Может он из тех, из «птичек»!
Серёжка понял, что «линять» некуда — чистое поле, метров 50, (получить в спину пулю от своих не хотелось) и он — вляпался.
— Товарищ старший лейтенант! У него здесь форма младшего сержанта! Деньги, много денег и документы!
— Ну, что? Будем молчать? Форма или документы чьи? Украл или фрицы выдали? Никифоров, руки ему свяжи, а то смотри, как глазами зыркает — матерый! Давай в машину, в комендатуре разберутся!
В комендатуре, Серегу посадили в отдельную комнатку с зарешёченным окном, продержали до вечера. Днем приходил пожилой старшина НКВД: приносил миску каши и кружку горячего чая. Выводить никуда не выводили — поставили ведро. На вопли и крики, что надо в туалет, напомнили про ведро. Если можно было попытаться удрать при походе «до ветра», теперь такое не светило. Серьезненько за него взялись… С чего бы это?
Вечером привели в кабинет к молоденькому младшему лейтенанту, с васильковыми кантами на погонах. На столе лежали Серегины вещи из «сидора», награды, какие-то бумаги.
«Везет мне на лейтенантиков, как утопленику…» — подумал Серый.
Как только Сережку усадили, лейтенантик «взял быка за рога»:
— Отвечай быстро и четко: где оставил «уголек»?
Серега был ко всему готов, только не к этому вопросу.
— Какой уголек?
— Понятно, по-хорошему не хочешь? — и после начал орать, «брать на голос». — Кто такой, когда был завербован, где оставил взрывчатку, цель задания, кто руководитель группы?
Серега удивленно посмотрел на лейтенантика: «Псих, что ли?» — но ответил на часть вопроса.
— Партизанов Сергей Алексеевич. Младший сержант. Форма моя. Свяжитесь с В/Ч 01509, попросите майора Смирнова и скажите, что я у вас.
— Какой Партизанов? Какого Смирнова? Ты мне, мозги не пудри! По прифронтовой зоне шел в гражданской одежде, с формой младшего сержанта, с какой целью?
Сережка молчал.
— Да, плохо вас в вашей разведшколе учили… Засыпался на пустяке: не знал названия деревни. Где находится разведшкола, когда был заброшен? — Лейтенантик подскочил к стулу, на котором сидел Серега и, не особо сильно, хлопнул ладонью по лицу, видимо, для ускорения процесса признания. — Отвечай, фашистский выкормыш!
А вот тут Серега не сдержался. Ладно бы по морде треснул, не впервой… Но «Фашистский выкормыш»! Не вставая со стула, пробил кулаком прямо… Прямо по… Пока лейтенантик корчился на полу, а дежуривший в кабинете солдат, сбил мальчишку со стула и несколько раз приложил сапогом.
На шум в кабинет, без разрешения, зашел старшина, оценил картину опытным взглядом.
— Первухин, прекратить! Чем мальца пинать, лучше помоги младшОму! — поднял морщащегося мальчишку, посадил на стул. Встал рядом.
Складывалось впечатление, что он здесь главный.
— Сволочь, — немного ожил младший лейтенант. — Это так вас учат в фашистской разведшколе? Ну, готовься… Больше ладошкой бить не буду… Первухин! Наручники на него!
— Товарищ младший лейтенант! Мальчонка ведь… — сказал старшина.
— Мальчонка? Нападение на офицера при исполнении!!! Первухин, к этому… отношение без поблажек, как к диверсанту!
— Это тебе за «фашистского выкормыша»! Перчатку надеть не забудь… — неожиданно зло сказал мальчишка.
— Какую перчатку, зачем? — не понял лейтенантик.
— Чтоб руки холеные не попортить и в крови не испачкать… Так один унтерштурмфюрер делать любил…
— Какой унтерштурмфюрер? — уцепился за фразу младший лейтенант. Где с ним встречались? Какое он тебе давал задание?
Мальчишка опустил голову, помотал ею из стороны в сторону и еле слышно сказал:
— Совсем больной…
Несколько дней Серегу допрашивал младший лейтенант. В кино, обычно, в НКВД жесткие допросы, а тут покричали, поуговаривали, снова покричали… Прям как разборка в кабинете у завучей, после того, как его курящим застукали в школьном туалете… Возможно, повлиял на ход допросов пожилой старшина.
На четвертый день пришла крытая машина, на ней Серегу куда-то повезли. В кузове. Вместе с Серегой ехали еще два офицера, судя по погонам, старлей пехоты и капитан артиллерии.
«Интересные попутчики…» — подумал Сережка, замечая, что офицеры аккуратно наблюдают за его поведением.
Приехали в какой-то городок, к какому-то небольшому особнячку.
— Вылазь! — скомандовал капитан.
Вылез. Зашли в комнату — кабинет. К старшему лейтенанту и капитану прибавились водитель — сержант и еще один пехотный лейтенант.
— Раздевайся! — скомандовал капитан. — Трусы можешь оставить…
После фашистских застенков Серегу мало чем можно было бы удивить, но вот сейчас он чувствовал себя «елкой», на детском новогоднем празднике. Вот эти — взялись за него совсем по полной. Смотрели цепко. Замечая многие нюансы, при этом, на их лицах читалось некоторое удивление.
Сержант подошел, провел руками по волосам, которые уже успели отрасти, тщательно ощупал — нащупал шрам над левым ухом — хмыкнул. Прощупал резинку трусов. Отошел.
— Руки вверх подними. Повернись вокруг. Опусти. Руки вперед, пальцы растопырь. Теперь ладонями вверх. Да уж… — теперь хмыкнул капитан. — Одевайся.
Только одеваться Сереге пришлось в форму младшего сержанта. Как он одевается, за ним тоже внимательно наблюдали.
— Колись, малой…
— Чего колоться-то? — Серега мысленно подумал, что «опять 25 за рыбьи деньги», опять вопросы про диверсанта… но, он не угадал…
— Давай на чистоту. — продолжил капитан. — Стреляешь ты давно и много — мозоль на правом указательном, на правом плече натертость — метка от оружейного ремня, одевать форму дело привычное. Давненько воюешь?
Ему даже как-то не хотелось не отвечать на вопросы или врать:
— С 41-го…
— Фи — у — у! — присвистнул сержант.
— Форма твоя?
— Да.
— Награды?
— Да.
— Интересное дельце нам попалось… сквозное на ноге откуда?
— Партизанил…
— А на голове? Над левым ухом? — вставил, свои «пять копеек», сержант.
— Тоже партизанил.
— Грудь — спина? Свеженькие… Тоже — партизанил?
Серега кивнул.
— Свяжитесь с В/Ч 01509, попросите майора Смирнова и скажите, что я у вас, я уже просил… Там, в комендатуре.
— Свяжитесь с В/Ч 01509, спросить майора Смирнова… — задумчиво произнес капитан. — А вот нет на нашем фронте такой части и нет такого майора. Передали информацию выше, ждем информацию от других фронтов. А вот старшего лейтенанта Шиныка, не знаешь случаем?
Капитан пристально посмотрел на мальчишку. Мальчишка немного подумал, что-то вспоминая:
— Нет. Такого не знаю, не встречались.
«Похоже не врет». — подумал капитан, посмотрел на своих товарищей: те кивнули, соглашаясь с ним.
— Слушай меня, младший сержант Сережа Партизанов. Я — капитан Стрижов, СМЕРШ. Это — старшОй Иванчук, лейтенант Блаженко и сержант Волков. Злить нас не советую. Надо будет стрелять — выстрелим. Ты пока живешь в этом доме. Закрывать тебя не будем, но за калитку, без разрешения, ни ногой. Понятно?
— Понятно… Мне бы помыться. Привести себя в порядок… Поесть, тоже, не мешало бы…
— Не проблема. Волков,
