газеты, отрываясь от чтения только для того, чтобы отхлебнуть чаю или взглянуть на свои латунные карманные часы. Основываясь на предыдущих днях слежки, которая проходила в это же время в этом же кафе, я знаю, что мужчина скоро отправится на первую запланированную на сегодня встречу.
А это значит, что пришло время заняться тем, что у меня получается лучше всего.
Оставив свой стол и пустую чашку, я разглаживаю синюю атласную юбку – скорее по привычке, чем по необходимости – и расправляю закатанные рукава белой блузки. После этого я подхожу к столу, за которым сидит мужчина, и встаю перед ним. Не отрываясь от своей газеты, он говорит:
– Мне больше ничего не нужно.
Я нисколько не удивлена тому, что он принял меня за официантку. Учитывая, что в данный момент я для него не более чем покрытая туманом фигура, подобное предположение вполне логично. Оторви он взгляд от газеты, заметил бы кое-что. Возможно, то, что перед ним женщина. Позу, в которой я стою. Белые кружевные перчатки. Тем не менее это совсем неважно, поскольку он предполагает, что любой, приблизившийся к нему без приглашения, подошел, только чтобы обслужить его. Я тянусь к стоящему напротив мужчины стулу и, прежде чем присесть, отодвигаю его от стола. Это привлекает внимание объекта моей слежки.
Он медленно опускает газету и хмуро смотрит на меня.
Наши взгляды встречаются.
Мое сердце сжимает вспышка паники, которая охватывает меня всякий раз, когда я встречаюсь взглядом с кем-то, особенно с незнакомцем. Я не знаю, является ли это частью моей магии или простой эмоциональной реакцией. Я позволяю бодрящему эффекту настойки унять минутный дискомфорт и переключаю свое внимание на ощущение собственной магии. Она переходит от постоянного низкого гула к реву. Когда этот рев заключает меня в свои удушающие объятия, выражение лица мужчины меняется. По мере того как формируется его впечатление обо мне, раздражение сменяется любопытством. Будь я в плохом настроении, он бы увидел отражение своих худших качеств. Но поскольку настойка пурпурного малуса делает меня такой же довольной, как резвящийся на лугу кролик, мужчина видит только то, что считает своими достоинствами.
Изучая его, я продолжаю кривить губы в ничего не выражающей улыбке. Постепенно и мужчина меняется в моих глазах. Точнее, все, что с ним связано, становится более очевидным. Его плечи излучают высокомерие, наклон подбородка кричит о превосходстве, а покрой пиджака подчеркивает гордость за собственную зажиточность. Он наслаждается своей уверенностью. Считает свою властную натуру великой добродетелью.
Когда мужчина выпрямляется на своем стуле, я знаю – теперь он видит во мне то же самое. Вместо моих подержанных юбки и блузки он воображает что-то новое, сшитое на заказ. Вместо коротко подстриженных иссиня-черных волос и выбившихся прядей этот мужчина, возможно, увидит безупречную укладку. Он будет интерпретировать каждую из моих черт как качества, которые больше всего любит в самом себе. Моего истинного лица он не увидит.
Теперь, когда его впечатление сформировалось, пришло время посмотреть, как он отреагирует.
Мужчина смотрит на меня еще несколько секунд и краснеет. Наконец его взгляд становится жестким.
– Вы слишком самонадеянны, мисс. Мы незнакомы. Поэтому вам не следует так нагло подсаживаться ко мне.
– Тогда давайте познакомимся, потому что мне бы этого очень хотелось, – говорю я, хотя уже точно знаю, кто он такой. Ложь легко слетает с моего языка – преимущество человеческой крови, которую я унаследовала от отца. В отличие от чистокровных фейри, я могу приукрасить действительность.
– Меня зовут мисс Мэллори Мэнсфилд. А вас?
Уголок его рта начинает подергиваться.
– Я не попадусь на вашу уловку, – заявляет он, поднимаясь на ноги. – Можете попытаться очаровать другого состоятельного мужчину. Всего хорошего, мисс Мэнсфилд. – Мужчина берет свою газету и уходит.
В попытке подавить смешок я поджимаю губы и возвращаюсь к своему столику. Судя по реакции, этот человек, должно быть, оценил собственную способность хитрить ради получения выгоды. Несмотря на то что наша встреча оказалась намного короче, чем я ожидала, она позволила мне узнать все, что было нужно.
* * *
– Орсону Карверу нравятся покорные женщины, – говорю я женщине-человеку, что сидит за столом напротив меня. Помещение, более теплое, чем кафе, охлаждает только маленький ледяной вентилятор, борющийся со струящимся через закрытые ставни жаром. Небольшую комнату освещает только приглушенный солнечный свет, а стены оклеены малиновыми обоями, от которых все вокруг окутано розовым сиянием. И все же это никак не может скрыть румянец, вспыхнувший на щеках мисс Хампстед. Еще более красноречивым является ее вытянувшееся лицо.
Я нисколько не удивлена ее разочарованием. С первой встречи я поняла, что мисс Хампстед смелая женщина, очень похожая на ту версию меня, которую мистер Карвер видел час назад. Его негативное отношение ко мне объясняет, почему мисс Хампстед так и не смогла завоевать его расположение.
– Покорные женщины, – повторяет она.
Я киваю.
– И его выводит из себя одна только мысль о том, что женщина охотится за его состоянием. Он ищет тихую и скромную спутницу, которая позволит ему взять инициативу в свои руки. Ему не нужна привлекательная жена, только послушная.
Это одно из первых наблюдений, которые я сделала за несколько дней слежки за ним. Было легко заметить, как меняется его поведение при общении с разными людьми. Не могу понять, как мисс Хампстед сама этого не заметила. С другой стороны, я научилась различать самые тонкие изменения в людях. Будучи почти невидимой, я могла беспрепятственно практиковаться в искусстве изучения чужих реакций.
Мисс Хампстед вздергивает подбородок.
– Не знаю, как вы можете называть себя свахой, мисс Лотти Лавкрафт, если это все, на что вы способны.
Я пожимаю плечами. Поскольку пурпурный малус все еще согревает мою кровь, ее раздражение никак не влияет на мое настроение.
– Во время нашей первой консультации я подробно описала вам свои услуги. Вы знали, что информация, которую я предоставлю, подскажет вам, как заслужить расположение мистера Карвера. Остальное уже зависит от вас.
– Стоит отдать вам должное, вы весьма прямолинейны.
Я не утруждаю себя ответом. Я так много раз слышала фразу, начинающуюся с «вы…», но после всегда следует прилагательное, никак ко мне не относящееся.
Вы очень добры.
Вы так жестоки.
Вы прекрасны.
Вы самая отвратительная девушка, которую я когда-либо встречал.
Нашелся только один человек, невосприимчивый к моей магии. Один человек, который видел настоящую меня.
Но теперь этот человек мертв.
– Так и быть, – говорит она, протягивая маленький бархатный мешочек.
Я заглядываю внутрь и нахожу шесть сфер из сверкающего опала – валюту Огненного королевства.
– Мы договаривались
