— Конечно, — кивнул я, — даже видел их купцов как-то.
— Так вот эти ребята хоть и являются гражданами Империи с незапамятных времен, но некоторые свои не самые хорошие обычаи, не совместимые с законами и моралью, сохранили и ревностно оберегают, — пояснила Сандра. — В частности их жрецы, признающие безусловное главенство веры в Отца Времен, но потихоньку поклоняющиеся каким-то духам, ежемесячно устраивают нечто вроде детских гладиаторских игр, естественно насмерть, победителю которых вырезают сердце и проводят с ним ритуал, призванный даровать всем ящеролюдам здоровье и силу убитого молодого воина. А поскольку они подчиняются людям уже одни лишь историки знают сколько лет, то и участники данного мероприятия, естественно, происходят из человеческого племени.
— М-да, — почесал в затылке я, удивленный такими сведениями. — И им это разрешают?
— Конечно нет! — хмыкнула воительница. — Запрещают строжайше! Но ящеролюды — твари упрямые как бараны и все равно за свои обряды цепляются. Покупают рабов, набирают сирот или беспризорников, которых никто не хватится, прячут их в своих болотах и, когда священники Отца Времен пронюхают место и время проведения ритуала, сдают неудачливых жрецов с потрохами… Вот только взамен одного колесованного воспитывают двух новых. Денег у них хватает, связи торговые поколениями налаживались, а лордам за простых смердов лишний раз беспокоиться резону нет, вот и находят на окраинах болот регулярно целые захоронения из детских косточек. Глай Цекус же до недавнего времени был одним из двух заместителей главы столичного гарнизона.
— Высокого полета птица, — оценил я, наблюдая за переходящим в драку спором между центурионом и друидом. Теперь они пытались друг друга душить. Амвросию мешало пузо доблестного служаки, а толстые пальцы-сосиски военного путались в длинной густой и, кажется, бронебойной бороде жреца природы. Во всяком случае, преграду из обычных волос нормальный человек миновал бы с куда меньшими усилиями. Или они просто так на публику играют?
— Угу, — кивнула Сандра. — Был таковой, во всяком случае. Не знаю с чего, но решил Глай обряд ящеролюдам сорвать. Может, выслужиться хотел, может, действительно на едва ли не официальные кладбища из тел человеческих, нелюдьми убитых, осерчал. В общем, выследил он одного работорговца, с ними дела ведущего, да и ломанулся вслед за ним внутрь какой-то невзрачной с виду кочки на окраине болот, на самом деле тайным храмом оказавшейся. Жрецов да их слуг там была горстка, а вот юных гладиаторов хватало. И ящеролюды, не желающие просто так умирать, их на легионеров и натравили. Детей же не просто к бою готовили, но и какими-то зельями, напрочь отбивающими разум, пичкали. Им в таком состоянии все равно было, кого резать. Своих, чужих, самих себя… В общем, потерял тогда Цекус половину своих людей, а получил подземелье, заполненное детскими трупами, которых солдаты перебили.
— Мерзкая история, — согласился с женщиной я. — И за нее его сюда законопатили?
— Официально да, — кивнула мутантка. — Мол, должен был помощь позвать и инквизицию, тогда бы малюток спасти удалось… А на самом-то деле озлобились на него за обнародованную переписку главного жреца ящеролюдов с некоторыми влиятельными персонами, которые жителям болот живой товар из своих владений за звонкую монету продавали. Большая часть аристократов, конечно, без проблем отбрехалась, объявив документы фальшивыми, и даже встречный суд выиграли, когда их крючкотворы-законники на солдат накинулись за клевету, но этого им показалось мало.
— И в результате я тут, — мрачно закончил за нее центурион. Опа! А когда они успели с друидом помириться? — Разжалованный, с несмываемым пятном на репутации и, кажется, строящий заговор против остальной армии.
— Наши дела действительно так плохи? — уточнила Кассандра. — Простые солдаты нас ненавидят? Это может стать проблемой, ведь стоит распустить слухи, и меня во время следующей общей тренировки убьет толпа, просто забив насмерть палками.
— Если они только попробуют, я выстрою из их тел баррикаду, на кручу которой не каждый гном поднимется, — посулила Сандра.
— Вот только не надо корчить из себя лучшего мечника мира, — поморщилась девушка. — Ты хороша даже сейчас, но и в молодости кое-кому здесь сидящему, между прочим, приходилось проигрывать врагу, имеющему численное преимущество.
— Всего пару раз, — запротестовала смутившаяся воительница, поглядывая на обрубок своей руки, скрывающий, как оказалось, нечто вроде своеобразного боевого магического протеза.
— Сейчас хватит и одного, — отрезала ее воспитанница. Кстати, у них подозрительно похожие имена. Неужели назвали в честь мутантки? — И потом, если на смену одиночным убийцам придет общее мнение, что я должна умереть, то можно сразу идти копать себе могилу.
— Ну, не все так однозначно, — заметил Волиус, расправляя смятую бороду, хранящую отпечатки толстых пальцев центуриона, словно плотная резина. — Должен сказать, леди, вам многие сочувствуют благодаря деятельности вашего деда, вышедшего из уединения и развившего сейчас нешуточную активность. Здравомыслящие личности, кровно не заинтересованные в разделе земель, которые пытаются отобрать у старого адмирала, фактически оборвав его род, прекрасно понимают несправедливость и пристрастность вынесшего приговор суда, а потому вряд ли будут винить оказавшуюся в сложной ситуации даму за попытку сохранить свою жизнь. И потом, когда каторжники сражаются с новобранцами и убивают двух священников-капелланов, одного магистра магии и сплоченный десяток признанных ветеранов с их командиром, не распознать грязную игру просто невозможно.
— Вот только некоторые и не хотят этого делать, видимо, полагая, что раз никто не говорит о их смердящих подлостью делах, так их никогда и не было, — грустно хмыкнул центурион. — Вчера во время ожидания итогов боя удалось краем уха услышать одну сплетню… В высших сферах обсуждается возможность вообще убрать из учебного легиона охрану, возложив поддержание в нем порядка на самих заключенных. Какой-то горлопан выкрикнул идею о том, что такая служба позорит честь солдат императора, и его вроде бы многие поддержали. Вы представляете, какой кошмар тогда произойдет?
— Они там все перепились! — сделала вывод Кассандра.
— Да нет, девочка, тут тонкий расчет, — покачала головой ее наставница, задумчиво кусая губу. — Учебный легион зачем создан? Чтобы научить спешно набираемых по деревням в рекруты крестьян убивать. Умение-то ладно, новобранца натаскать за месяцок до приемлемого уровня можно, но вот характер… Им же всю жизнь священники внушали, что губить чужие жизни нельзя, но государственные интересы теперь требуют обратного. А себя так просто не переборешь, и сейчас все эти люди не армия, а гражданская толпа с оружием. Несколько лет, необходимых для того, чтобы солдаты научились слушаться командиров, а не родную маму, регент ждать не хочет, вот и решил приучить щенят к чужой крови, скармливая им каторжников.
