— Привычная виртуальная безнаказанность крутых парней в кавычках, восседающих в полной безопасности по ту сторону экрана, служит им очень плохую службу, стоит им оказаться в подобных реальных ситуациях. Почему я вдруг об этом вспомнил... Сегодня довелось быть свидетелем одной из неисчислимых драм Зоны. Другой, которому я плотно сел на хвост и почти дышал в затылок, столкнулся с группой новичков, ведомых опытным сталкером. Другой убил этого проводника и отправился дальше по своим зловещим делам. После того, как он скрылся, я не выдержал и спонтанно решил из пассивного, по сути, наблюдателя превратиться в активного участника событий. Впервые напрямую вмешался в происходящее. До тошноты обрыдло просто следить за перемещениями и злодеяниями этого кровожадного убийцы. Оставшись без ведущего, растерянные новички были практически обречены, и я отчаянно захотел спасти того проводника, нечаянную жертву Другого. Нужное средство, припасённое для себя, у меня имелось, и я бросился на помощь. Я не смог бы помешать личному помощнику Зоны убить того сталкера, но помочь тому сталкеру не сдохнуть — вполне мог. Или не мог... Но я выбрал первое. И чуть было не погиб сам. Тот выродок, я уверен, в своё время обожал рубиться и притащил в реальную Зону привычки и понятия, обретённые в процессе изничтожения виртуальных врагов. Когда он понял, какой именно артефакт я выхватил, чтобы не позволить смерти утащить в своё царство очередную жертву... его реакция была молниеносна, как у опытного геймера. Только вот направлена вовсе не на то, чтобы пособить мне выдёргивать старшего группы из лодки Харона. Если бы этот жадный тип успел приобрести хотя бы мало-мальский реальный опыт выживания в настоящей, неигровой Зоне, он бы сто раз подумал, а стоит ли рисковать единственной и неповторимой жизнью. Которую не засэйвишь и не скопируешь. Но он этого не успел усвоить прежде, чем поднял свой автомат на обладателя редчайшего хабара. И уже не успеет. Какие удивлённые у него были глаза, когда его собственная настоящая кровь хлынула из продырявленного живота! Может, хотя бы в последнее мгновение перед смертью он успел понять, что настоящая жизнь — всё-таки не игра. Живому по-настоящему больно... когда в него разрядили дробовик.
3
Она ходила по саду от одного Древосила к другому. Почти все подопечные всё так же сидели, стояли или лежали в непосредственной близости от своих деревьев жизни. Они спали и видели сны, которые им казались единственно возможной явью.
Одновременно в прогулочные путешествия по саду отправлялось не больше десятой части общего количества «законсервированных» сталкеров. Хотя движение организмов в пространстве, конечно, никоим образом не означало пробуждение разумов.
Она перемещалась от одного усыпанного лепестками круга к другому, всматривалась в знакомые лица, ласково здоровалась со сталкерами, пребывающими под сенью. Ей они отвечали, с разной степенью задержки, но реагировали все. По-другому быть не могло. Те, которые остались, в любом случае с нею по-настоящему сроднились, даже ещё до того, как уснули. Она снится им, и во сне они с ней здороваются. Точнее, ощущают своё единение с единственной территорией во Вселенной, где им хочется быть.
Они отдали ей души — сталкеры, которым суждено было оказаться запертыми в закрывшейся Зоне. Они сами погрузились в аномальную Черноту и теперь остались в ней, не захотели уходить.
Стремясь сюда, они вряд ли предполагали, что Зона живая, более того, разумная, и что рано или поздно она во всей полноте ощутит ценность жизни ДРУГОГО человека — и больше не захочет убивать. Ловчие желаний добились своей цели... Теперь разумная аномальность способна брать в расчёт не только свои жизненные приоритеты и считаться не только с собственными целями.
Это раньше у неё были девизы: «Каждое существо, съеденное мной, даёт мне жизнь!» и «Это вкусное — пока оно живое!». Все существа, которые попали в
Зону, отдавали ей свою жизненную энергию. И пока оставались живыми, и когда погибали, выплёскиваясь до донышка. С точки зрения человечества она была самой настоящей энергетической вампиршей, высасывавшей жизнь из других живых. Массовая убийца, пожравшая миллионы жизней и разумов, за счёт которых росла и набиралась сил.
А потом с нею что-то случилось. Она вдруг прозрела и осознала, что в этой Вселенной не только ей одной даровано право оставаться живой. И не только она способна чувствовать и желать, не только ей бывает больно и страшно, не только она должна выжить во что бы то ни стало... В апофеозе прозрения обеску-раженно сообразила: на самом деле страшнее всего ей станет, если всех убьёт и одна останется.
Потому что, оказывается, это не просто бессмысленное словосочетание — смерть от одиночества.
Значит, необходимо найти способ выжить, пойдя против собственной природы. Выжить, не поглощая другие сущности. И пока этот способ не найден — так и придётся зависать в спящем режиме, расходуя лишь необходимый минимум энергии... из тех вампирских запасов, что накоплены раньше. Что было, то было, не откреститься. Покаяние ещё предстоит...
Главное, что процесс установления взаимопонимания с людьми и другими живыми существами она сумела запустить и как-то наладить.
Но вот с самой Землёй, сущностью не менее живой, чем все её многочисленные «нахлебники», общего языка всё никак не удавалось найти. Планета безостановочно, упорно и яростно продолжала атаковать явление, которое самим своим существованием нарушало «нормальные» законы природы. Принять аномальность за собеседницу, с которой возможно договориться, реальность наотрез отказывалась, воспринимая лишь в качестве конкурирующей, враждебной силы.
Впрочем, подобная позиция свойственна всем живым, борющимся за место под солнцем, поэтому обижаться на Землю не стоило. Но отыскать пути к примирению жизненно необходимо, иначе...
Глава десятая. Знакомые все лица
1
Глухая ночь. Темень, как у афроамериканца в... желудке. И ситуация в точности напоминает ту самую часть тела, которая первой на ум пришла.
То, что редкостный потенциал сел мне на хвост, сомнений не вызывает. Рыбак рыбака видит... то есть чует издалека.
Стоило тому бедолаге отдать Зоне душу, а его ментальной ауре угаснуть, напоследок выдав предсмертный всплеск, как меня тут же накрыла другая волна, гораздо более мощная. Заметной пеной выделяется основное желание преследователя. Не злобно-яростное, но принципиальное. Твёрдое намерение добавить ещё пару дырок в моей черепушке. Спасибо, но нет. Мне уж как-нибудь естественных отверстий хватит для «вентиляции» мозга.
