уверен, что это был самый дерзкий поступок в жизни нашего книжного червя.
Кимар не сводил с них глаз:
– Ваша пара будет меня преследовать вечно. Уймитесь хоть на один вечер.
– Скоро тебя накроет белая горячка, силач, если ты продолжишь пить такими темпами. Посмотри на Фергу, она трезвее Америуса, – крикнул ему в ответ Деос.
– Ха-ха! Давай, бык, еще по одной, – паучиха встала, вынув пробку из огромной бутылки. Резкий запах спирта ударил в нос всем сидящим за столом. Кружки щедро наполнились до краев.
Бык принюхался:
– Что на этот раз?
– Настойка на болотной змее, – раскрыла главный ингредиент Ферга.
– А я-то гадал, что плавает в моей кружке, – минотавр ткнул мясистым пальцем в всплывшую рептилию, чтобы удостовериться, что она мертва. – Похоже на сколопендру.
– Это просто маленькая змейка, нечего бояться, – успокаивающим тоном ответила Черная вдова.
– Я наивно предполагал, что та медовуха – это предел возможной крепости… – бык указал на пустой двухлитровый графин. – У меня от нее аж сжалось все внутри. – Он вернулся к дегустации нового напитка. – Она хоть не ядовита, эта настойка?
– Ядовита, – кивнула Ферга. – Но что для такого крепыша этот крохотный объём? Были, конечно, редкие случаи с летальным исходом…
– Ладно! Спор есть спор! – минотавр набрался мужества и уже был снова готов к противостоянию.
Они подняли кружки, чтобы опустошить их до дна. Черная вдова откашлялась в кулак, подготовив связки для застольной речи:
– Пусть крепок будет наш дух, а оружие изобильно омывается кровью врагов, как наши бокалы омываются веселящим эликсиром!
– Видимо, это единственный тост за вечер, который еще не прозвучал, – тихо сказал информатор.
Вечер поэзии набирал обороты. Высокообразованные, благовоспитанные компании эльфов заняли все столики в заведении. Они общались на полтона тише обычного, не мешая выступающим поэтам изливать свои складные речи. Выдрессированные строгим, не прощающим ошибок обществом, они разрывались между представлением на сцене и невиданным раньше шоу команды Неамары. Никто из владельцев или посетителей даже не пытался поставить на место иноземцев. Оценивая возможные последствия замечаний, каждый эльфийский интеллигент предпочитал промолчать. За столами обсуждали уж точно не выступающих, а ту самую громкую семерку. Главное, что вооруженному до зубов отряду не было дела до их недовольств. Они продолжали праздновать еще один успешно пережитый день в своей непринужденной манере.
– Попробуй это! Вдовьи корзинки. Конечно, паутина тут мелкорослого крестовика, а не аргиопы, но эльфы выбирали с учетом их слабого желудка, – предложила собутыльнику паучиха, дегустируя недавно принесенную порцию этнических блюд Чревоугодий.
– Нет, меня устраивает и привычное мясо. Не люблю экспериментировать с едой, – ответил ей Кимар. Он усердно закусывал вялеными мясными ломтиками последнюю выпитую кружку настойки.
К выбивающимся из местного общества посетителям подошел представитель Алчности. Одетый в бордовые длинные одежды, вышитые серебряными нитями, он вел себя по-барски. Гладкие волосы чуть ниже плеч подчеркивали острые черты лица. Он держал в руках стеклянный кувшин, наполненный жидкостью цвета ржавчины с густым слоем пены.
– Меня одолевает любопытство, кто же осмелился притронуться к этим годами никому не нужным помоям, – произнес скрежещущим голосом эльф.
– Так возрадуйтесь, в кои-то веки ваши запасы поредеют, – бросила ему в ответ Ферга.
– Не могу, к сожалению. Сейчас я проиграл крупную сумму денег моему партнеру – второму владельцу «Шарле де Лантье». Я утверждал, что привезенный им из дальних мест алкоголь так и останется на полках до конца наших дней.
– Что в этом случае говорят остроухие? – обратилась к алому быку паучиха. Кимар в ответ пожал плечами. – Соболезную вашей утрате, – выдала Черная вдова, жестом прогоняя хозяина заведения. – Не стойте над душой.
– Да, конечно. Я принес ваш следующий заказ – бражку «Паучьи путы».
– Давай сюда! – Ферга вырвала кувшин из рук темного эльфа. – Знаю я ваши порции. Иди, ублажай своих постоянных гостей.
Эльф, озадаченный и возмущенный тем, какие личности забредают в его заведение, быстро удалился. В это время уже успели выступить несколько поэтов. Интерес гостей к новым постояльцам «Шарле де Лантье» не угасал. Особенно их волновал вопрос, по какой причине эти грехи собрались вместе и зачем они обвесились всем этим оружием и броней, идя на культурный вечер. Кто-то даже предположил, что это запланированный ход, для привлечения внимания, который неоспоримо сработал. На стол семерки нескончаемо приносились все новые закуски. Отряд отдыхал как только мог. Оживленные разговоры не умолкали.
– Я привыкла к разного рода слухам, – заметила демонесса.
– А как вы все-таки добились такого высокого положения? – поинтересовался Деос. – Наверное, пришлось пару раз помять бесподобным телом ложе Темного Владыки?
– Думай, что говоришь, Деос! – воскликнула Неамара.
– Да, да, знаю… Эшафот уже прямо перед моими глазами. Петля мысленно обогнула мою наглую шею, – сказал он, когда понял, что сболтнул лишнее.
– По нему видно, что с кем он и может волезчь, востечь… Тьфу ты! ВОЗЛЕЧЬ, так только со своим вторым «я»! – язык алого быка перестал его слушаться после первой кружки бражки. – Онемение языка – это нормально?
– «Паучьи путы» же… – меланхолично пролепетала Хелин. – Название всему дается неспроста. Америус, – обратилась призрачная девушка к некроманту, – расскажи что-нибудь еще о коалиции «Кифиаль Он Трезильс».
– Как вы эту эльфийскую чепуху запоминаете?! – негодующе вскрикнула Ферга. – Чертовы маги…
– На самом деле, я уже тогда рассказал вам все, что знаю, – сделав глоток чая, сказал темный маг.
– Интересно, что в качестве подтверждения своей идентичности они выбрали такой болезненный способ, – продолжила Хелин.
– Ты про палец? – спросил ее эльф.
– Да, безымянный палец… Ведь в этом есть смысл. Для них главное – раскрыть тайны мироздания. Найти на все происходящие явления объяснение или, по крайней мере, откопать среди всего известного незнакомое название, имя… Поэтому они так символично отрезают палец – чтобы показать, что для них нет ничего безымянного.
– В таком контексте я об этом не думал, – удивился ее словам Америус.
– Хелин, а ты сегодня не заходила в академию? Как поживает твой учитель? – спросила Неамара.
– Нет, – сказала заклинательница после недолгого молчания.
– Почему?
Хелин не ответила. Похоже, объяснить это она никак не могла.
– У тебя еще будет возможность, когда мы вернемся с ответом на вопрос в дом Сагелиоса, – утешила ее предводительница, почувствовав, что уточняющий вопрос потревожил девушку, хоть это и не отразилось на ее лице.
– Слушайте! – встрепенулся Деос. – Я его, кажется, знаю! Давайте посмотрим, что он выдаст.
На сцену впервые за весь вечер в качестве выступающего поднялся черт. Он был одет в свободную белую рубашку в знак того, что он – свободный поэт, обитающий вне времени и пространства в своих грезах. Рыжая шевелюра была собрана в хвост. Горбатый нос и кривые тонкие губы таили за собой редкую красоту души. Поэт дождался,
