лавки. Сама же направилась к сидящим тут же рядом цыганам. А может и не цыганам. Но девушка в ярких юбках пела, а носатый смуглый парнишка ловко и звонко играл на чем-то, похожем на гитару. Музыка напоминала цыганские мотивы. Или испанские.
Кинула им монетку и вышла. Подняла руки кверху, притопнула и стала танцевать. Вся злость и тяжесть с души скатывалась как вода с кошки. Деревянные башмаки отбивали громко. Амулеты в руках прекрасно звенели, заменяя мне бубенцы. Десяток юбок красиво кружился вокруг меня. Простонародный фламенко я знала прекрасно, но раньше меня видело только зеркало. Теперь на меня смотрела чернь, и мне было все равно. Жгучий, звонкий, заводной перебор прогонял все дурные мысли. Взгляды мужчин липли к моим бедрам. Девки смотрели и краснели. А я хохотала и требовала от цыганенка играть быстрей. Амулеты на моей шее звенели не хуже, чем у горячей форентийки на улицах средневекового города, кем я себя в тот момент и представляла.
Рыжик так и стоял, глядя на меня, пока я танцевала. Но усталость взяла свое, и в голове прояснилось. Подхватила его за руку и пошла прочь.
— Леди, вы прекрасно танцуете.
— Не вздумай рассказать об этом в штабе. Умрешь еще мучительнее, чем тот торговец.
— Мы уже обратно?
— У нас нет времени.
— Но еще и полчаса не прошло.
— Увидишь.
Пока мы шли, за нами рос ручеек детей. Грязные, больные, еле живые. Не все могли даже бежать за нами.
Села на край повозки.
— Ты первый. Не толкаться! Стоять смирно и ждать!
Рыжий во все глаза смотрел, как я лечу детей. К пятому до него дошло, и он открыл мешок, доставая хлеб.
— Сам режь и давай по куску! — сказала я. — Следи чтобы тут ели!
Некроманта не было больше трех часов. Он не раз выглядывал в окно и все не выходил. Вышел только когда я закончила лечить. Рыжика за это время еще два раза посылала за хлебом. Лечила столько, что край магического платья почернел от детских поцелуев. Назад ехала, лежа в телеге, словно труп. Да и сильно от них не отличалась. Разве что жива. Но детей для города все равно было немного. И очень больных я тут не видела. Колечные все больше. Оно и понятно. Не выживали. А кого и кормить переставали, видя, что ребенку не выжить.
— Госпожа! Госпожа! Пожалуйста, просыпайтесь! — меня легонько трясли за руку.
— Леди Херши! — раздался голос Матисы. — Прошу прощение за вторжение. Но вы украли у нас поваренка. Не могли бы вы его вернуть? Уже давно пора готовится к раздаче. Повар ждал сколько мог.
Я открыла глаза.
— Леди! — служанка стояла красна. — Нам так неловко вас просить!
— Вы так прекрасны, леди! — выдавила из себя вторая служанка. Тоже красная.
Одежда на мне отсутствовала совсем. Зато все амулеты сверкали в полумраке комнаты. Волосы лежали веером, чуть прикрывая сверху. Все свечи горели магическим огнем. Темно магическим. От того делали это рывками и не ровно. Я лежала в моей новой постели поверх шкуры, которую утром видела на кресле. В вытянутой руке чувствовалось древко серака. Он был разложен и вибрировал от силы.
— Братец Лис! Братец Лис! — позвала я.
Под шкурой раздалось мычание. Пришлось потянуть на себя край. Лежали мы поперек кровати.
А парнишка был красивым. И голым. Совершенно. Накаченная круглая попка. Ровные сильные ноги. Широкая спина со следами когтей. Руки связаны магией над головой. Ноги тоже оплетала магия. Служанка чуть вскрикнула, когда я перевернула его лицом вверх. С этой стороны парнишка был не менее красив. А на лице застыла глупая улыбка.
— Светлая богиня! — сказала Матиса и обе служанки кивнули ее словам.
— Темная, — возразила я, снимая магические путы и движением ноги столкнула рыжика с кровати. В голове словно кошки порезвились. Последнее, что я хорошо помнила то, как танцевала стриптиз, используя серак в качестве шеста. — Как же болит голова! — остальное даже вспоминать не хотелось. Я же с Земли. А у нас даже девственница знает столько, что не каждая продажная девка в столице.
— Ну-ка берите поваренка и несите его в ту комнату. Я им чуть позже займусь. Что с тобой произошло?
Подождала, пока девушки вынесут моего первого из спальни.
— Кажется, я переутомилась. Израсходовала слишком много сил. У меня был шок. Мне стало плохо. И у меня включился боевой режим.
— Что включилось?
Я подняла серак на вытянутой руке и уменьшила, складывая до скальпеля.
— Это сложно описать словами. Но если мне надо, я становлюсь словно демон.
— У тебя есть отдельна личность для темной магии? — шепотом спросила Матиса. — Я видела такое. Сейчас ты скорее темная, чем лекарка.
— Я всегда темная с каплей светлого дара. Просто стараюсь этого не показывать. А вчера я потеряла контроль. Меня предупреждали, что такое возможно. Но я скорее ожидала, что просто убью всех тех, кто меня довел. Выйду из госпиталя, достану оружие и пойду вести разъяснительную беседу с теми, кто завалил меня работой. С рыжиком вышла промашка. Дурак поцеловал меня в щеку, когда укладывал.
— Некромант рассказал, зачем тебе надо было в город. Если бы я стольких вылечила, то лежала бы без сил с истощением.
— У меня амулеты. Я могу очень быстро восстановить силы. И у меня был запас на всех девочек в палатке. Брала только те амулеты, что полностью восстанавливают свой заряд за одну ночь.
— Ты могла слечь без сил.
— Нет. Светлый не основной мой дар. Я могла только остаться до утра без светлой магии, что и произошло. Остальное просто реакция на шок. Эти детские ручки, тянущиеся к краю платья. Эти чумазые личики. Матиса, они все на одно лицо.
— Кто?
— Дети. Я ожидала, что их будет много. Но их было меньше, чем я ожидала. Определенно меньше. И я прекрасно знаю почему.
— Такова жизнь.
— Нет, Матиса. Я с другого мира. Жизнь не такова и люди не таковы. Тут уже достаточно наших, чтобы как-то изменить ситуацию.
— Вся власть у благородных родов. Но ваши проникают и туда. Многие хотят усилить кровь за счет иномирянок. А матери воспитывают детей в традициях своего мира. Если не мальчиков, то дочерей точно. Я слышала уже про трех иномирянок, которые после вступления мужа в права наследования развили бурную деятельность, направленную на помощь простому народу. Есть земли, в которых бедняков лечат бесплатно. Есть, где всех поголовно учат грамоте и счету. Ты тоже можешь сделать мир лучше.
— Как? Через постель?
— Такова
