и неприветливо, как и раньше. Ни света, ни неба над головой, ни теней. Все вокруг было приглушенного серого оттенка, а туман настолько густым, что не видно и десяти футов перед собой. Ни звуков, ни запахов. Ни признаков жизни. Ничего, кроме мглы, тумана и пустоты.
Чертовски депрессивно.
Ближайший клочок тумана внезапно заклубился и скрутился, открывая взору сучковатое, засохшее дерево с поникшими ветвями, которые согнулись под тяжестью крупных, мясистых плодов. Я нахмурился, уверенный, что мгновение назад там ничего не было. Дерево выглядело… сердито. Возможно, причиной тому были свисавшие с ветвей плоды, жутко похожие на человеческие головы. На оскаленные человеческие головы.
Я почувствовал рывок и отшатнулся назад, едва не врезавшись в Тонкого Мужчину. Один из уродливых плодов немного сдвинулся, и я увидел себя. Мою голову, мое лицо, искаженное в гротескной гримасе, которая болталась там, на ветке.
Тонкий Мужчина оглянулся и вздохнул.
– Я же говорил, мальчик. Не позволяй эмоциям взять над тобой верх. – Он махнул на дерево и туман за ним. – Междумирье сейчас очень восприимчиво. Оно ухватится за любую сильную эмоцию и превратит ее в воплощение воли, и тебе могут не понравиться результаты. Посему давайте постараемся минимизировать скверные отрицательные чувства, хорошо?
«Я покажу тебе скверные отрицательные чувства», – подумалось мне. Позади затрещали ветви деревьев, сотрясая плоды, и я глубоко вздохнул в попытке взять себя в руки.
Тонкий Мужчина фыркнул.
– Сюда, пожалуйста, – сказал он, развернувшись, казалось, в случайном направлении. – Я в общих чертах представляю, где находится особняк Леананши, но не совсем уверен, сколько времени займет путь. Советую вам держаться рядом. Не хотелось бы, чтобы кто-то из вас заблудился.
«Я уверен, ты был бы только рад… Нет, Итан, перестань! Только веселые мысли, помнишь?»
Я взглянул на Кензи, которая скорчила преувеличенно хмурую гримасу, как будто знала, какие мысли крутятся у меня в голове. Я закатил глаза, на что она усмехнулась.
С Тонким Мужчиной во главе, и хвостом Грималкина, торчащим из тумана, как размытый перископ, мы отправились в путь.
Я не мог сказать, как долго мы шли. Может быть, минуты, а может, часы или дни – трудно было определить. В Диком лесу или Небыли, где время текло совершенно беспорядочно, и невозможно было понять, сколько прошло, было достаточно скверно. Но там, по крайней мере, день и ночь сменяли друг друга. Здесь же, в Междумирье, не было ничего. Я чувствовал себя так, словно меня бросили в вакуум без возможности узнать, идем ли мы по намеченному пути или движемся по кругу. Если бы я был один, если бы со мной не было Кензи, Грималкина и даже беспокойного жужжания Рэйзора, сидящего на плече моей девушки, я бы наверное начал сходить с ума.
Пробираясь через туман высотой по колено, я ударился ногой о что-то твердое и прочное, скрытое в тумане, и с воплем полетел бы вперед, если бы вовремя не восстановил равновесие.
Когда я поднял голову, мир изменился.
Небытие исчезло, как и тусклый серый свет, приглушавший все вокруг, хотя туман по-прежнему вился в воздухе и стелился по земле неровными клочками. Я медленно выпрямился, чувствуя, как по позвоночнику ползет холодок, и мне захотелось вернуть туманную пустоту.
Я стоял на окраине заброшенной и безмолвной ярмарочной площади, где колыхались на ветру красно-белые шатры. На территории было грязно, вокруг валялся разный мусор: коробки из-под попкорна, сдутые воздушные шары и пустые бумажные стаканчики перекатывались по земле или плавали в лужах. Вдали вырисовывался силуэт колеса обозрения, и вся эта картина напоминала кадры из фильма ужасов.
– О, гори все синем пламенем, – сказал Тонкий Мужчина и шагнул ко мне. – Кое-кто обнаружил якорь.
Нахмурившись, я посмотрел на него.
– Что?
– Якорь, – повторил Тонкий Мужчина, нервно жестикулируя. – Что-то такое, что существует и в Междумирье, и в реальном мире одновременно. Как правило, в Междумирье ничто не существует вечно. Можно воссоздать целый город, но через час он исчезнет, если у вас нет якоря – привязки к реальному миру. Именно с его помощью Леананши смогла построить свой особняк: она создала свое собственное царство в Междумирье, хотя его не должно существовать и в помине. – Он оглядел жуткий парк и покачал головой. – Очень раздражающе.
Кензи приподнялась на носочки, выглядывая через мое плечо, и я почувствовал, как она вздрогнула.
– Я бы не стала использовать это слово, – сказала она, и Рэйзор тихонько прожужжал в знак согласия. – Жутко, тревожно, абсолютно ужасающе – вот что приходит на ум в первую очередь вместо «раздражающе». Предлагаю сматываться отсюда, пока не появились клоуны-убийцы.
– Мы не можем.
Мы с Кензи с ужасом уставились на Тонкого Мужчину. Он вздохнул.
– Места в Междумирье неосязаемы. Они не соответствуют привычному понятию пространства и времени и не имеют границ. Когда вы натыкаетесь на подобные участки реальности, считайте, что попали в ловушку. Если только не найдете тропу, ведущую наружу, что очень маловероятно, или не уничтожите сам якорь.
– Замечательно. – Я вглядывался в ярмарочную площадь, чувствуя, как по коже ползут мурашки. Мне не хотелось проходить через этот квартал низкорейтинговых фильмов ужасов, тем более я чертовски ненавидел клоунов. Но стоять здесь и ждать, пока они появятся с надувными животными и разделочными ножами, я тоже не собирался. – И где найти этот якорь?
– В центре, – ответил Тонкий Мужчина, кивнув в сторону ярмарки. – Земля вокруг якоря меняется, расширяется и выравнивается, поэтому он всегда находится в самом центре.
– Ну естественно, – сказала Кензи, вторя моим собственным мыслям. – Значит, мы должны пойти на жуткую ярмарку, где, вероятно, бродит куча ужасных клоунов-убийц, – потому что в жутких парках всегда водятся клоуны-убийцы, – и отыскать якорь, который может быть чем угодно… – Она выдержала паузу, огляделась вокруг, а затем вздохнула. – Грималкин, конечно же, исчез.
Я покачал головой.
– Идем, – пробормотал я и выхватил клинки. – Надо найти этот якорь и уничтожить его. Я уверен, что кот объявится, когда мы выберемся отсюда. Давайте покончим с этим.
Мы опасливо двинулись в сторону ярмарочной площади.
Мои ботинки утопали в земле, издавая хлюпающие звуки, пока я шел по грязи и лужам и высматривал любые признаки движения между палатками. Ни следа живых существ. Зато я увидел много странных, настораживающих штуковин: машины с длинными шипами, торчащими из капотов; американские горки, которые извивались в безумных, неестественных формах и даже завязывались в узлы; плюшевые медведи с черепами вместо морды и прочее. Там был и киоск с попкорном, где я совершенно точно видел щупальце, скрывшееся под зернами; целая
