Теперь со мной остался только Андреас из Тора.
Он откинул назад гриву черных волос и улыбнулся мне:
– Ну, – сказал он, – я уже испытал счастье на шахтах Тарны, теперь настала очередь Больших Ферм.
– Желаю счастья, – сказал я.
Я от всей души желал ему найти свою девушку с каштановыми волосами, одетую в камиск – ласковую Линну из Тарны.
– А куда направляешься ты? – небрежно спросил Андреас.
– У меня есть одно дело к Царствующим Жрецам.
– Да? – спросил изумленно Андреас и замолчал.
Мы смотрели друг на друга, залитые лунным светом. Он казался печальным. Я впервые увидел его таким.
– Я иду с тобой, – сказал он.
Я улыбнулся. Андреас наверняка знал, что ни один человек не возвратился с Сардарских Гор.
– Нет, я думаю что там ты не найдешь новых песен.
– Поэты должны искать песни везде.
– Мне очень жаль, – сказал я, – но я не могу позволить тебе сопровождать себя.
Андреас хлопнул меня по плечу.
– Слушай, тупой человек из касты Воинов, для меня друзья важнее, чем песни.
Я пытался пошутить, изобразив недоверие.
– А ты действительно из касты Поэтов?
– Еще никогда я не был настолько поэтом, как сейчас. Песни не самоцель, ведь они воспевают реальные события.
Меня удивили его слова. Ведь я знал, что Андреас охотно отдаст свою руку или несколько лет жизни за хорошую песню.
– Ты нужен Линне, – сказал я, – попытайся освободить ее.
Андреас из касты Поэтов стоял передо мной со страданием в глазах.
– Я желаю тебе всего хорошего, поэт, – сказал я.
Он кивнул.
– И тебе всего хорошего, воин.
Возможно, мы оба сомневались в возможности дружбы между членами разных каст, но в душе сознавали, хотя и не говорили вслух, что сердца людей не знают кастовых различий.
Андреас повернулся, чтобы уйти, но затем снова посмотрел на меня:
– Царствующие Жрецы ждут тебя.
– Конечно.
Андреас поднял руку и сказал:
– Тал.
Я удивился, что он сказал слова приветствия, но тоже почему-то сказал: – Тал.
Я решил, что он хотел напоследок поприветствовать меня, так как другого случая может и не предвидится.
Андреас повернулся и ушел.
А я должен был продолжать свое путешествие в Сардарские Горы.
Как сказал Андреас, меня там ждут, ведь они знают обо всем, что происходит на Горе. Могущество и знания Царствующих Жрецов были вне понимания простых смертных.
Говорили, что мы для Царствующих Жрецов примерно то же самое, что для нас амебы. Их могучий интеллект не шел ни в какое сравнение с нашим жалким разумом.
Мне уже пришлось видеть их могущество – мой город был уничтожен так, как человек уничтожает муравейник. От города не осталось но одного камня.
Да, я знал, что могущество Царствующих Жрецов огромно. Они могут управлять гравитацией, уничтожать города, разделять друзей и родных, вырывать любимых из объятий друг друга, приносить ужасную смерть любому, кто пойдет против их воли. Их могущество вселяет ужас в сердца людей, которые не осмеливаются противостоять им.
Слова человека из Ара, который был одет в мантию Посвященного и принес мне послание Царствующих Жрецов в ту жуткую ночь на дороге Ко-Ро-Ба, до сих пор звучали у меня в ушах:
– Упади грудью на свой меч, Тэрл из Ко-Ро-Ба!
Но я знал, что не сделаю этого. Я должен идти к Сардарским Горам, проникнуть в них и встретиться с Царствующими Жрецами.
Я должен найти их.
Где-то среди диких обледеневших утесов, недоступных даже тарнам, они ждут меня – эти свирепые боги жестокого мира.
ГЛАВА 20. НЕВИДИМЫЙ БАРЬЕР
В руке у меня был меч, отнятый в шахте у одного из солдат. Это было моим единственным оружием. Для прохода в горы следовало вооружиться получше. Многие солдаты на шахтах были убиты или бежали. С убитых была снята вся одежда и взято оружие. И то, и другое было необходимо плохо одетым и безоружным рабам.
Я знал, что времени у меня очень мало – ведь скоро сюда прибудут тарнсмены Тарны. Я стал осматривать низкие деревянные домики, окружающие шахты. Почти все они были разрушены и разграблены рабами. Там не осталось ни оружия, ни пищи.
В главной канцелярии я нашел управляющего шахтами, который был изувечен до неузнаваемости. Ведь именно по его приказу затоплялись шахты вместе со всеми рабами. Теперь его почти разорвали на куски.
На стене висели пустые ножны. Я надеялся, что он успел схватить оружие, когда
сюда ворвались рабы. Хотя я ненавидел его, но мне хотелось, чтобы он умер безоружным. Возможно, в полутьме рабы не заметили этих ножен. Сам меч, конечно, исчез. Я решил, что ножны могут мне пригодиться.
Поднеся их к окну, я увидел, что на них блестят шесть великолепных камней. Наверное, они достаточно дорогие, хотя вряд ли большая ценность.
Я сунул меч в ножны, прикрепив их к поясу, и по горийскому обычаю перекинул через плечо.
Я вышел из дома и посмотрел на небо. Тарнсменов еще не было. Луны превратились в бледные диски на светлеющем небе. Солнце наполовину появилось из-за горизонта.
Его свет разрушил темные бастионы ночи. Я посмотрел на то, что окружало меня – безобразные дома, зловещая пустынная коричневая земля, усыпанная камнями. Среди
разбросанных бумаг, обломков сломанных клинков валялись застывшие в самых невероятных позах трупы обнаженных людей.
Клубы пыли, похожие на принюхивающихся собак, вились вокруг них. Выбитая
кем-то дверь теперь висела на одной петле и качалась на ветру, издавая душераздирающие звуки.
Я прошел по этому хаосу и поднял замеченный мною шлем. Хотя ремешок был порван, это было легко поправить. Интересно, почему его не забрали рабы?
Результатом моих поисков были только пустые ножны и поврежденный шлем, а вскоре здесь уже будут тарнсмены. И я быстро пошел прочь. Это была походка воина, приобретенная после долгих тренировок. Она позволяла идти быстро и очень долго.
И только когда я добрался до леса, к шахтам начали спускаться тарнсмены.
Через три дня вблизи Колонны Обмена я нашел своего тарна. Увидев его издали, я сперва решил, что это дикий тарн. Я приготовился дорого отдать свою жизнь, но эта птица, которая несколько недель не улетала отсюда, была моим тарном. Она расправила крылья и пошла ко мне.
Я потому и пошел сначала сюда, что предчувствовал, что тарн находиться где-то поблизости. В горах, куда он принес меня и татрикс, была хорошая охота и улетать отсюда у него не было никаких причин.
Когда тарн приблизился и вытянул голову, у меня вдруг появилась мысль, что он ждал меня здесь. Но это было слишком невероятно.
Он не сопротивлялся и не проявлял недовольства, когда я вскочил ему на спину и крикнул:
