Потом Мысли перетекли на Хестон, тесно упиравшийся в возможность работы на ферме. Им нужно было туда съездить. Первой ассоциацией при упоминании этого слова была машина, но здесь он их не видел, да и большинство улиц не были приспособлены для четырёхколёсного транспорта. В лучшем случае для повозок. Но даже это было неважно. Мысли зациклились на том, почему Бакстер сказал, что не пустит их туда без оружия? Что это за место такое? Всё одни лишь догадки.
Он не знал, на сколько времени его мысли погружались в сон. Он иногда просыпался, видел всё то же помещение, через решётки на окне скудно освещённое светом фонаря, стоявшего на улице, поворачивался на другой бок и снова засыпал.
Потом ему послышалось, что открывается входная дверь, но во сне он не придал этому значения. Шагов он не помнил – только как лязгнул замок изолятора, а потом раздалось негромкое рычание. Открывать глаза и оборачиваться не хотелось – проще было посчитать это частью сна и не обращать внимания, но уже в следующую минуту его кто-то тряс за плечо.
– Эй, просто Джон, ты как? – это был Бакстер.
В первую секунду Джон повёл плечом, желая вырвать его из руки, но пальцы полицейского были твёрдыми и не отпускали.
– В чём дело? – спросил Миллстоун, окончательно поняв, что всё происходящее не сон.
– Умеешь водить машину?
– Да, – ответил Джон, потирая глаза.
Тон бородача был небывало строгим. Весь день он, казалось, подшучивает, даже если говорит о серьёзных вещах. На ужине с семьёй он тоже говорил мягко и слегка расслабленно, но сейчас он был встревожен.
– Моего водителя недавно подстрелили, и он в больнице. Поможешь мне?
– Конечно, – с готовностью ответил Джон, садясь на кровати, хотя ему решительно не хотелось никуда идти, – а что случилось?
– На постоялом дворе застрелился один человек. Мне нужно поехать и посмотреть. И так всё понятно, но этого требуют ажна из Роквиля.
– А, раз уж из Роквиля, – ответил Джон, отыскивая в полумраке ботинки.
Он не имел представления ни о том, что такое Роквиль, ни где это, ни почему этот самый Роквиль имеет какое-то отношение к постоялому двору неподалёку от городка, название которого он ещё толком не знает, но изобразил участие и понимание.
– Мне будет нужен мой пистолет, – сказал он, – я без него за ворота не сунусь.
– Лады. Я принесу. Пока одевайся.
Джон натянул куртку и надел шляпу. Потом поднял с пола бидон и сделал несколько жадных глотков. Прохладная вода оказалась как раз тем, что ему требовалось – он ощутил бодрость, которая значила, что он спал достаточно, и уже следствием этого было то, что сейчас почти утро, даже несмотря на то, что темно.
– Готов? – спросил Бакстер, ожидавший сразу у входа в изолятор.
– Да, – кивнул Джон, принимая из его рук пистолет.
– Собаку твою только здесь надо оставить.
– Да. Прости дружище, – Джон присел на колено и потрепал Везунчика по голове, – я вернусь.
Пёс лизнул его в лицо в знак согласия и покорно остался за дверью изолятора.
Миллстоун заткнул пистолет за пояс и направился вслед за полицейским. Они прошли до окраины, где в одном из сараев, пристроенных прямо к стене, что позволяло и сэкономить материалы и укрепить защитное сооружение, находился старый, местами изрядно проржавевший пикап.
– Ключи в замке, – сказал он Джону, уверенно направившись в сторону пассажирского сиденья.
Мотор ожил не сразу, пришлось изрядно помучить стартер. Но генератор работал исправно, о чём свидетельствовала соответствующая стрелка на приборной панели, так что можно было не волноваться – в следующий раз завестись будет проще. Когда перед ними открыли ворота, Джон выжал газ – даже чуть больше, чем требовалось, чтобы машина ненароком не заглохла – и выехал на улицу.
Фары тоже были исправны и хорошо освещали пространство впереди. Вообще, что касалось внутренней части пикапа, то всё функционировало значительно лучше, чем можно было бы подумать, взглянув на него со стороны.
Миллстоун дал мотору немного времени, чтобы прогреться, а после они выехали на шоссе. Вернулось ощущение, овладевшее им тогда, когда они ездили на охоту из Бонека. Вокруг дикие территории, и там, где кончается свет фар, может находиться что угодно. В любой момент их могут атаковать, а потом даже никто не сможет сказать, что на самом деле произошло.
– А ты хорошо водишь, – заметил Бакстер, – видать, регулярно ездил.
– Случалось, – ответил Миллстоун.
– Своя машина была?
– Когда-то давно, – уклончиво сказал Джон.
– У нас машины редкая вещь, вот водить почти никто и не умеет. Своя есть только у Долли. Та фермерша, к которой я хотел тебя пристроить. Но она плохо водит. Один раз забор себе повалила от столба до столба.
Миллстоун ухмыльнулся.
– Если ты её подучишь, она тебе очень хорошо заплатит. Так что подумай. Заодно, если ещё и починишь что-нибудь…
– Это и есть работа?
– О, работы у Долли хватит надолго. Её бывший муженёк был тот ещё хозяйственник. А теперь она старается ничего не профукать.
– А где он сейчас?
– Известно, где, – Бакстер усмехнулся.
– Погиб? – всерьёз спросил Миллстоун.
– Ага, – всё так же широко ухмыляясь, ответил Багс, – разве что от большой любви. Бывает такое – живёт человек, и всё у него хорошо. А потом как чёрт за верёвку дёргает и съезжает человек с катушек. Так и Билл. Стальной был мужик, выпить, разве что, любил. Но, сколько он всего делал, Долли особо не противилась. Он хоть с похмелья, хоть всю ночь пьянствовал, утром – работать как штык. Всё сделает – и в койку, а это не раньше вечера.
– А потом?
– А потом забрели к нам какие-то торгаши. Очень издалека. Много штук всяких диковинных привезли. Мы всем городом вечером на рынке толпились. И была там торговка одна. Глянулась она Биллу, а он ей. Вот и сбежал.
– Просто взял и сбежал?
– Я же говорю – если чёрт попутает, и не такое случается.
– Обычно, если просто чёрт попутал, возвращаются.
– А ты, как я посмотрю, разбираешься, – став серьёзным, ответил Бакстер, как будто Миллстоун сказал что-то не то.
– Просто сказал.
– Да я шучу, – он снова расплылся в улыбке.
– А что Долли не может никого нанять из местных, если столько работы?
– Она, как это сказать, не совсем в ладах с местными. С тем не сдружилась, другой женихался – отшила. Понимаешь, как это бывает?
– Но вы, похоже, нормального о ней мнения.
– Я местный, как ты сказал, законник. Я со всеми должен быть в ладах, даже с теми, кто провинился.
– А она провинилась?
– Да не особо. Это я в общем говорю. А так, если возьмёт тебя, помоги, чем сможешь. Она в долгу не останется. Покормит, например, и денег заплатит.
