– Валяй, – ответила Долли, откинувшись на спинку дивана и сложив руки на груди.
Миллстоун неторопливо поджёг сигарету, сделал первый вдох, и только после этого начал говорить.
– Мои друзья, как мне кажется, смогут помочь нам в нашем с тобой деле. Но для этого придётся посвятить их в суть проблемы. Для начала нужно, чтобы ты всё рассказала мне, а уже я смогу оценить, стоит ли их привлекать. Как ты помнишь, это была часть нашего уговора. У меня не получится помочь тебе, если я буду работать вслепую.
– Я не забыла, – сказала Долли, – и мы поговорим об этом. Но не сейчас.
– Почему?
– Скоро придёт твоя подружка, а при ней я уж точно ничего рассказывать не буду. Уволь. Да и мало ли ты чего забудешь. Так что это будет потом, когда мы с тобой просохнем немного.
– Ладно. Это терпит, – улыбнулся Миллстоун.
– А что за друзья такие?
– Если честно, Бакстер рассказал мне вкратце твою историю. То, как он это видел. У меня появились некоторые сомнения. Я не буду ничего говорить и пересказывать. Для меня большую роль играет то, что расскажешь ты. Если что-то, что нужно мне, совпадёт, то я даже смогу назвать направление, в котором нам нужно будет копать.
– Так и знала, что он не держит рот на замке, – гневно сказала Долли.
– Да ладно тебе, – дружелюбно ответил Джон, – это ведь всё равно пригодится нам для дела.
– Ага, – ответила она, – ты знаешь, я, наверное, пойду.
Она встала из-за стола.
– Не валяй дурака. Что я не так сказал?
– Всё так. Спать что-то захотелось.
Не дожидаясь, пока Джон что-нибудь скажет, она направилась на выход.
– Что это с ней? – спросила подошедшая Дайана.
– Голова разболелась, – ответил Миллстоун и пересел спиной к выходу.
– Бывает.
Девушка положила свою шляпу на диван рядом с собой и рукой подозвала официанта.
– Какие новости? – спросил Миллстоун, после того, как она сделала заказ.
– У нас всё отлично. Теперь главное дойти до Роквиля, но это ерунда – мы будем там через пару дней.
– А ты ходишь в Айден?
– Бывает. Редко, конечно, но бывает. А что?
– Просто. Всякое говорят про те места, вот хотел узнать, что ты думаешь.
– На Айдене заканчивается известный всем запад, – сказала она, – по крайней мере, до которого можно добраться по этому шоссе.
– Интересно. А дальше никто не ходил?
– Почему же, – улыбнулась Дайана, – ходили, но почти никто не вернулся.
В этот момент официант принёс им виски и закуски, и разговор ненадолго затих.
– Ну так, – спросил Джон, после того, как они выпили, – если кто-то возвращался, значит, и слухи должны быть.
– По слухам там ничего нет. Голая пустыня. Старики якобы расставили по ней камни для того, чтобы ориентироваться, но всё равно, все, кто там бывал, терялись, а потом еле находили путь. Никто так и не нашёл, где старики живут, да и вообще ничего.
– Может быть, камни наоборот нужны для того, чтобы все, кто пытается пройти, плутали?
– Были и те, кто их игнорировал. Есть там один камень – самый большой. В какую сторону от него не уходи, всё равно к нему же и вернёшься. Поговаривают, колдовство.
Дайана говорила с изрядной долей скептицизма, было ясно, что сама она в это не верит – просто передаёт Джону то, что слышала. Сам Миллстоун не знал, как к этому относиться. Вампиры тоже когда-то были для него байкой, а на деле оказались не такими уж и мифическими. Так и с тем, что касалось территорий к западу от Айдена – он не сомневался, что стоит копнуть поглубже и объяснение найдётся.
– Но эти старики же откуда-то приходят и куда-то уходят. Ведь так?
– Они приходят по дороге с запада и уходят туда же, – пожала плечами Дайана.
– А другие дороги на запад есть?
– Конечно. Но туда тем более лучше не соваться, если нет оружия и если тебе не платят за это хорошие деньги.
– А что там?
– Ты с неба упал, что ли? – добродушно улыбнувшись, спросила девушка.
– Нет.
– Там тебя могут сцапать мутанты, да и огненные братья не дремлют. Их форт, конечно, очень далеко на юге, но они везде умудряются нагадить. Через них, наверное, большой крюк, но узнать это не у кого.
– Вот как. А что за мутанты?
– Кровососы. Чем-то похожи на людей, но на деле самые настоящие звери. Я слышала, есть ребята, которые их отстреливают, но меньше их почему-то не становится.
– Интересно, – сказал Джон, открывая бутылку и наливая в стаканы.
– Я думала, ты уже исходил все здешние края, – с подозрением сказала Дайана, – а ты, выходит, не вылезал из своей Раты?
– Я в основном ориентировался на восток.
– Торговал с федерацией?
– Можно и так сказать.
– И как там, у федерации?
– Ну, можно попасться на границе, тогда придётся откупаться. Можно проскочить, тогда вообще хорошо. А так всё так же.
– Чем торговал?
– Да всем, что они там делают у себя. Иногда даже с довоенных складов что-то перепадало. Кофе там или чай. Сигареты. Самый ходовой товар.
– Ни разу не слышала, чтобы в Рате кто-то продавал федеральские сигареты.
– Так я и не говорю, что я там торговал. Я и не торговал вовсе. Я добывал, а уж куда оно всё уходило, это не моё дело.
– И чего же завязал?
– Да, туго стало. Из-за огненных братьев границу стало тяжелее переходить, да и друзья мои цены задрали.
– А я думала, что ты следопыт, – сказала она, закуривая.
– Одно другому не мешает.
Миллстоуну очень не нравилось лгать, и он прямо чувствовал, что вот-вот увязнет в трясине, из которой не сможет выбраться, но другого пути у него не было. Только сойдя за своего, можно узнать что-то у Дайаны.
– А что ты так возишься с этой дамочкой? – спросила девушка, – я же тебе предлагаю хорошую работу.
– Слово дал. Это у меня старая привычка – уговор дороже денег.
– У нас так мало кто работает.
– Я работаю, а на остальное мне плевать. На запад хожу редко, вот и думал, ты расскажешь.
– Если ты простой смертный, как я и мои ребята, то запад для тебя очень маленький. Там старики, которые вроде бы и выглядят не очень, но только сунься – ничего не останется. Там вампиры. Их хоть и отогнали сейчас дальше, но всё равно лучше не соваться. С другой стороны маргоны и корты – марионетки огненных братьев, но иногда воюют. На севере республика и братство ночи. Чёрт разберёт, кто из них кого держит под уздой.
– Республика?
– Впервые слышишь?
– Да.
– Никогда не видел их слова ломанные с закорючками. Джим!
Она подозвала официанта.
– Нам республиканского виски, – сказала она.
Вскоре перед Джоном стояла небольшая плоская бутылка с уже знакомыми буквами. Слово было другим, и он даже не смог толком его прочесть, но хотя бы теперь было, с кем увязать незнакомый язык.
