— Отлично, — бормотал про себя Лиаренус, обходя квадраты, — уже скоро они подрастут, еще чуть-чуть, и, слава богам, они у меня попляшут: эти мерзостные порождения похотливых самок, все эти короли, стражники, купцы и крестьяне. Придет ваш срок, непременно придет!
Он еще раз окинул взором свою Поляну. Сколько трудов положено на то, чтобы вырастить эти цветы! И вовсе не для того, чтобы любоваться ими — из них он приготовит эликсир, вкусив который его байраги будут уметь все, что должен храбрый, обученный и ловкий воин, — уж он постарается!
Когда ему удалось вырастить несколько первых существ, с помощью которых он собирался завоевать весь мир, они оказались сильными, бойкими, но абсолютно тупыми — как те быки, чьей кровью они питались каждый день. Сколько ни бился колдун, ему не удавалось научить их хотя бы обычным осмысленным действиям — даже собака лучше поддавалась дрессировке, чем эти монстры.
Он пытался заколдовывать их, но магия не действовала долго, проходил день-два, и эти маленькие чудовища вновь становились глупее новорожденных детей.
Как сделать из этих демонов умелых и послушных воинов? Лиаренус перепробовал все, что было в его силах, — ничего не получалось. Он даже совершил несколько поездок в Коф, Офир, Хауран и Хорайю: к магам и чародеям, чтобы пополнить свои знания и умения, хотя это и стоило много-много монет — кто же согласится бесплатно раскрывать свои секреты! Лиаренус сотни раз вновь, и вновь перелистывал страницы старинных магических книг, пытаясь найти нужное ему заклинание или какой-нибудь рецепт, но успеха так и не достиг.
Проклиная Нергала, он снова и снова варил различные колдовские зелья — все было тщетно, но, как часто бывает в жизни, ему помог случай — а может быть, Сет сжалился над своим преданнейшим последователем и надоумил его.
Как-то раз, забавы ради, Лиаренус бросил на съедение байрагам одного из своих провинившихся в чем-то рабов. Бывший воин умел только размахивать мечом — неплохо, правда, но больше ни на что не годился.
Байраги вмиг разорвали беднягу на части, под сводом пещеры был слышен только хруст разгрызаемых костей. Видно было, что пища им понравилась: расправившись с бывшим воином, чудовища столпились у подножия возвышения, где наблюдали за происходящим Лиаренус и Колченогий Карбан. Из темно-зеленой шевелящейся массы к ним протягивались короткие мощные руки.
— Вот Нергалово племя! — поежился Карбан. — Хозяин, мне страшно, как бы они нас не сожрали когда-нибудь…
— Не бойся, — удовлетворенно хмыкнул Лиаренус, — подожди, я выращу таких бойцов, перед которыми не устоит ни одна армия, а потом научу их отличать нас с тобой от всей остальной сволочи, так что нам ничего не грозит.
Прошло два или три дня, и Лиаренус заметил, что байраги — сами без команды — умеют строиться в ряды, да так споро и умело, как будто всю жизнь обучались военному делу. Теперь к месту кормежки они не подкатывались бесформенной зеленой массой, а подходили стройной колонной. Раньше они подлетали к корыту, где для них была приготовлена обычная смесь из перемолотой травы, бобов и бычьей крови, облепляли как мухи свою кормушку — теперь же колонна останавливалась в двух шагах от пищи, потом, как будто по команде, первый ряд подходил, насыщался и уступал место следующим. Лиаренуса это крайне заинтересовало.
— Видишь, — подтолкнул он локтем Карбана, который с отвалившейся от удивления нижней челюстью наблюдал за существами, не в силах даже сделать усилия, чтобы захлопнуть рот, — мои старания не пропали даром, кое-что получается. Старый Лиаренус все-таки умелый маг, — добавил он, потирая руки, весьма довольный собой.
Несколько дней байраги радовали своего повелителя солдатской выучкой, но потом это их умение куда-то испарилось — они снова стали почти неуправляемым стадом монстров. Горбун долго думал над этим и наконец сообразил, что, когда они съели солдата, им передалось кое-что из того, чему тот научился за свою жизнь, но действовало это недолго — то ли из-за того, что солдат был не из самых лучших, то ли потому, что одного человека мало на такое количество байрагов.
— Где же я возьму целую армию, чтобы скормить вам? — сокрушался Лиаренус, наблюдая за тем, как его монстры, измазанные варевом из бобов и крови, словно стадо свиней толпились у корыта.
Ему было не жалко людей, чтобы отдать их на прокорм байрагам, но откуда взять столько народу? В его поместье всего около сотни работников, их сожрут за несколько дней… Да и работать кто будет? А если перенести способности людей в растения… Их же можно вырастить целое поле… Тут Горбун вспомнил, что юношей он служил у одного знаменитого колдуна в Стигии и слышал, что тот превратил одного из своих врагов в растение. Сам маг не рассказывал об этом, но Лиаренус не сомневался в достоверности слухов.
Горбун собрался в далекое путешествие. Через степи, пустыни и горы он добрался до Птейона, где был давным-давно в молодости. Ехать пришлось долго, пересекать разные страны, пограничные посты — везде приходилось платить и платить, а для Лиаренуса это было как нож в печень. Конечно, иногда он колдовал, но это отнимало силы, так что проще было развязать кошелек и нехотя отсчитать золото очередным стражникам или сборщикам податей.
В Птейоне по прошествии многих лет уже почти не оставалось людей, которые могли вспомнить молодого горбуна, прислуживавшего знаменитому чародею, да и самого мага след простыл, но кое-кого из знакомых прошлых лет Лиаренус встретил. Сидя под раскидистыми пальмами, он вел беседы с местными магами и предсказателями, стараясь — впрочем, так же, как и они, — выведать интересное и ничего не выболтать лишнего про свои дела. Прикидываясь просто путешественником, колдун посещал купцов, расспрашивал о новостях, о приключениях в пути, о том, что интересного они встречали в других странах и городах.
Проходили дни, но Лиаренус так и не услышал ничего об интересовавшем его предмете. Однажды, зайдя на один из постоялых дворов — утолить жажду и отдохнуть от палящей полуденной жары, Горбун обратил внимание на средних лет человека, который лихо обыгрывал в кости доверчивых посетителей. Присмотревшись внимательнее, Лиаренус понял, что мужчина, по всей видимости, маг; конечно, не такой силы, как он сам, так — средней руки, но и его способностей, безусловно, на пропитание хватало.
Хитрец действовал по обычной для всех жуликов схеме — сначала он позволял выиграть у него несколько раз, и люди входили в азарт. Ставки все увеличивались. Наконец, когда кучка монет, по мнению пройдохи, была достаточно большой, его противник, бросая в очередной раз кости, получал одиннадцать очков и был вне себя от восторга. Маг тоже бросал кости, зеваки, окружавшие игроков, замирали в нетерпении, и что же?… Тоже одиннадцать! Следовало перебросить, маг бросал, и у него получалось обычно мало: четыре, иногда пять. Его противник, предвкушая выигрыш, долго тряс костями, бросал их… кубики останавливали свое движение, и — о боги! — всего четыре или три!
