сложно. Десант готовят с семи лет, и он генетически к этому предрасположен. Даже у сторожевых нет шансов на выигрыш, тем более, церберы натасканы на кровь, и не только человеческую или эксенов, но и вампирскую. А у вас просто дикая самка без подготовки.
Вампирша несколько минут с интересом наблюдала за гонкой бойцов по кругу. А затем вернула своё внимание на кучку уродцев:
— И вот с этими мне предстоит соревноваться⁈ — громко спросила Камелия, брезгливо морща нос как от созданий, так и от их владельцев.
— Да. Это любительская категория. После того как с ней освоитесь, будете допущенный к профессиональной, — ответил упырь, изобразив на лице равнодушие, а затем снова указал рукой, приглашая вампиршу за собой.
Но повели Фёклу не к месту общей тренировки, а немного в сторону, к пустующей площадке.
— Вот, госпожа. Здесь пока не занято, можете практиковаться.
Что Камелия, что Фёкла, обе окинули взглядами участок паркура. А потом одновременно переглянулись. Камелия подняла руку и принялась наматывать поводок на кулак. Шнур натянулся, заставляя купчиху подойти к хозяйке.
— Буся, вперёд! — прокричала Камелия, взмахнув рукой, но поводок не отпустила.
Купчиха неуверенно посмотрела на бегающих по брёвнам детей и сама пошла к такому же. Не идти — получить сильный удар по нервный, идти — получить не менее слабый удар по гордости. Выбор не велик.
Фёкла выбрала второе. И упыриха пошла за рабыней.
Купеческая дочка медленно и осторожно взобралась на брёвнышко и застыла, разведя в стороны руки.
— Жалкое зрелище, но я заставлю тебя побегать, — надменно произнесла вампирша, приложив к подбородку пальчики правой руки, а затем прицелилась в купчиху кастетом-невродёром.
Боль была жуткая. А ещё вспыхнул нестерпимо белым светом ошейник, отмечая уровень раздражения болевых рецептов.
И Фёкла упала со спортивного снаряда и свернулась на песке калачиком. Из глаз хлынули слезы.
— Я больше так не могу, — шёпотом выдавила из себя купчиха. — Мамочка. Мама, я домой хочу.
— Так не надо, госпожа, — послышался голос упыря-поводыря.
— А как? — громко и надменно спросила Камелия.
— Ваш отец наверняка водил вас в свой питомник. Вы должны знать, что кнут применяется только при открытом неповиновении. А сейчас я порекомендую начать с доверия. Предложите ей пряник.
— Она уже ела сегодня.
— Я не о том. Предложите ей благо за послушание и будьте почаще вместе.
Это была даже не звезда. Чтоб стать звездой сему безымянному космическому телу, имеющему лишь длинный номер в каталоге, не хватало массы, но будучи в тринадцать раз тяжелее юпитера, планета-бродяга была окружена плотной водородной шубой и повелевает не менее чем сотней разных лун.
— Неудобный, — пробурчал Иван, идя по вымороженному песку той самой луны, где размещалась искомая шахта.
Парень поднял руку и повёл плечом. Боевой скафандр действительно был неудобен — в нём не было той свободы, что есть в лёгком тактическом снаряжении, несмотря на мощные сервоприводы. Уж слишком много брони и систем жизнеобеспечения на него навешано. Сталь, титан, керамика, классические кевлар и карбон чередовались между собой, словно коржи в торте. И сила тяжести в восемь раз меньшая земной не компенсировала неудобства, а только добавляла их — создавалось впечатление ребёнка, закутанного в три тулупа и обмотанного поверх них толстым длинным шарфом, и вдобавок провалившегося по самую шею в воду. Вроде бы и не очень тяжело, но ни повернуться нормально, ни конечностью пошевелить. А стоит оттолкнуться ногой посильнее, как скафандр норовит опрокинуться.
— Практика. Только практика поможет с этим справиться, — пробасил Потёмкин, шедший рядом.
Над головой была чёрная бездна неба, усеянного бесчисленными искрами ярких звёзд, и на этом фоне чернел круг безымянной недозвезды́. Лучи фонарей шарили по серой каменистой равнине, то и дело натыкаясь на здоровенные валуны, разбросанные давним ударом метеорита. Стенки громадного кратера, расположенного в километре от экипажа, отдалённо смахивали на древний крепостной вал, для полного сходства не хватало только башенок с флажками и подъёмного моста.
А впереди блестел белыми огнями светоотражающей краски небольшой сторожевой комплекс шахт.
— Ага, практика, — пробурчал Иван, — я уже шеи не чувствую.
— Это пройдёт, — ответил киборг, тоже снаряжённый в броню. На вопрос «Зачем ему скафандр?» Потёмкин поглядел на княжича таким хмурым взглядом, что парню стало неудобно. Оно и понятно, ведь киборг — это напичканный протезами живой человек, и сам по себе тоже не герметичен, а вокруг почти полный вакуум. Вон, даже Женёк, которой сейчас сидел в кабине атмосферника, упаковался в оранжевый скаф, мол, если в обшивке сделают дырку, его собачье сердце сразу сдохнет, и какой же он после этого киборг?
Низкая сила тяжести сыграла на руку, и шаттл посадили на одних маневренниках, выжимая из движков всё, что можно.
— Как ты так идёшь? — снова спросил Иван, глядя на Потёмкина.
— На цыпочках. Ты, княже, на Михаила посмотри. Он тоже справляется.
Парень остановился и, стараясь не завалиться набок, повернулся. Навигатор двигался словно мультяшный — тело ровное, руки разведены в стороны, а сам смешно отталкивался носками ботинок, совершая мелкие прыжочки, и даже автомат в руках не мешал.
Когда до шахты осталось не больше пятисот метров, встали, так как сканеры показали движение.
Навигатор вытянул руку в сторону нескольких гермоблоков сторожки, по которым прыгал круг света его фонаря.
— По уму сперва надо пройтись по ним артиллерией, потом пустить тактических дроидов, и только после этого идти самим.
— Нет у нас ни того ни другого, — ухмыльнулся в ответ Потёмкин.
Затем слово вставил Иван:
— По легенде мы должны просто сфотографировать, значит, никаких глобальных разрушений допустить не можем.
— А что нам потом мешает сказать, что на фотовспышку бросился монстр, а мы защищались? К чему нам сложности? — провернул голову в сторону княжича киборг. — Мы же вроде решили просто издали попрактиковаться в стрельбе. Или я чего не знаю?
— Надо глянуть глубже.
Иван поджал губы и на секунду замолчал. С одной стороны, нехорошо всем подряд рассказывать о разговоре отца и подозрениях, а с другой — если обманывать команду, то это может потом обернуться куда большей бедой, чем быть просто поднятым на смех. Парень повёл затёкшей шеей, хрустнул позвонками и лишь через некоторое время ответил:
— Я не доверяю куратору. Все его задания лживы, а сам он продажная тварь.
