Я сделала глоток коньяка, повертела листок и так и этак, но так и не поняла, где именно кроется намек. На первый взгляд ничего нового на рисунке не было. Только слегка поменялась композиция, и это было неспроста, но пока я не могла понять, какую именно деталь упускаю.
Сыр имел остро-сладкий привкус, я его задумчиво жевала, запивала коньяком, который прокатывался по горлу теплым комком, и была полностью погружена в свои мысли. Поэтому, когда из комнаты раздался отчетливый смешок и язвительный голос уточнил: «Что, совершенно неоригинально запиваешь горе алкоголем?» – я едва не свалилась с подоконника. Кэлз не только быстро уснул, но и проснулся раньше, чем я рассчитывала, и застал врасплох. Я не очень хотела, чтобы он видел рисунки. Но убрать все равно не успевала.
– Ты уже проснулся? – поинтересовалась недовольно. – Тогда вали домой. Ты сегодня даже на транспорте и не в пижаме.
– А если я все еще слаб и не могу никуда идти? – поинтересовался парень и присел на подоконник у моих ног. Бесцеремонно забрал бокал коньяка и сделал долгий глоток. Я от подобной наглости оцепенела и даже не сразу сообразила, что можно выхватить бокал у него из рук.
– Совсем страх потерял! – возмущение вышло искренним и неподдельным.
– А ничего так! – одобрил Кэлз, цокнул языком и, поднявшись, поинтересовался: – Где ты, говоришь, он хранится?
– Я ничего не говорю! И вообще это мой коньяк, трофейный!
Но Кэлз уже не слушал, а деловито шарил по шкафчикам. Я хотела было соскочить с подоконника, но потом подумала, что глупо будет отбирать бутылку, до которой парень уже добрался. Он плеснул в бокал себе на два пальца янтарной жидкости и вернулся обратно.
– А ты в курсе, что запивать горе – это первый признак алкоголизма? – поинтересовался он, взъерошив и без того лохматые волосы. Челка падала на глаза, а сзади волосы торчали ежиком, словно иголки дикобраза.
– А кто тебе сказал, что у меня горе? Может быть, я просто расслабляюсь после тяжелого дня?
– Ну, это второй признак, – как ни в чем не бывало заметил парень. – А расслабляться нужно с помощью секса.
– Уж не свою ли кандидатуру предлагаешь? – зашипела я, моментально зверея. Хотя невольно скользнула взглядом по поджарой фигуре Кэлза, широкой груди и длинным ногам в кожаных штанах.
– Просто высказываю свою мысль. Но если ты настаиваешь… – Парень приблизился, но я тут же чувствительно лягнула его в бедро.
– Напиться – значит напиться, – без вопросов согласился он, потер ушибленное место и сделал большой глоток. Тут его взгляд упал на листок с рисунком. Кэлз замер с подрагивающим бокалом в руке.
– Так реалистично, – сдавленно произнес он. – Словно ты была там…
– Обвиняешь? – понимающе усмехнулась я. Хотя было грустно.
– Не знаю, – признался он, и я была благодарна ему за честность.
– Я не была там, Кэлз. – Почему-то стало важно, чтобы он поверил. – Но кто-то, не знаю кто, видел именно такую картину…
– Ты рисуешь чьи-то воспоминания? – очень серьезно уточнил парень. В его голосе не сквозило сомнение. Он знал, насколько зыбок и многогранен талант менталистов.
– Не совсем и не только. Когда я расследую, то иногда на интуитивном уровне знаю много больше, чем понимаю в реальности. Рисунки дают больше информации. Наталкивают на мысль. Посмотри, что здесь на первом плане?
– Сумочка.
– Именно.
– Все же ответ кроется в ней?
– Скорее всего.
– Думаешь, если мы посмотрим, что осталось в памяти жука, получим ответы на вопросы? – поинтересовался он. В глазах появился лихорадочный блеск, но я с сожалением осадила парня:
– Не знаю. Будь готов, что там не будет ничего или окажется что-то, что вернет нас в начало пути. И поэтому я не буду пытаться извлечь информацию сейчас.
– Сегодня был непростой день. – Кэлз без особого энтузиазма согласился и сделал глоток, задумчиво посмотрел в окно и произнес: – Я понимаю, что ты хочешь поставить точку в другом деле.
– Да. – Я не стала скрывать. На данный момент разобраться с Трионом представлялось для меня более важным.
– Сколько времени потребуется? – деловито поинтересовался он.
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Дня два-три, не больше.
– И потом ты обещаешь мне заняться делом Брил? Я заплачу.
– Мне не нужны деньги. Я сама слишком глубоко увязла в этой истории. Хочу узнать, кто именно виноват в случившемся.
– Тебе нужны деньги, Яд. А у меня они есть. Это единственное, что у меня есть, – горько усмехнулся Кэлз.
Он залпом допил коньяк, спрыгнул с подоконника, поставил пустой бокал и отправился к выходу.
– Я буду ждать тебя, – бросил он напоследок, а я послушно шепнула: «Хорошо».
Кэлз ушел, а я собрала листы в стопку, верхним положив рисунок с девушкой, еще раз задумчиво изучила и отправилась спать. Коньяк все же успокоил нервы и заставил тупую боль отступить. Я обожглась, зато лишний раз убедилась в том, что в Кейптоне никому не стоить верить. Каждый может оказаться наркоторговцем, вором и убийцей. У меня уже почти созрел план. Завтра стоило проверить несколько версий, добыть нужные сведения, и можно будет нанести визит Триону.
Правда, чтобы все успеть, придется заколоть колледж. На самом деле я наврала Кэлзу. Для того чтобы воплотить в жизнь задуманное, мне нужно гораздо меньше, чем три дня. Просто я оставила себе время, чтобы зализать раны и помедитировать.
Чтобы уснуть, пришлось несколько раз произнести в голове придуманную мамой в детстве считалочку. Мало кто умел накладывать магию на слова, но у нее получилось, и скоро я отключилась, для того чтобы проснуться с рассветом.
Не сказать, чтобы я выспалась и отдохнула, но день предстоял длинный, поэтому я заставила себя встать, сварить кофе и отправиться по делам. А к обеду выяснила все, что хотела. Сделать это, имея на руках исходные данные, оказалось несложно. Как я и подозревала, Трион не был ни аристократом, ни сыном наркоторговца, соблазнившего аристократку. Он жил не так далеко от меня в гордом одиночестве, имел один склад на окраине города и несколько имен.
Все это я узнала по магснимку, который показала знакомому законнику. Сначала он не хотел предоставлять мне базу, но я ему напомнила один старый должок, еще перед моим отцом, упомянула о новых прегрешениях, которым у меня имелись подтверждения, и вопрос удалось решить.
За день вымоталась до дрожащих коленей и больной головы. Я бы управилась раньше, но пришлось ждать, когда в колледже закончатся занятия, подкупать вахтера и проникать в кабинет директора. Это было ребячеством, но я любила пафос и нестандартные решения. Сейчас осталось сделать последний рывок, а потом можно будет отоспаться и отдохнуть.
