преданы только мне и никому больше!.. Про наш разговор не узнает никто, — правильно понял мой намёк Романов. — Среди других членов тайной службы так же имеются недовольные Расстригиным, но привлекать их я не рискнул.
Я кивнул. Всё правильно. Вербовка — крайне опасное занятие, без навыков и перестраховки этим заниматься не стоит. И тем более, это не задача такой высокой фигуры, как племянник Императора.
Но я всё ещё не был уверенности в благонадёжности собеседника и что это не какая-то излишне хитрая попытка меня подставить.
— С чего вы вообще решили, что я смогу вам с этим помочь?
— Я в этом совершенно не уверен, потому и провожу данную встречу, чтобы понять: сможете ли вы организовать данное мероприятие или нет?
Я должен был с ходу сказать «нет». Это был единственно возможный и правильный вариант. Но я колебался… Как бы это ни было похоже на ловушку, тем не менее шанс привлечь Романова к заговору мгновенно превращал нашу группу из бандитов и предателей Российской империи, в борцов за императорскую семью.
Срок, если нас поймают, от этого, конечно, не изменится, но звучать приговор будет как минимум внушительнее.
— Я могу узнать, зачем они вам? — наконец решился я.
— Кое-что произошло… на дне рождении кузины, — Романов запнулся. — Мне нужна помощь. Вы сможете её оказать? Так больше продолжаться не может…
— А если чуть подробнее…
Ответом мне стало насупленное молчание. Ладно, пока не будем давить. Но лишь пока!
— Мне нужно обдумать возможность выполнения этих заданий, — припечатал я. — Мне нужны сутки.
— Время не терпит, — парень рывком убрал ноги с сейфа и устроился за столом уже на обычный манер и кивнул мне на стул напротив. — Каждая минута на счету. И… откровенно говоря, я в отчаянье. Если вы мне не поможете, то я не знаю, к кому обратиться.
Угу… Я понял: если я не помогу, то есть шансы, что и из этой комнаты не выйду — молодому Романову будут опасны даже слухи о том, что он задумался о сопротивлении Расстригину. Да и намёк на то, что меня найдёт везде и всюду, так же не менее прозрачный… вот только считать ли это ещё и намёком, что мою подноготную Романов тоже знает и осведомлён о причинах моего прибытия в эту часть Кольца?
«Юлия, мне нужно чтобы ты подключила к трансляции Суворову», — отдал я приказ.
«И как ты себе это представляешь? Хочешь, чтобы я перевела в цифровую форму сигнала, который получаю из твоей души и…»
«Мне не нужны подробности. Мне нужна глава заговора. Без неё все наши договорённости будут лишь сотрясением воздуха. У тебя минута».
Конечно, личная встреча была бы предпочтительнее… Вот только организовать это стало бы проблемой: Дмитрий Романов — пусть и не в основе императорского семейства, но его неотъемлемая часть, да и Суворовы — значимый род. За ними всегда следят, потому встреча один на один — уже проблема, а свести их вместе без лишних глаз — и вовсе головная боль неимоверная. В данном же случае моей репутации, как посредника, должно хватить, дабы провести переговоры.
«Твоя тётушка на связи, — Юлия вновь возникла в моём сознании. — Подключать её напрямую не буду… Скажем так, она не особо оценила то, что я взломала её частный самолёт во время трансконтинентального перелёта. Кстати, тебе ещё предстоит ей за это ответить, но пока она смотрят и ждёт…».
— Отлично! — я кивнул одновременно и на слова сестры, и на комментарий Романова. — Ещё раз скажите твёрдо и чётко, чего вы желаете Дмитрий Романов?
— Я хочу, чтобы вы меня свели с человеком или группой людей, что за последние дни произвели нападение на три предприятия Григория Расстригина.
— И с какой целью вы хотите установить данный контакт?
— Эти формальности так нужны? Мы же взрослые люди и всё прекрасно понимаем!
Произносить крамольные слова Дмитрий не спешил. И по тому, как он передёрнул плечами, я понял, что молодому человеку неуютно.
— Ваши слова станут пунктами договора о неразглашении, — жестом фокусника я извлёк из сумки, что всегда со мной договор А-ранга. Свеженький! Разгладил его на столе и начал заполнять, объясняя его на ходу. — Три стороны. Вы — заказчик. Я — посредник. Скажем так… недоброжелатели Расстригина — ваша цель. И в зависимости от вашей формулировки будет зависеть, захотят ли вас выслушать.
Дмитрий всё ещё колебался…
«Договор — лишь бумажка. Она не имеет силы и не сможет защитить, но вот подставить — более чем», — примерно такие мысли мелькали в голове юного Романова. Но при этом во взгляде я видел и отблеск других мыслей: «Бумажку даже с подписью всегда можно оспорить, как подделку… а вот союзникам нужна хоть какое-то подтверждение намерений».
— Я хочу, чтобы Расстригин исчез из жизни Российской императорской семьи. Мне плевать, какими методами и способами… Но он не должен больше находиться рядом с моими дядей и тётей. Рядом с моим отцом. Рядом с двоюродными братьями и сёстрами!
Слова были сказаны. Слова были внесены в договор. А затем под ними подписался я. А после моё особое перо, впитав кровь Романова, оттиснула след из букв и души на пергаменте.
«Суворова говорит, что до конца поверит в это шоу, только когда увидит договор, — в тот же момент пришёл комментарий от Юлии. — Но на данный момент она заинтригована кандидатурой Дмитрия. Она готова помочь. Но жаждет подробностей».
— Договор подписан, — вновь кивнул я для двух сторон. — Теперь мне нужно понимание, что сподвигло вас на такой… — я обвёл рукой помещение, — скажем честно, радикальный шаг. Что произошло на дне рождении дочери Императора?
— Это я расскажу, только когда вы сведёте меня с нужными людьми, — Дмитрий начал подниматься. — Благодарю, что взялись…
— На одной из точек, нападавший придушил охранника, уложил его за стойкой охраны, помахал во включившуюся камеру, после чего пошёл
