же прекрасная, и да, батискафы, на которых туристов погружали полюбоваться дном залива, уже появились на набережных.
– Отличная идея! – воскликнула я.
Поля надулась.
Дальше все пошло довольно быстро. Я нашла симпатичного мужчину, который согласился разрешить мне нажать кнопку погрузки. Камера была наготове, снаружи меня ждала небольшая группа интересующихся – за последние недели количество моих поклонников и поклонниц здорово выросло, оказывается, многие хотели, чтобы кто-то дал отпор русалкам. Отчего никто до меня не решался – было неясно.
Милые люди из интернета снабдили меня разными фактами, некоторые из которых были любопытными – например, в нашем городе в последний раз вызов русалке бросила девушка, у которой утащили возлюбленного – это было в конце семнадцатого века (нужно было сшить подвенечное платье, выпечь хлеб в форме полумесяца и дать в нос местному герцогу – со всем она блестяще справилась). Некоторые же были не очень любопытными, а – очень – неприятными, и туда в первую очередь шли списки возможных испытаний. Мне пока везло, и я надеялась, что дальше будет в том же духе, что русалка не попросит сделать что-нибудь ужасное, из серии выверни младенца наружу и не убей в процессе (такое было в средних веках, у какой-то принцессы утащили ребенка – не в качестве возлюбленного, конечно, а для икры – что совсем не лучше. первым испытанием было написать сонет, вторым – украсить руки русалки золотом от запястий до локтей, а третьим было это – про вывернуть ребенка. принцесса обезумела, потребовала всех младенцев и маленьких детей со своих земель и успела даже попытаться с несколькими, но там уже поднялся народ, и местный епископ быстро объявил принцессу ведьмой, и на этом та монаршая семья закончила свое существование). Если подумать, то не так уж это и странно, что никто не хотел бросать русалкам вызов.
Поклонницы и поклонники ждали снаружи, мы – внутри, но пока никого не было. Я не беспокоилась, было еще рано, был вторник – шеф, кстати, впечатлился всей этой историей и щедро предложил мне брать отгулы, и я с удовольствием пользовалась предложением.
Оператор батискафа, который смешно называл себя Повелителем подводья, угостил меня чаем с плюшкой, посочувствовал насчет Поли и дал несколько советов по родительству. В целом они сводились к тому, что, пока ты очень любишь ребенка, ошибиться невозможно, и звучало это неплохо, но не особенно убедительно. Отец любил меня, это было бесспорно, но так же бесспорно было и то, что я жила в аду. У меня мысли не возникло задержаться в его доме, только мне исполнилось восемнадцать. Я и заговорила-то с ним впервые три года назад, по необходимости.
Я хотела задать еще пару вопросов, но тут пришли первые клиенты. Как символично – отец с дочкой. Он объяснил, что она захотела мне помочь, ей очень понравилась идея, что можно потягаться со всесильными русалками. Девочка, на вид ей было лет пять – толстые косы, пунцово-красный комбинезон с пиратским черепом на спине – не отпускала руки отца и кивала на каждое слово. Они забрались в батискаф, Повелитель подводья проверил ремни, правильно захлопнул люк, кивнул мне. Я вышла на причал – уже не группа, а небольшая толпа возрадовалась, и это было приятно. Я помахала, улыбнулась камерам, поискала глазами Полю – ее нигде не было, и обернулась к воде, где на волнах качалась моя русалка и несколько других. Моя выглядела печальной, ее спутницы – скорее хищно. На секунду мне захотелось сбежать отсюда, и правда – кто я такая, чтобы спорить с ними, но я сдержалась, подмигнула и объявила:
– Вот твое второе испытание – я топлю это судно.
Нажала на кнопку – батискаф запел бодрую восьмибитную песенку и стал медленно погружаться. Девочка показала язык русалкам через стекло. Моя всхлипнула и бросилась в волны. Ок, значит, за третьим испытанием придется потом вернуться.
Чудовище ярилось, топало своими жуткими лапами, ревело, крушило хвостами вековые деревья, глядело с такой ненавистью, что даже у храбрейших замирало сердце. Наша героиня не скрывала своего страха, битва с пиратами обошлась ей слишком дорого.
– Готова отступиться? – проревело чудовище и продолжило льстиво, почти ласково: – Я отпущу тебя, не стану преследовать.
Затаившиеся зрители и зрительницы ловили каждое слово. Многие верили, что наша героиня согласится, готовились злословить и насмешничать, повторять друг другу, что я же, мол, говорил, говорила, не сможет, не достойна, силенок-то не хватит.
Она же посмотрела прямо на чудовище и громко ответила:
– Каким будет третье испытание?
Два месяца назад русалка коварно объявила, что ей нужно время, чтобы подумать, и до сих пор скрывалась. Это злило – и не только меня. Люди вокруг сердились, все чаще я слышала, что это бред – сначала они придумывают правила, воруют нас, убивают, позабавившись, а сами даже не могут соизволить следовать своим дурацким законам. Зато море радовалось. Рыбаки рассказывали, что русалки стали неприветливыми, надутыми, если раньше всегда можно было поболтать с кем-то, то теперь они сторонились людей, избегали разговоров. Рыбаки сначала беспокоились, а потом вдруг заметили, что погода держалась спокойнее и рыба ловилась намного лучше, когда вокруг судна не крутились русалки, не замедляли его ход, не отвлекали беседами, не пели свои песни. Это же заметили и остальные, кто работал в воде, с водой: и синоптики начали делать более точные прогнозы, потому что техника перестала все время выходить из строя, и исследователи зачастили удивительными открытиями.
Новости сплетничали, что такими темпами каждый сезон стоит находить кого-нибудь достаточно дерзкую, кто потребует у русалок вернуть свое, потому что такие интеллектуальные и экономические прорывы – это вам не мелочь.
В вопросах личных дела тоже неожиданно шли лучше некуда – на работе я была главной знаменитостью, и теперь она не просто хорошо оплачивалась, но и была приятной. Больше тебе никаких ты виновата, что мой ребенок сломал принтер, или я вчера случайно вылил куда-то всю питьевую воду и никому не сказал, но где новая?, или я засыпала в кофемашину растворимый кофе, а потом затаилась, и теперь она не работает, почему ты не вызвала сервис? Здорово, я радовалась каждый день. А еще! Славные люди в машинном салоне взамен на мое довольное лицо на их рекламе починили машину так, что я почти верила, они просто вручили мне такую же, но новую. И соседи теперь благоговели от моего присутствия и относились к тому, что мне нужна тишина, с огромным уважением, и даже старшая по дому хамила меньше обычного.
