позволяющее прикрыть владельца от внешнего воздействия или же усилить собственное. Впрочем, последнее относилось только к одаренным. Но если добавить к нему одолень-камень или адамант, называй, как хочешь, то получится очень мощная штука.
«Надо будет Витьке подарить, – успел подумать Март, перед тем как провалиться в сон. – И лучше всего вместе со стелларом». А вот где взять этот самый стеллар, подумать он не успел.
Еще одним следствием развития дара стала возможность быстрого восстановления. Как бы сильно ни уставал он накануне, даже самый краткий сон позволял Марту полноценно отдохнуть и подняться утром полным сил и энергии. Ну, почти. Для полного счастья, как говорил один киногерой, полагалась еще «ванна и чашечка кофе», точнее контрастный душ и целый чайник свежезаваренного темно-янтарного пуэра Сяо То трехлетней выдержки из Юньнани. Мощная доза теина* этого поистине божественного напитка наполнила тело силой, а мысли гармонией.
* Чистый кофеин чайный лист не содержит, он присутствует в тандеме с танином, образовывая теин. Он воздействует мягче чем кофеин. Теин медленно всасывается в кровь, не накапливается и быстро выводится из организма.
– Чайком балуешься? – громко зевнув, поинтересовался спустившийся в столовую Зимин-старший.
В домашней обстановке генерал мало напоминал того важного и представительного атамана Забайкальского войска, каковым его видели в штабах и департаментах столицы Желтороссии. В комнатных туфлях на босу ногу и изрядно поношенных шароварах с желтыми лампасами, а также в простой рубахе с закатанными рукавами он больше всего походил на соседа Марта из прошлой жизни – отставного военного дядю Колю. Запах, что характерно, был тот же, ибо их превосходительство вчера изволили изрядно принять на грудь.
– Плесни и мне, будь добр, – попросил генерал.
– Пожалуйста, – налил до краев небольшую чашку Колычев.
– Благодарствую, – кивнул старый казак и шумно отхлебнул горячий ароматный напиток.
– Гадость китайская, – прокомментировал генерал вкусовые ощущения.
– Может, вам что покрепче? – попытался сохранить вежливость Март.
– Не, – упрямо мотнул головой атаман. – Похмелье – вторая пьянка!
– Как вам будет угодно.
– «Нам угодно», – немного насмешливо хмыкнул Зимин. – Вот твой отец так же говорил, когда послать хотел, а обстановка не позволяла.
– Простите, – немного смешался Март, решив, что тот прочитал его мысли.
– Да особо пока не за что. Ты, брат, не смотри, что у меня дара нет. Понятие-то есть, чай, не совсем дурак, хоть и атаман.
– А какой он был, мой отец? – спросил Колычев, постаравшись перевести разговор на другую тему.
– А тебе Володька разве не рассказывал?
– Рассказывал… но его послушать, какой-то идеальный человек получается.
– Вот оно что. Тогда слушай. Идеальным он точно не был, но стержень в нем был, это да. С теми, кто младше по чину или происхождению, всегда вежлив, аж иной раз до того, что тошно! А вот перед начальством норов, бывало, показывал. Тоже вот, вроде учтиво скажет, а в ответ впору секундантов присылать. С родней тоже особо не ладил…
– А есть родня? – насторожился Март.
– Как не быть с такой-то фамилией, – усмехнулся атаман.
– А можно подробней?
– А чего же нельзя-то… только у тебя ведь сегодня, насколько я помню, экзамены?
– Да.
– Тогда сделаем так. Ты иди, да сдай все хорошенько, а как дело сладится, я тебе и расскажу все, что знаю. А теперь ступай с Богом. Ангела-хранителя тебе!
«Интересно, что за тайны такие, – подумал Март, выводя из гаража свой „Нортон“. – И почему Владимир Васильевич ничего мне об этом не рассказывал?»
Однако вокруг было так хорошо. Прекрасное августовское утро еще только окрашивало мир в яркие тона, птицы пели на разные голоса, внизу ласково и призывно шумело море. Вскоре он совсем позабыл о странных словах генерала. Дернув пару раз ногой кик-стартер, и, с удовлетворением услышав бодрое ворчание двигателя, Март уселся в седло и неспешно покатил по дороге.
Как и следовало ожидать, в авиашколе он оказался одним из первых, но скоро подтянулись и остальные. Судя по заспанным физиономиям, товарищи всю ночь зубрили или занимались изготовлением шпаргалок, отчего теперь выглядели как сомнамбулы.
– Господи, как тебе удается выглядеть так отвратительно свежим? – поморщился Макс Черкасов.
– Пить меньше не пробовал? – с усмешкой парировал Март.
– Какие гнусные инсинуации! – оскорбился Черкасов. – Я дал себе зарок, что не выпью ни капли хмельного, пока не получу заветный диплом, и твердо намерен его выполнить. Но что-то я никак не проснусь…
– Обещаю вызваться первым и дать тебе больше времени на то, чтобы прийти в себя.
– А вот это было бы весьма кстати…
Не успели они договорить, как объявили построение, и перед будущими пилотами выступил сам контр-адмирал Владимир Александрович Белли – начальник кафедры оперативного искусства и стратегии Императорской военно-воздушной академии, который после краткой, но энергичной речи пожелал соискателям успехов.
В Дальнем Белли оказался неслучайно. В ранге инспектора главного штаба ВВФ он проверял уровень и качество подготовки комсостава Третьего флота. Начальство школы не преминуло воспользоваться такой возможностью и после настойчивых уговоров сумело убедить получившего только в прошлом одна тысяча девятьсот сороковом году золотые контр-адмиральские эполеты с черным двуглавым орлом Белли возглавить комиссию. Владимир Александрович – потомок давно обрусевшего знатного шотландского рода и весьма сильный одаренный, как никто годился на роль строгого и взыскательного проверяющего для курсантов.
Как и следовало ожидать, проверку знаний начали с группы обладателей дара, но, к сожалению или к счастью, тут уж как посмотреть, вызывали их строго по алфавиту. Так что первым перед комиссией предстал чуть более бледный и сосредоточенный, нежели обычно, княжич Пужэнь Айсиньгьоро. А вот следующим повезло стать Мартемьяну.
Из большой аудитории вынесли почти все парты, кроме нескольких, за которыми курсантам и предстояло готовиться к сдаче. Столы строгих экзаменаторов, накрытые зеленым сукном, выставили вдоль широких окон ближе к доске, так, чтобы они могли с удобством наблюдать за производимыми мелом вычислениями и рисованием выпускниками графиков и чертежей.
– Курсант Колычев, тяните билет.
– Билет номер четырнадцать, – четко произнес Март, открыв конверт и предъявив лист комиссии.
Быстро пробежав глазами задания, Март понял, что в некотором роде ему повезло. Все три вопроса в нем, так или иначе, были связаны с метеорологией и не представляли для него никакой сложности.
«Такс… читаем… Вопрос первый. Состав и структура атмосферы. Слои и особенности термического режима. Ну, это совсем просто…
Второй вопрос. Метеорологические факторы, потенциально опасные для воздушных кораблей при их эксплуатации на разных высотах. Действия пилота согласно инструкции. Хм-м, ну что, тут можно вставить пять копеек, я лично нашел как минимум несколько противоречий и недоработок в этих самых инструкциях и могу это доказать… но, пожалуй, в другой раз…
