Овладевшая им идея модернизации имамата и насильственного замирения с Россией, за ночь еще более окрепла и превратилась в навязчивую. Со всклоченными со сна волосами и помятым лицом, Тимур вскочил с места и бросился к столу, который был завален толстым слоем вырванных из блокнота листов.
— Ого-го, — неопределенно мычал Тимур, перебирая одну бумажку за другой. — Я по-пьяни целую программы наваял… Ни хрена себе, я мыслитель. Хм… А, вроде, ничего…
Он задумался, вчитываясь в свои каракули. Написанное, к его удивлению, оказалось довольно любопытным сочинением на тему «как обустроить Кавказ». Содержащиеся в нем мысли виделись очень свежими, смелыми и, как ни странно, перспективными.
— Смотри-ка, как я тут завернул. Очень и очень неплохо, — задержался Тимур над одним из блокнотных листков. — Значит, наукограды строить предлагаю. Школы строить. Учителей и мастеровых завозить. Хм, Щамиль-Петр Алексеевич… А вот это интересно. Организовать металлургический центр. Ставить плотины на горных речках и вырабатывать электричество. Подтянуть ученых. Здесь отливать пушки, конструировать новое оружие. Смотри-ка, даже Жюля Верна вспомнил с его Стальградом, где производили артиллерийские орудия всех видов и мастей. Планы прямо наполеоновские.
На одном из чертежей он задержался дольше. Здесь была изображена плотина в разрезе. Нарисован простейший генератор, от которого во все стороны тянулись провода. Все казалось довольно простым и понятным. Он же инженер-практик. Неужели не сможет собрать самый простенький генератор? Конечно, будет много ручной работы: медные провода тянуть, изготовить якорь, отлить части ротора. Но он точно справится.
— И про оружие успел написать. Что же я такое пил? Эликсир гениальности что-ли? Нарисовал патрон, пистолет и автомат в разрезе. Линии ровные, тонкие. Рука совсем не дрожала?
Еще попался листок с рисунком, напоминающим диаграмму: прямоугольники, черточки, линии, стрелочки.
— Ба, SWOT-анализ всего Кавказа⁈ Не фига себе, я дал жару. Посмотрим, что тут у нас… Важное геополитическое положение, мостик между Европой и Азией, выход на Каспийское и Черное море. Со всем этим глупо спорить, — кивал он, соглашаясь с написанным им же самим. — Преимущественно горный край, что повышает оборонительный потенциал региона. Хм, я по пьянке чертовски умный… Другой плюс кавказского региона — это полезные ископаемые: нефть, уголь, торф, черная руда. Еще что-то есть по торговле…
От всего прочитанного у него медленно вставали дыбом волосы. За несколько часов вечера и ночи он каким-то удивительным образом смог разработать целую программу по модернизации всего региона. Каждый шаг был тщательно расписан и последовательно раскрыт в описании и примерах.
На последнем листке, верх которого был украшен пятью восклицательным знаками, расположились первые шаги, которые он должен был сделать в самое ближайшее время.
—…Массовая вербовка специалистов — мастеров, учителей, офицеров-артиллеристов, строителей, и т. д… Закупка инструментов и оборудования для строительства мануфактур, разработки месторождений полезных ископаемых, — в задумчивости Тимур вертел этот листок перед лицом. — Заманчивое предложение, конечно. Стереть с лица императора презрительную улыбку много стоит, если честно…
Непростой выбор стоял перед ним. Оставить все без изменения или попробовать рискнуть? Если он примет решение ввязаться в борьбу с целой империей, то дороги назад уже физически не будет. Стоит ли рисковать при таком раскладе⁈ В первом случае все снова, как в той реальности, пойдет своим путем: продолжающиеся восстания на Кавказе, непрестанные набеги на российский юг, концентрация на Кавказе мощной российской военной группировки и окончательный разгром имамата. Печальный итог ждал и Россию, которой предстояло пройти через целую череду трагичных и страшных событий: революции, войны, кризисы. В другом случае предстояла громаднейшая работа, результаты которой далеко не сразу будут видны.
— Видимо, придется положиться на волю случая, — от его утренней решительности не осталось и следа.
Пребывая в сомнениях, Тимур взял из кошелька потертую серебрушку в полтину номиналом.
— Выпадет решка — снова уйду в гору тихо и мирно царствовать. На мой век войн хватит. Если же двуглавый орел упадет, то, значит, судьба…
Грустно улыбаясь, Тимур подбросил вверх монету. Совершив несколько оборотов, та упала на подставленную ладонь. Он не стал сразу смотреть. Немного помедлил. Через несколько секунд опустил глаза и…
— Твою-то мать… — лежавшая на ладони монетка красовалась гордым профилем орла. — Судьба.
Не надо думать, что окончательное решение Тимур полностью отдал на откуп фортуны. Это было бы слишком просто и… глупо. Он же, хорошо «пожемканный» жизнью,давно перестал полагаться на волю случая.
С зажатой в ладони монеткой, он оделся, привел себя в порядок и пошел бродить по Тифлису, который в те времена, благодаря своему приграничному положению, притягивал к себе путешественников и торгующих людей со всей Российской империии близлежащих стран. Здесь можно было встретить и путешествующих чиновников из самого Петербурга, важных, в плащах дорого сукна и с тростями из красного дерева; носатых закупщиков меда и воска из Ирана; калик перехожих с тощими котомками откуда-нибудь из под Костромы; горе мыкающих искателей лучшей жизни из Тверской губернии. Все они встречались в Тифлисе со своими радостными и трагичными историями, которые и приготовился услышать Тимур. Ведь глас народа — это и есть глас Божий.
Слоняясь по трактирам и кабакам, он расспрашивал знающих людей о самых разных вопросах, которые могли возникнуть после его согласия. С мелкими торговцами он разговаривал о ценах на всякую хозяйственную мелочь — молотки, зубила, лопаты, гвозди, клещи и т. д. С купчинами по крупнее вел разговор немного о другом: о сверлильных и точильных станках, о мельничное хозяйстве, об оптовых поставках железных криц и т. д. встречался с богомольцами, что приходили поклонницам мощам местных святых. За кружкой ароматного чая спрашивал из о жилье-былье в матушке России, об урожае, о нехватки земли, о тяжкой доле крестьянина. Те, же с благодарностью принимая угощение, все рассказывали ему, как на духу. Всю грязь выкладывали: и о каждодневной пустой похлебке, и о хлебе с лебедой, и о злых барских забавах, и о мрущих от голода детишках.
Не поленился подойти к извозчикам, которые, подобно, современным таксистам, были просто бесценным кладезем самой разной информации. За рубль на водку они сразу же прониклись к такому важному и щедрому господину доверием и искренней благодарностью. Стали, перебивая друг друга, вываливать на Тимура такой ворох сведений, что впору было захлебнуться и утонуть. Пришлось разошедшимся мастерам кнута и овса дать еше рубль, чтобы они говорил медленнее и разборчивее. Зря он это сделал. Увидев сверкнувший серебряк, те воспылали еще большим энтузиазмом. Разговоры полились с еще большей силой. Рассказывали о сотне самых разных вещей, совсем не связанных друг с другом.
—…Можа про Петьку Кривого, что вчерась утоп в нашей речке-грязнушке, расказать? Конечна, дурак-дураком был, и пил безбожно, но иконы писал знатные. Бывало посмотришь на такой лик и такая стыдоба за грехи приходит, что мочи никакой нет…
— Ха, дурная башка! Думаешь, барину есть интерес про твово Петьку слухать⁈Яму про другое потребно знать. Такому господину лучше про других господ рассказать. Во, к примеру, намедни про помещицу Гусакову такое рассказали… Мол, муж ейный со службы возвращается, а у нее в комнатке кучер сидит и панталоны держит. Он в крик, в драку, а она, на честном глазу, говорит, что в завязках панталон запуталась. Кучер, здоровенная детина с огроменным елдаком, ей вроде как помогает… Ха-ха-ха, елдаком ей помогает…
— Что ты заладил про елдак энтот⁈ Лучше про послушайте, что мне седни поведали. Подвозил я, значит-ца, одного охфицера. Важный такой был, весь из себя павлин. А не знаешь ли ты, милейший, где тутова можно крепостных продать. Мол, тятенька ему имение два десятка крестьян завещал, а ему срочно деньги понадобились для богоугодного дела. Ха-ха-ха, знамо, что за богоугодное дело! Ха-ха-ха! В картишки, поди, изволил проиграть. Али обрюхатил кого и таперича повитуху помалчаливее ищет. Повидали мы тут таких много, что про богоугодные дела сначала лепетали. Потом же стрелялись, когда все узнавали про растрату полковой казны.
— Эх, тютя! Карточный долг. Тьфу и растереть! Я вот тут про таких барышень прознал, что просто пальчики оближешь. Красивишные все. Кожа белая, как мел. Сиська во какенные, ладонями не обхватишь. С афедрона аж тебя самого не видно. К таким сходишь разок и света белого больше увидишь. Могу и про адресок сказать. Только мамка у них злючая сильно. Все наперед
