Мхаган, здоровенный, точно лесная горилла, и обладатель столь же узкого лба, прорычал что-то в знак согласия и затопал куда-то в темноту. Вслед за ним двинулись стражники — много, не менее трех десятков, если судить по топоту ног.
Вслед повернулся и исчез за дверью. Не давая Лиджене опомниться, двое дюжих телохранителей императора проворно подхватили ее под руки, выволакивая прочь из камеры. Девушка висела, точно мягкая тряпичная кукла, после всего пережитого не слишком понимая, что с ней хотят сделать.
В коридоре ее встретили те же пятеро женщин — на сей раз с большими ведрами воды в руках и мочалками. Вода оказалась приятно горячей, и от этого Лиджена начала приходить в себя.
Ее всю обтерли жесткими мочалками и, напоследок обрызгав какими-то благовониями, потащили дальше по нижнему ярусу подземного дворца, в личные покои императора, куда Конан пока еще не нашел дороги.
Когда они, наконец, остановились, Лиджена не сомневалась, что она — в спальных чертогах Веледа. Кричащая роскошь — но роскошь замаранная, начавшая гнить и терять свой вид от столь близкого соседства со зловонными реками нечистот. Повсюду, где Велед пытался создать атмосферу уюта и богатства, ему удавалось изобразить лишь жалкую пародию на это. Во внезапном порыве Лиджена тут же и выложила это соображение появившемуся перед ней императору.
— Неплохие рассуждения для голой и дрожащей девчонки! — скрипуче расхохотался Велед. — Смотри, как бы твоя смелость не обернулась для тебя пыткой!
— Мои отец и дядя не станут платить выкупа за испорченный товар! — собрав последние остатки смелости, заявила Лиджена.
Велед прямо-таки зашелся от хохота.
— Выкуп? За тебя? Какая глупость! Ты думаешь, что я обычный похититель, чья цель — стребовать деньги с твоих родственников? Мои верноподданные доставляют мне в избытке и золота, и драгоценных камней. На тебя у меня иные виды!
— Какие же, если выкуп тебе не нужен? — выдавила Лиджена. Сердце ее зашлось от ужаса.
— О, ты хочешь знать? Смелая девочка! Многие, очень многие предпочли бы до конца хранить глупые надежды, — на тонких губах повелителя бодейских воров появилось подобие улыбки. — Эта идея — рассказать все тебе — мне нравится. Однако ты не должна понять меня неправильно. Я говорил, что ни твой отец, ни твой дядя никогда не получат предложения заплатить за тебя выкуп. Это так. Но это не значит, что ты не в состоянии обеспечить мне приличную прибыль.
— Я не понимаю, — устало проронила Лиджена. Она чувствовала — еще немного и ей все станет безразлично.
Велед покивал головой, вальяжно уселся, закинул ногу на ногу, щелкнул пальцами. Из-за тяжелой драпировки тотчас же появилась женщина средних лет, толстая и некрасивая. Она подала императору золотой кубок, полный темно-алого вина. Велед выпил, не сводя жадных глаз с нагой пленницы.
— Нелек Кахал, — это имя он произнес с видимым удовольствием. — Я продам тебя работорговцу Кахалу, чтобы он вышиб из тебя всю дурь, сломал гордость и до конца твоих дней заставил бы проделывать такие вещи, что даже у меня не поворачивается язык назвать их вслух. Такова будет твоя судьба — и моя месть свершится. — Он сделал добрый глоток из тяжелого кубка.
— О, нет! — вырвался у Лиджены не то стон, не то крик. Всякая надежда оставила ее, как только она услыхала имя Нелек Кахала. Этот человек был широко известен как в Вендии, так и за ее пределами.
— О, да! — передразнил девушку Велед. — Он научит тебя правильному поведению; но, наверное, было бы невредно начать прямо сейчас.
Он поднялся, расстегивая пояс. Его одеяние распахнулось — и Лиджена скорчилась от отвращения. Кривые и тонкие ноги Веледа, поросшие густыми рыжеватыми волосами, скорее должны были бы принадлежать пауку, нежели человеку.
— От меня ты нежностей не дождешься, тварь! Лиджена отскочила к уставленному яствами столу, поспешно схватив тяжелую чашу. Размахнувшись, девушка со всей силой грохнула ею об пол и, в ее пальцах оказался острый, как бритва, осколок стекла, который она прижала к груди. — Еще шаг вперед, и я убью себя. Никогда я не буду твоей! Никогда!!!
Велед тонко и противно захихикал, откровенно потешаясь над ней, а затем внезапно хлопнул в ладоши. Мгновение спустя Лиджена поняла причины его веселья.
Из-за портьер позади нее бесшумно появились четверо громил. Мгновение — и один вырвал у девушки стеклянный осколок, другой железной хваткой сдавил ее горло, двое других схватили ее за ноги. Лиджену повалили на стол и опрокинули на спину. Гогоча и скалясь, разбойники широко раздвинули ей ноги.
Прежде чем Лиджена поняла, что происходит, она была уже совершенно беспомощна.
— Да, да, именно так, — Велед радостно потер сухие руки. — Я возьму ее на столе — а вы все держите ее, да как следует!
И он вошел в нее — под его издевательский смех и звериные сладострастные хрипы, смешавшиеся с ее жалкими стонами. А когда все кончилось, и Велед, удовлетворенно ухая, принялся завязывать узлы на своем широком поясе, Лиджена, глядя на императора воров сквозь слезы стыда и потрясения, дала себе страшную клятву, что этот человек умрет от ее руки. Рано или поздно, но умрет. После того, как она сразит Конана из Киммерии, по вине которого она оказалась здесь…
Велед с кривой усмешкой повернулся к стражникам, державшим распятую на столе девушку:
— За вашу верную службу каждый из вас сможет овладеть ею. По одному разу. И помните мою доброту!
— Это научит тебя, что значит быть рабыней, — теперь Велед обращался к дочери своего злейшего врага. — О да, это научит тебя. Кахал заберет тебя через два или три дня — и я уж постараюсь, чтобы ты усвоила побольше!
Он повернулся и заковылял к выходу. За его спиной вновь раздались жалобные крики насилуемой четырьмя бандитами девушки.
— Кром, ну куда же могла запропаститься эта девчонка?! — глухо прорычал Конан, останавливаясь. Коридоры владений Веледа кишмя кишели набежавшими невесть откуда разбойниками. Теперь они действовали куда хитрее и не лезли очертя голову под удары неотразимого меча в руках Конана.
Дело могло бы принять скверный оборот.
— Быть может, у них тут есть и другие ярусы? предположил Хашдад. — Может, мы просто пропустили вход?
— Если он и есть, то хорошо упрятан, — сквозь зубы промолвил Конан. — Самим нам его не найти. Если только кого-то возьмем в плен и заставим развязать язык.
— Здесь должны быть еще и нижние тоннели, — уверенно заявил кузнец. — Поскольку никакие это не выгребные тоннели, или я вообще ничего не понимаю!
