Я пыталась вспомнить, существовал ли в египетской мифологии какой-нибудь второстепенный или третьестепенный бог по имени Бес. Вот покровителя водителей у них точно не было.
– Бес, а ты чей бог? – продолжала я расспросы. – Может, лилипутов?
– Я просто Бес. И с одним «с», – угрюмо ответил он. – Это древнее имя, никак не связанное с вашим женским именем Бесс. Слышите? Пусть только кто-то посмеет назвать меня Бесси… убью на месте. Вижу, тебя смущает мой рост. А каким же может быть бог гномов? Великаном? Кстати, если кто-то из вас хочет пить, на заднем сиденье есть бутылки с водой.
Я взглянула себе под ноги. Около моих ног крутились полупустые бутылки. На пробке одной были следы губной помады. Другая выглядела так, словно ее кто-то жевал.
– Спасибо, но я не хочу пить.
А вот Лиз с Эммой приложились к воде, не обращая внимания на губную помаду. Я восхищалась девчонками. Честно говоря, я думала, что после всего этого кошмара они впадут в ступор. Но ведь они были моими подругами! Я бы не стала дружить со слабохарактерными особами. И вообще, даже раньше, еще до того, как я стала учиться магии, дружба со мной требовала сильной воли и умения приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. [Обойдемся без твоих комментариев, Картер.]
На подъезде к мосту Ватерлоо нам встретился еще один полицейский кордон. Однако Бес ловко вывернул на тротуар и продолжал ехать. Никто из полицейских и глазом не моргнул.
– Мы что, невидимы? – удивилась я.
– Для большинства смертных, – подтвердил Бес и громко рыгнул. – Они слишком неповоротливые. Ты и твои подруги, конечно, не в счет.
– Так вы действительно бог? – спросила Лиз.
– Великан, – пробасил Бес. – В мире богов я – великан.
– Великан – бог гномов? – удивилась Эмма. – Это как Белоснежка и…
– И несколько раз по семь гномов!
Бес выразительно взмахнул руками, и я невольно вздрогнула, увидев пустое рулевое колесо.
– Древние египтяне были мудрым народом. Они уважали всех, кто имел особенности. Гномов они считали очень способными по части магии. Так что я – бог гномов.
Лиз кашлянула.
– Знаете, сейчас приняты политкорректные термины. Например, не инвалиды, а люди с ограниченными возможностями. Может, и гномов политкорректнее называть маленькими людьми или… низкорослыми?
– Я не хочу называться богом низкорослых! – сердито возразил Бес. – Гном и есть гном. Кстати, Сейди, вон и твои красавцы пожаловали.
Лимузин остановился на середине моста. Я взглянула в заднее окошко, и меня чуть не вывернуло. Над берегом кружила Нехбет. У въезда на мост орудовал Баби. Он опрокидывал полицейские машины, швыряя их в Темзу. Полицейские палили из револьверов, но, как и на вокзале, пули отскакивали от серебристой шкуры Баби.
– Почему мы остановились? – спросила я.
Бес встал прямо на сиденье и смачно потянулся.
– Мы на реке. Отличное место, чтобы сражаться с богами. Это я тебе говорю. Сила текущей воды мешает богам. Здесь им не за что зацепиться.
Приглядевшись к Бесу, я поняла смысл его слов. Лицо гномьего бога приобрело странное свечение и подрагивало, как мираж.
Можно было сбежать с вокзала, но от этого сражения не убежишь. Мне стало худо. К последствиям снадобья прибавился страх. Я сомневалась, что у меня хватит магической силы противостоять двум богам. Но выбора, как всегда в таких случаях, не оставалось.
– Девочки, вылезаем, – сказала я подругам.
– Вылезаем? – пискнула Лиз.
– Ты уверена? – сглотнув, спросила Эмма.
– Знаю, вам страшно. Но по-другому нельзя. Вы вылезете и будете делать то, что я скажу.
Девчонки растерянно кивнули и открыли дверцы лимузина. Мне стало жаль подруг. Но, видя, что эти боги сотворили с бабушкой и дедом, я не могла допустить, чтобы в число жертв попали и Лиз с Эммой.
– Помочь? – зевая, поинтересовался Бес.
К нам двигался Баби. Нехбет кружила над ним, выкрикивая приказы. Если речная вода и действовала на них, оба не подавали виду.
Честно говоря, я не представляла, чем бог гномов может мне помочь, но отказываться от помощи не стала.
– Ладно. – Он хрустнул костяшками. – Тогда вылезай.
– Что?
– Я не могу переодеваться при тебе. Мне нужно надеть мой жуткий наряд.
– Жуткий наряд?
– Вылезай! – прикрикнул гном. – Я появлюсь через минуту.
Зачем ему переодеваться? По-моему, Бес и так выглядел довольно жутко. Когда я вышла, он запер все дверцы. Не знаю, как в других лимузинах, но в этом стекла были затонированы и снаружи ничего не просматривалось. Мне вдруг подумалось: вдруг Бес элементарно нас обманул? Сейчас он включит музыку и будет себе балдеть, пока нас тут убивают. Ему-то что? Поймал меня на дурочку с этой «переменой наряда». Так Баби с Нехбет его и испугаются.
Я посмотрела на струхнувших подруг, потом на неотступно приближавшихся богов.
– Здесь наш последний плацдарм, – сказала я, вспомнив какой-то фильм про войну.
– Нет! – замотала головой Лиз. – Мне не нравятся слова «последний плацдарм».
Из сумки я достала магический мел и четыре фигурки сыновей Гора.
– Лиз, расставь фигурки по четырем странам света: север, юг и так далее. А ты, Эмма, возьми мел и проведи круг, чтобы он соединил все фигурки. И побыстрее, девчонки. Остались считаные секунды.
Я отдала Эмме мел и взяла у нее свой посох. И тут меня накрыла вспышка дежавю. Так, кажется, это называется? Я сейчас заставляла подруг делать то же, что делала по приказу Зии Рашид, когда нам пришлось отбиваться от враждебной богини.
Я вовсе не хотела походить на Зию Рашид. Но впервые осознала, сколько храбрости было у этой девчонки. Выступить против богини, защищая двух новичков, ничего не смысливших в магии! Не хочется сознаваться, но я почувствовала к ней уважение. Мне бы сейчас ее храбрость.
В одной руке у меня был посох, в другой – жезл. Я подняла их и попыталась сосредоточиться. Время поползло еле-еле. Я старалась обострить свои чувства, пока не стала ощущать абсолютно все, что происходило вокруг. Я слышала, как скрипит мел, которым Эмма чертила круг. Слышала громкие удары сердца Лиз. Естественно, я слышала и топанье ног Баби. Что еще я слышала и чувствовала? Течение воды в Темзе и потоки Дуата, обступавшие меня со всех сторон.
Мне вспомнилось объяснение Баст: Дуат подобен океану магии, текущему под поверхностью смертного мира. Если так, то мост над рекой был чем-то вроде бешено несущейся воздушной струи. Здесь течение магических энергий ощущалось сильнее. Зазеваешься – рискуешь утонуть. Магии все равно, смертный ты или даже бог.
Я попыталась найти якорные точки, чтобы меня не унесло. Я прожила в Лондоне шесть лет и считала этот город своим. С моста Ватерлоо было много чего видно: здание парламента, громадное колесо обозрения, прозванное «Лондонским глазом». Даже Игла Клеопатры на набережной Виктории, где погибла моя мама. Неужели и ее дочь погибнет в схватке с богами? Я нахмурилась и прогнала эту мысль.
