- Ну и запашок тут стоит! - не смог удержаться я, чтобы не поморщиться. Внутри корабля пахло сыростью, гнилью, тиной и еще чем-то не очень приятным. Мне вообще немногие запахи нравятся, и здесь, внутри трюма, не оказалось ни одного из них. А вот поднятые мной при падении частички пыли, плавающие в лучах солнца, смотрелись красиво, и я некоторое время даже позволил себе ими полюбоваться.
Обнаружив-таки шляпу, я надел ее на голову, предварительно отряхнув ударом по другой руке. Все, теперь можно приниматься и за поиск сокровищ.
Первым долгом следовало искать л,хассы, и уж только затем - все остальное.
Зажмурившись, я некоторое время простоял, привыкая к темноте. Когда решил, что к стоявшему в трюме полумраку привык уже достаточно, и открыл их, взгляд неожиданно упал на какой-то продолговатый предмет, смутно белеющий в нескольких шагах от меня.
Кость, и, судя по всему, человеческая, причем - берцовая, других таких больших у людей нет.
'Да, ростом-то ее бывший владелец еще повыше, чем Аделард или Родриг был, не говоря уже обо мне самом', - пришел к выводу я, приложив кость к ноге.
Ну-ка, ну-ка! Вот и сам он, вернее, то, что от него осталось. 'Надо же, а ведь его когда-то в кандалы заковали!' - определил я, сдвинув ногой глухо звякнувшую цепь. - А вот это ему точно уже не понадобится'.
Я потянул за цепочку, выуживая нечто, что прежде висело на шее даже в таком состоянии удивляющего своими размерами человека. Да и человек ли он? Ростом я ему едва ли до пупа доставать должен.
- Эй, капитан! - Голос, раздавшийся сверху, снова принадлежал Энди.
Вслед за голосом в дыре показалась наспех сооруженная Родригом лестница. По ней спустились Энди, Гвен, сам Родриг и господин Глувер со своим помощником-телохранителем. У Рода в руке светился масляный фонарь.
- Нет, какой же у меня замечательный боцман! Самому мне и в голову не пришло, что фонарь может пригодиться, - в очередной раз похвалил я Родрига, забирая у него фонарь.
Теперь следовало поторопиться. Чтобы не возникло недоразумений, у л,хассов первым должен оказаться я или хоть кто-нибудь из моих людей. Пока Глувер и его спутник оглядывались по сторонам, пытаясь разглядеть внутренности трюма, я несколькими жестами успел объяснить своим парням, чего именно от них хочу.
Еще наверху, при осмотре, у меня сложилось впечатление, что корабль рухнул с высоты мачтой вниз, а затем уже завалился на бок. Так что осмотреть помещения для людей и особенно - каюту капитана, будет затруднительно: от них кроме обломков ничего не осталось. Да еще и болото постаралось, корабль ведь на самом его краю лежит.
'Крепкие раньше корабли строили. Пусть они и полностью были деревянными, но ведь смотри-ка, не рассыпался этот после удара о землю, что даже удивительно. И вот уж в чем совсем не хочется убеждаться, так это в том, что 'Небесный странник' после падения будет выглядеть ничуть не хуже', - размышлял я, пытаясь пробиться через завал из полусгнившего переломанного судового набора к тем местам, где должны находиться л,хассы.
Разочарования постигали меня одно за другим - всех шести л,хассов не оказалось на месте. Нет, никто не побывал здесь раньше нас - при крушении все они рассыпались серой пылью. Вернее, рассыпались пять из них, а один оставался цел, но и он потемнел и треснул.
- Уходим, - решительно заявил я, тоном, не допускающим возражений. - Уходим немедленно. Энди, Гвен, Родриг, господин Глувер, быстро наверх!
Хвала Создателю, мне хватило авторитета для того, чтобы у меня не начали выяснять: в чем причина столь внезапного бегства? Сейчас, когда, возможно, стоит лишь чуть поковыряться во-о-н в том углу, и неожиданно наткнуться на такое!..
Глувер и его помощник, глядя на то, как быстро отреагировали на мои слова Энди с Гвеном и Родригом, спрашивать ничего не стали. Я поднимался по лестнице последним, занятый сразу двумя делами одновременно: хотелось как можно быстрее убраться с корабля и в тоже время - сохранить на лице спокойное выражение. Наверное, со вторым делом у меня получилось не очень удачно, потому что наверху Николь сразу же спросила у меня:
- Что-то не так, Люк?
- Один л,хасс оказался с трещиной, - не замедлил с ответом я, после чего не спрашивая разрешения подхватил ее под руку, чтобы помочь поскорее отсюда убраться.
Трещина на л,хассе - это не просто плохо, а хуже некуда. Л,хассы - как и люди: живут и умирают. Правда живут, если их не трогать, бесконечно долго, говорят, что тысячи лет. Но если заставлять их работать - поднимать в небеса летучие корабли, жизнь их сильно сокращается, становясь почти такой же короткой, как и человеческая. При этом они все больше темнеют, а бьющийся внутри их язычок пламени тускнеет до тех пор, пока не исчезнет.
Когда они рассыпаются в серую пыль, люди знающие утверждают, что происходит это событие совершенно беззвучно. Но если л,хасс начинает трескаться, в любой момент с ним может произойти нечто невероятное - он разнесет все вокруг с грохотом, дымом и пламенем. Случается, треснувшие л,хассы лежат себе с миром очень долго, но бывает и так, что они взрываются сразу же, как только на них появляется трещина. И нет на обнаруженном Энди корабле ничего такого, чтобы стоило бы риска потерять собственные жизни.
Едва останки корабля скрылись за поросшей густым ельником возвышенностью, все сбавили шаг - теперь можно не торопиться. Я же достал то, что успел найти на корабле и еще никому не показывал.
При свете дня, и особенно после того, как я протер его платком, предмет, оказавшийся медальоном или амулетом, выглядел значительно привлекательнее. Круглый, с небольшими черными камешками треугольником, а посередине - изображение в виде креста. Только крест не совсем правильный, перекладина на нем косая. И сам он, и цепочка явно золотые.
Негоже очень нравящейся тебе девушке дарить украшения, снятые со скелета, и потому я, подняв медальон за цепочку, сказал:
- Николь, смотри, что я успел найти на корабле.
Не обязательно же эту штуку носить, как украшение. Быть может, есть в ней какая-нибудь особая сила, а Николь в таких вещах понимает. И если медальон девушке приглянется, я найду способ, чтобы убедить ее принять медальон в подарок.
Медальон, раскрутившись на цепочке, весело заблестел под лучами солнца, пуская зайчики, но Николь, вместо того, чтобы впечатляться, отшатнулась от меня:
- Люк, выброси его немедленно!
Она даже побледнела.
Выброси, так выброси, нет ничего проще. Лишь бы только я в ее глазах не выглядел человеком, разбрасывающим направо и налево золотые украшения.
