она, как верный страж, убивала любую заразу, и было видно, как чернота уходит, а ткани начинают восстанавливаться.
– Ничего себе! – восхитилась Альда.
– Ты не знала, как работает кровь хилеров?
– Знала, но никогда не видела!
– Теперь вот видела, – слабо улыбнулась Ноэль. – Хотя это не только повод для гордости, это еще и проблема.
Если местные узнают, на что способна ее кровь, будет плохо. Истории уже были известны случаи, когда хилеров убивали, забирая у них слишком много.
Альда, похоже, тоже вспомнила об этом и тихо сказала:
– Не переживай, капитан не допустит этого!
– Я знаю. Капитан приняла риски, когда позволила мне спасти его… И вот он спасен. Теперь, думаю, наша миссия станет открытой.
И эта миссия наверняка не понравится поселенцам – ведь рано или поздно им придется услышать, что их, вероятно, не спасут. Сейчас Ноэль не отказалась бы узнать, что капитан собирается делать дальше.
* * *
Рене не такого ожидала.
Она до последнего не была уверена, хочет ли она убить Блейна Ренфро, хотя она могла бы это сделать! В итоге она положилась на волю случая: она выдала ему сломанное ружье. Рене и сама не знала, выстрелит оно или нет, шансы были пятьдесят на пятьдесят. Такого оружия становилось все больше, и любой воин мог подтвердить, что оно непредсказуемо.
При этом она была уверена, что, если ружье все-таки не сработает, Блейн умрет. А его вернули, да еще и спасти сумели! Нужно было все-таки предупредить своих людей об этом плане… Хотя поддержали бы они ее тогда? Вся группа? Вряд ли. Их с детства приучали к мысли, что каждая человеческая жизнь священна. Как бы они посмотрели на своего лидера, если бы она велела им отнимать жизни?
Но теперь обратного пути для нее не было. Рене не сомневалась, что Блейн достаточно умен, чтобы связать одно с другим. Он никогда не поверит, что дефективное ружье случайно досталось ему именно после того, как он нарушил планы Рене! Как только он очнется, он наверняка расскажет правду Номаду, и все будет кончено.
Ей нужно было действовать, чтобы спасти себя. Она вновь собрала лучших воинов поселения – охранников, охотников, патрульных. Всех, кому доверяла. Она обратилась к ним, не скрывая, что хочет уничтожить пришельцев.
– Вы думаете, что сделанное ими для Блейна – это добро. Напрасно! Они показали нам, что скрыли от нас многое… важное! Они заявили, что пришли к нам с пустыми руками, без оружия, без техники. Но как они тогда спасли его? Уж не нашей же рухлядью, которой только покалечить можно! Что еще они не сказали нам?
– Но ведь умение исцелять – это совсем неплохо! – робко заметил один из патрульных, доставивших Блейна.
– Само по себе – да. Но почему вы считаете, что это их единственное умение? Они могут исцелять – а могут ли они убивать с такой же легкостью? Поймите: проблема не в том, что они могут, а в том, что скрыли это. Почему? На самом ли деле это спасатели? Я видела радио, с которого им якобы подали сигнал… Это пустышка! А они примчались сразу же, как только сигнал был запущен. Как это понимать? Да и потом, посмотрите на них! Молодые женщины, дети… Разве это спасатели? Я больше чем уверена, что они вообще не люди! Что если они даже не из космоса? Что если это очередное порождение Арахны, которого мы прежде не видели?
Она понимала, как безумно звучат ее теории, знала, что ей поверят не все. Да что там, она и сама не каждому своему слову верила! Но Рене нужно было убедить большинство, получить союзников, готовых прикрыть ей спину.
– Но что нам делать теперь? – спросил ее стоящий рядом охранник.
– Восстановить порядок… Наш порядок! Либо они ведут себя так, как угодно нам, либо пусть убираются обратно!
У нее получилось. Конечно, некоторые все еще смотрели на нее с недоверием, словно пытаясь понять: не сошла ли она с ума. Но таких было немного, и они боялись подать голос, потому что не хотели навлечь на себя гнев толпы.
Ближе к рассвету в распоряжении Рене была целая армия, с которой она и направилась к временному жилищу чужаков.
Это не осталось незамеченным. Да и как упустить толпу охранников, двигающуюся куда-то по коридорам? Поэтому Рене даже не удивилась, когда обнаружила Номада, встречающего ее у дверей.
В другое время он был бы проблемой, но теперь воины были еще во власти ее речи, они хотели разобраться со всем и чувствовали себя победителями. Даже Номад с его здравомыслием не смог бы быстро их отрезвить.
Но он попытался:
– Что здесь происходит?
– Уйди с дороги! – властно произнесла Рене. – Нам нужно поговорить с пришельцами!
– С нашими гостями, – поправил Номад. – Они сейчас отдыхают. Да и не нравится мне такое вторжение!
– Они больше не гости, они – лжецы, воспользовавшиеся нашим доверием. Отойди!
Это был важный момент. Сейчас, на глазах у воинов, кто-то из двух людей, которых они уважали, должен был отступить. Номад, понимая это, не двигался с места – как и Рене.
Неизвестно, чем бы кончилось их противостояние, если бы дверь не открылась и не появились пришельцы. Впереди, рядом с переводчицей, снова стояла та девочка, которую они называли главной. Еще одна очевидная ложь, до которой почему-то никому нет дела!
– Простите, что побеспокоили вас, это внутренний конфликт, который сейчас будет улажен, – невозмутимо произнес Номад.
– Это не похоже на внутренний конфликт, – покачала головой Лукия. – Ведь отряд у наших дверей.
– Они сейчас уйдут.
– Мы никуда не уйдем! – заявила Рене. – Мы пришли, чтобы узнать у вас правду и заставить вас подчиняться нашим законам!
– А мы что, нарушили какие-то законы?
Вот тут она подловила Рене: нарушений и правда не было, но сейчас опасно было обращать на это внимание.
– Вы скрыли от нас правду!
– Мы прибыли сюда не для того, чтобы рассказывать о себе.
– Но и не для того, чтобы спасать нас, не так ли?
– Это превращается в болтовню ради болтовни, – вздохнула Лукия. – Мне это не нравится. Мы уже спасли одного из вас. Если это не достаточное доказательство наших намерений, пусть будет так. Считайте, что мы не подчинились вашим требованиям, что дальше?
– Вы должны быть заключены под стражу!
– Какой властью?
– Совета!
– Не впутывай в это совет, – вмешался Номад. – Ты говоришь только за себя!
Лукия еле заметно усмехнулась:
– Так я и думала. Это прямой конфликт интересов. Предлагаю решить его так, как это делали наши предки: пусть
