В это время второй титан повернул копье, и воздух вдруг стал разреженным, как будто сама Гора сделала глубокий вдох. На конце орудия начала разгораться невероятно яркая точка, а затем из него вырвался ураган пульсирующего огня.
Выстрел в одно мгновение сжег три «Ленд Рейдера», и в небо взметнулся огненный шар трех одновременных взрывов. Испепеляющий луч жидкого света прошелся по долине, уничтожив все живое и оставив на земле остекленевший шрам. Стоявшая в стороне группа воинов Хатхора Маата окуталась пламенем, и их броня потекла, словно расплавленный латекс. Ариман услышал их крики. Ужасный запах обгоревшей плоти, свидетельствующий о смерти братьев, грозил нарушить его концентрацию.
— Азек! — послышался едва различимый в реве стрельбы голос.
Ярость главного библиария моментально улетучилась, восстановилась, благодаря Исчислениям, ментальная дисциплина. Обернувшись, Ариман увидел, что из-за груды валунов ему отчаянно машет рукой Охтхере Судьбостроитель. Из этого укрытия Космические Волки вели непрерывный обстрел гигантских стражей долины.
Логическое мышление, отточенное вековыми упражнениями, взяло верх.
— Утизаар! — окликнул он. — Пойдем.
Утизаар кивнул, и под непрерывным оглушительным обстрелом они побежали к краю долины. Залпы снарядов, способные уничтожить целые отряды солдат, неслись в обоих направлениях, сопровождаемые еще и тепловыми ударами, отскочившими от скал пулями и ударными волнами. Ситуация на поле боя постоянно менялась, но темп сражения неуклонно нарастал.
Астартес отвечали на стрельбу регулярными залпами, но, за исключением усиленных Калофисом орудий, почти ничто не могло нанести машинам заметного ущерба. Титаны пока были вынуждены бить сразу по многим целям, однако такое положение сохранится недолго. Струя пламени со звуком тысячи разбившихся зеркал вылетела из второго кулака титана, и в результате погибли еще пятьдесят Астартес.
Ариман вместе с Утизааром бросился в укрытие, хотя было очень непривычно делить убежище с воинами в свинцово-серой, а не в красно-белой броне. Лохматый волк тотчас оскалил на него покрытые слюной клыки.
— Что вы там делали? — спросил Охтхере, стараясь перекричать грохот стрельбы.
— Ничего, — ответил Ариман, не желая распространяться о тяжком испытании, которое он пережил с помощью Утизаара. — Просто выбирали момент, чтобы добраться до укрытия.
— Сейчас я бы многое отдал ради боевой машины Механикум, — прошипел Судьбостроитель, когда над грядой камней прокатился очередной вал бурлящего огня.
С посоха рунного жреца с треском сорвались миниатюрные молнии. Энергия, переполнявшая долину, едва не разрушила защиту Аримана своей соблазнительной доступностью, однако Судьбостроитель, казалось, ее даже не замечал.
Космические Волки вскинули на плечи ракетные установки и прицелились в неповрежденного гиганта. Скарссен, указав на его голову, отдал команду, почти неслышную в общем шуме. В воздухе закружились спиральные струи реактивных газов, прогрохотали взрывы, голова дернулась назад, однако обошлось без заметных повреждений.
— Повторить! — скомандовал Скарссен.
— Этим их не возьмешь! — закричал Ариман.
— Ты ни разу не охотился на фенрисианского кракена, верно?! — крикнул в ответ Скарссен.
— Какой ты догадливый, — огрызнулся Ариман, пригибаясь, чтобы укрыться от летящих осколков. Космический Волк упал на землю рядом с ним, но тотчас поднялся. — А какое это имеет отношение к данной ситуации?
— Один корабль на такой охоте наверняка будет разбит в щепки, а его экипаж закончит свои дни в пасти чудовища. — Командир Волков говорил с таким видом, будто сражение доставляло ему величайшее удовольствие. — Но у дюжины судов есть шанс преуспеть. Вот тогда ломается чешуя, рвется плоть, хлещет кровь, чудовище слабеет и умирает. И каждый гарпун имеет значение, от первого до последнего.
А потом в сознании каждого воина раздался такой мощный пронзительный вопль, исполненный вековечной тоски и боли, что исчезли все мысли.
Это был крик сотен погибающих миров. Родовой крик ужасного и жестокого бога, предсмертный вопль блаженства, исчезнувшего еще в те дни, когда раса людей была совсем юной. Ариман еще никогда не испытывал такой боли. Сметающий все преграды звук проникал в самые отдаленные уголки не только мозга, но и всего тела и буквально сбивал с ног. С трудом восстановленный хрупкий контроль рухнул, и перед мысленным взором вспыхнули картины погибающей цивилизации, горящих миров и гигантской империи, разрушенной собственной слабостью.
Жесточайший вопль не пощадил никого, ни Космических Волков, ни тем более Тысячу Сынов, пострадавших еще сильнее. Эта боль за одно мгновение едва не свела Аримана с ума.
А потом все закончилось. Отголоски крика, словно буруны перед волноломом, быстро возникли, но так же быстро и затихли. Ариман, сморгнув выступившие от боли слезы, с удивлением обнаружил, что валяется на земле.
— Великий Волк, что это было?! — взревел Скарссен, нависая над ним, словно ничего и не произошло.
Космические Волки не переставали удивлять Аримана.
— Не могу сказать точно, — сказал он и заморгал, стараясь прогнать яркие пятна перед глазами, возникшие из-за лопнувших сосудов. — Вероятно, какой-то психический крик.
— Ты можешь его блокировать? — спросил Скарссен и протянул ему руку.
— Нет, он слишком мощный.
— В этом нет необходимости, — вмешался Утизаар.
Ариман принял руку Скарссена и поднялся на ноги, хотя голова еще сильно болела от давления таинственного боевого клича. Утизаар кивнул ему и указал в сторону долины.
Главный библиарий взглянул поверх раскаленных добела камней, служивших укрытием и Космическим Волкам, и ему с Утизааром. В застывающей стеклянистой массе, образованной жаром излучения титана, торчали острые, как лезвия, диски, величиной приблизительно в рост человека. Сильнейший удар вызвал вибрацию, и диски продолжали негромко гудеть.
Часто моргая, Ариман осмотрел долину. Верхние продолговатые секции гигантских машин почернели от огня, броня треснула, украшенные драгоценными камнями головы раскололись. Он уловил в воздухе горячий металлический привкус сверхмощного эфирного разряда и с гордостью увидел, как навстречу титанам шагает Магнус Красный, держа перед собой окутанные пламенем кулаки.
Машины охватил призрачный огонь, непрерывные взрывы выбивали крупные куски из их керамической брони, и из пробоин уже сочилась омерзительная черная жидкость.
— Видишь! — взревел Скарссен. — Они истекают кровью!
