Эрен покачал головой.
– Ты не дал мне времени задействовать все каналы.
– У меня нет времени, – сказал Тави. – Мы выступаем завтра.
– Я знаю, – сказал Эрен. – Но говорят, что Гай со своими легионами где-то на юге. Как говорят те, с кем я смог связаться, все сообщения направляются его служебному персоналу, даже сообщения курсоров. Так что, либо он погряз в бюрократических проволочках…
– Либо он вне досягаемости, – сказал Тави. – Почему сейчас?
– Даже если это не так, – сказал Эрен, – из сказанного тобой, я понял, что он дал свои указания по поводу наступления. Может тебе не следует пытаться действовать в обход Арноса.
– Это было до того, как мы узнали о Мастингсе, – сказал Тави. – Или так называемом плане сражения Арноса. Или что у него на уме по поводу гражданских. Мы должны найти другой вариант, Эрен.
Эрен поднял руки.
– Поэтому я и одет в дорогу, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы я посмотрел, как близко смогу подойти к Мастингсу?
Тави глубоко вдохнул.
– Вроде того.
Эрен нахмурился и наклонил голову.
– Я хочу, чтобы ты добрался до Насага, – сказал Тави.
Эрен разразился хохотом. Но тут же осекся при виде выражения лица Тави.
– О, – сказал он. – Ты серьезно.
– Да.
Эрен покачал головой.
– Твое доверие лестно, но даже если бы я смог приблизиться к нему, в чем я сомневаюсь, не уверен, что смогу одолеть его. Я видел его в сражении при Элинархе.
– Нет, вороны, нет, – сказал Тави. – Если бы я хотел прикончить его, я бы сделал это лично, – он помедлил, обдумывая слова. – Или, возможно, отправил бы Макса с Крассусом.
– Для тебя, – сказал Эрен, – необыкновенно разумная мысль, жаль запоздалая.
Тави на миг улыбнулся ему.
– Задание заключается не в этом, – сказал Тави. Он расстегнул кожаную сумочку на поясе меча и достал сложенное письмо. Он передал его Эрену.
Молодой человек некоторое время смотрел на письмо, а затем медленно выдохнул.
– Ох. Другое предназначение курсора, – некоторое время он изучал лицо Тави, а затем тихо сказал. – Мы – курьеры Первого Лорда, Тави. А это не одно из его посланий.
– Если бы он не хотел, чтобы мы брали инициативу на себя, он бы не был так труднодоступен, – ответил Тави.
Эрен усмехнулся.
– Здесь мне возразить нечего. Что это?
– Предложение встретиться, – сказал Тави. – Мне и Насагу.
Ерен вздохнул.
– И все?
– Да.
– Мы, эх. Мы точно не знаем, как они отреагируют на официального курьера. Никто ничего не отправлял.
– Не беспокойся, – сказал Тави. – Это будет не официально.
– Ох, – сказал Эрен. – Вороны.
– Ты не обязан, – тихо сказал Тави. – Я могу найти кого-нибудь вместо тебя…
– О, заткнись, – сказал Эрен, раздраженным голосом, и забрал у Тави письмо. – Думаешь, Насаг захочет разговаривать?
– Захочет, – сказал Тави. – Думаю, мы можем рассчитывать, что он будет вести себя цивилизованно.
– Они были не совсем единой нацией, – ответил Эрен. – Что если какой-нибудь другой каним не придерживается мнения Насага.
– Я советую тебе их избегать, – сказал Тави.
– Ты ведь не просишь многого, верно? – Эрен слегка улыбнулся Тави и спрятал письмо под своей безразмерной рубашкой. – Временные рамки?
– Чем скорее, тем лучше, но на сближение трать сколько понадобится, – Тави помедлил, а затем снова протянул руку. Эрен пожал ее, и Тави мягко сказал, – Будь осторожен, Эрен.
– Тебе не стоит виновато стонать из-за того, что посылаешь меня на смерть, – сказал Эрен и подмигнул Китаи. – Посол никогда бы мне не простила.
– Нет, – сказала Китаи. Она шагнула и поцеловала Эрена в щеку. – Не простила бы. Хорошего пути.
– Думаю, у меня будет меньше поводов для беспокойства, чем у вас. Берегите себя, – он кивнул им, развернулся и исчез среди деревьев не прощаясь.
Тави смотрела ему в след, закусив губу.
– Он знает, что делает, чала, – сказала Китаи.
– Знаю.
– Он осознает риск.
– Знаю.
– Если это сработает, – сказала она, – что ты скажешь Насагу? Чего ты хочешь добиться?
– Я не знаю, – тихо сказал Тави. – Пока. Но я должен что-то предпринять.
Некоторое время она постояла рядом с ним, а затем сказала:
– Мы должны возвращаться.
Тави снова глубоко вдохнул и выдохнул.
– Верно, – сказал он. – Много дел. И на рассвете мы выступаем.
Как только Тави поднялся, чтобы покинуть свой кабинет, Арарис захлопнул дверь и произнес очень тихим голосом:
– Я должен с тобой поговорить.
Нужно было уладить еще сотню деталей, которые сформировались четко упорядоченным перечнем в голове молодого командира. Тави пристегнул меч к поясу, в уме перебирая список, и потянулся за своим плащом.
– Хорошо. Мы можем поговорить по дороге.
– Нет, – тихо сказал сингуляр.
Тави накинул плащ на плечи.
– Сенатор не оценит, если мы будем задерживать его. Давай пошевеливаться.
На секунду Аравис пристально смотрел на Тави. Затем запер дверь и облокотился на нее скрестив руки.
– Сенатор, – сказал он, – может подождать.
Тави резко выпрямился и смотрел на старшего мужчину, пока старался выбросить перечень из головы. Минуту он изучал Арариса, принимая во внимание его настороженную позу и явную напряженность. Тави немного сконцентрировался и смог почувствовать смутное беспокойство приглушенное железной решительностью.
– Ох, – тихо сказал Тави. – Этот разговор.
Арарис кивнул.
– Время пришло.
Над головой был слышен глухой стук шагов, должно быть подтрибуны снабжения вместе с двумя копьями стражников перемещали казну легиона.
– Почему сейчас?
Арарис кивком указал наверх.
– Поскольку ты отправляешься в поход. Всегда есть вероятность, что ты с него не вернешься. И потому, что ты вырос, Тави. Так как слухи распространяются, и ты должен быть готов. Ты должен знать. Ты заслуживаешь правды.
Тави ощутил, как по телу прошла вспышка старой, жгучей досады, но он отринул это чувство.
– Я слушаю.
Арарис кивнул.
– Слишком много всего. Скажи, что ты уже вычислил сам.
Тави глубоко вдохнул.
– Я знаю, что ты был сингуляром Принцепса Гая Септимуса. Я знаю, что он погиб в Первом кальдеронском сражении двадцать два года назад. Считалось, что его сингуляры погибли вместе с ним. Они были погребены с ним в Кальдероне в усыпальнице Принцепса.
– Я знаю, – продолжал Тави, – что ты поклялся в верности мне. А Гай не выглядит обеспокоенным этим, но годами держал тебя рядом со мной.
Арарис кивнул.
– Все верно.
– Я знаю, что тетя Исана многого не говорит о моей матери. Как и дядя Бернард, – Тави опустил глаза. – О моем отце они сказали только то, что он был солдатом.
