То, что «похитило» Тирса, побывало и здесь.
1
Пасть захлопнулась. Внезапно наступившая темнота дохнула на Дэна невыносимым смрадом. Все-таки оно было живое. Предчувствия не обманывают. Унрит бросился в сторону и тут же наткнулся на что-то, очень напоминавшее решетки на окнах. Он ощупал их. Нет, не решетки: у них вовсе не было поперечных прутьев. Скорее копья. Выстроенные в длинный ряд копья толщиной с человеческую руку, заканчивающиеся острыми гранями.
Ну конечно же!
Зубы! Как он сразу не догадался: длинный ряд остро отточенных зубов. Гигантские челюсти, готовые перемолоть тысячу Дэнов за раз.
Вот почему никто даже не закричал. Ни Ирд, ни Кер, ни молчаливые Фил с Дрэгом. Даже трусоватый Лот не успел издать предсмертного вопля. Они все были мертвы.
Все.
Невыносимое отчаянье сдавило грудь. Один. Совсем один. Что-то горячее скользнуло по щеке. Слеза? «Ты что же, Дэн?» Это он привел их сюда. Он. Убийца, «Беги, Дэн». «Куда?» Мысли метались, как бегущие с кумарона хриссы. Как бесконечные коридоры в доме отца. Как сморщенные, стелющиеся по земле стволы лиимдрео.
Дэн попытался пролезть между «кольями». Нет, у него ничего не получалось. Он бросился в другую сторону. «Сколько сторон у тьмы?» — внезапно вспомнились ехидные вопросы Старика. «Одна! — закричал Дэн. — Одна!» Он наткнулся на что-то мягкое, и это мягкое, зашевелившись, отбросило его далеко в сторону, а потом стало неумолимо, будто ощутив вкус, приближаться. Холодный пот заливал глаза. Послышался странный шум, напомнивший Дэну шум водопада. Это бежала по неведомым, похожим на пещеры протокам слюна. Огромное существо снова шевельнуло языком, и он, огромный, горячий, прополз в двух шагах от унрита. Где-то поблизости скрипнули сжавшиеся и вновь разжавшиеся зубы. Пасть стремительно заполнялась вонючей, обжигающей кожу жидкостью. Поток был настолько силен, что Дэн едва стоял на ногах.
Только бы не упасть.
В темноте кто-то застонал.
— Дэн, какой мокрый, какой…
Лучше бы она умерла!
Унрит бросился на стон, но…
«…я не хочу, не знаю, не вижу, не слышу, не живу. И вообще это не я!» — кричало обессиленное тело, падая…
…и снова поднимаясь, упрямо продвигалось к стонущему (или стонущей?) — сквозь грохот воды голоса было не разобрать. Наконец унрит оказался совсем рядом. Он протянул руку…
— Шел бы ты к… хиссам! — возмутился Кер. — Ты едва не оставил меня без глаз, — «капюшон» злобно отпихнул разметавшегося во сне унрита. — Шел бы ты…
Голос Кера смешивался с тихим потрескиванием костра. Дэн шумно втянул ноздрями воздух. Пахло дымом, жареным аскисом и потными подмышками лежавшего поблизости «капюшона». Где-то недалеко (шагах в двадцати) журчал ручей. Ага. Здесь они набрали воды. Не открывая глаз, унрит потянулся к фляге. Руки дрожали. Он плеснул в лицо прохладную струю и с трудом разомкнул слипшиеся веки.
— …к хиссам, — все еще не мог успокоиться Кер.
«Приснится же такое!»
Дэн хлопнул ладонью по щеке: ну же, просыпайся, пора.
— …глаз, — Кер уже спал.
Странное дело — во сне лица «капюшонов» казались живее, чем днем, когда были видны их глаза. «Откуда, откуда в них такая пустота? — думал Дэн. — Или… или это мне только кажется?..» Над головой его серебрилась тонкая полоска неба. Из-за острых зубьев скал величественно выплыла Мона, осветив ущелье и спящие тела спутников.
Дэн осмотрелся. Возле костра, положив голову на колени, спал Лот. «Тоже мне, выставили, называется, — недовольно буркнул унрит. — Немудрено, что проворонили Тирса. Этак все на свете проспать можно».
Ну-ну.
Подниматься унриту не хотелось (уж больно пригрелся). Он лишь вырвал с корнем пучок травы и швырнул в спящего «капюшона». Тот моментально вскочил, схватившись за меч и явно собираясь заорать на все ущелье.
— Тихо! — шепотом сказал унрит. — Врезать бы тебе хорошенько. Тоже мне — хриссов страж!
Лот ненавидящими глазами уставился на Дэна.
— Нечего на меня так смотреть, — так же шепотом проворчал унрит. — По твоей милости… — договаривать он не стал. — Ладно, погляди, все ли на месте. Я ни хиссы не вижу.
— Все, — буркнул «капюшон».
— Твое счастье, — Дэн прикинул, обладает ли Лот силищей Ирда. Нет. Пожалуй, что нет. — В следующий раз — сломаю челюсть, — вполне миролюбиво пообещал унрит, широко зевнул и погрузился в сон.
— Лот. Где Лот? — голос Ирда гремел на все ущелье. — Я спрашиваю, где Лот?
Сладко потянувшись, унрит сел.
Таир сиял. Ущелье заливал свет, и даже нависающие над тропой скалы, казалось, потеряли свою непроницаемую черноту. Дэн вытащил впившуюся в щеку колючку. Он был спокоен. Лот, значит, Лот.
— Очнись, — Кер тряс его за плечо.
Яркие лучи Таира слепили глаза. Дэн прикрыл их рукой.
— Я уже не сплю.
— По мне, так ты можешь спать и сидя, — сказал Кер.
— Ну что там еще?
— Лот. Пропал Лот.
«Я знал, что так будет. Давно».
Неизвестность, которой всегда был полон Магр, настигла отряд и теперь собирала щедрую дань страха. Даже Ирду, казалось, было не по себе. Даже ему. Кера била мелкая дрожь. Фил тихо вполголоса ругался с Дрэгом. Но Дэн вовсе не собирался сходить с ума. Он еще раз сладко потянулся, разминая затекшие конечности. Хлебнул из фляги и прополоскал зубы, избавляясь от неприятного привкуса во рту. Смачно сплюнул на чахлую (видимо, от недостатка света) траву. Все растения в ущелье имели чахлый, неправдоподобно искривленный вид. «Ну, совсем как малыши в Унре», — пришло на ум грустное сравнение. Дэн вздохнул. Можно, конечно, беситься, хвататься за мечи, проклинать этот хриссов Магр, а что толку?
— Можете считать, что нам еще повезло, — хмуро сказал он. — Одним трусом меньше.
— Что?!
Унрит искоса взглянул на Кера. Глаза «капюшона» наливались кровью. Его руки были сжаты в кулаки. Лицо искажено гримасой ненависти. «А он бы, пожалуй, меня задушил», — равнодушно подумал Дэн.
— Я… я т-тебя убью! — сказал Кер.
Нет, Дэну не показалось: на лице Кера впервые появилось человеческое выражение.
— Что ж, если тебе так хочется… — унрит резко встал и подошел вплотную к «капюшону». — Это неплохая мысль, Кер.
— Но почему? Почему?
Дэн вдруг почувствовал укол совести. «Что бы ты там ни говорил, а это твоя ошибка, Дэн. Ночевать следовало в долине. Ты же видел эти желтые пятна на скале. И ты понял. Ты все прекрасно понял».
«Хорошо, — отвечал он самому себе, — но сегодня, и завтра, и даже послезавтра нам все равно придется ночевать здесь. Какая разница, раньше или позже?»
