мне никогда еще не снился такой сон", — подумал Синдзи.
На облучке фургона спиной к Синдзи сидел мужчина, одетый в простое, коричневое, шерстяное пончо с капюшоном и длинные коричневые кожаные штаны.
