Икару на больничной кушетке именно что возлежала.
— Как успехи? — поинтересовался Маса, входя внутрь вторым и тихонько прикрывая за собой дверь.
— Кожей чувствую всё, — дисциплинированно ответила больная. — Сейчас инфузия закончится — и до вечера всё, — она покосилась на собственную руку. — Ещё маман и лечащий врач на пару терроризировали часа полтора вечером.
— На тему? — уточнила Цубаса, выкладывая из пакета яблоки на тумбочку.
— Э-э-э! Не доставай! — занервничала одноклассница.
— Кажется, даже задергалась на кровати, — констатировала младшая Кимишима, дисциплинированно убирая яблоки обратно. — Ты смотри… Мышечный тонус не по дням, а по часам… Сказать-то что хотела? Почему не выкладывать? — она вопросительно подняла на уровень плеча пакет с фруктами.
— Мне сегодня в школу предложили съездить, — смущенно ответила брюнетка.
— Как? — разинул рот Маса.
— На коляске, — фыркнула красноволосая, изгибаясь в талии и двигая его бедром в бедро. — Наша принцесса теперь вот стесняется: а как она в школе, в таком виде.
— Стесняюсь, — обречённо согласилась Икару.
— Ну мы-то с тобой, — флегматично заметила Кимишима, проходясь взглядом по палате. — А шмотки где? Переодевать тебя во что?
— Вон там, в шкафу, — нечитаемо стрельнула глазами в сторону отличница.
— Ладно, давайте начистоту, — внутренне веселясь, предложила бывшая курсант. — Маса, у неё сейчас самооценка в глубокой жопе. Не в том плане, что такая же красивая; а в смысле, глубоко внизу. С одной стороны, по текущей картине, в школу ей нужно бегом. В том числе для адаптации.
— А с другой стороны…? — сообразительно продолжил мысль одноклассник.
— Что нужно сделать, чтобы поднять самооценку ослепительно красивой девчонке, на время оказавшейся в трудном положении? — ответила вопросом на вопрос красноволосая.
Подходя к упомянутому шкафу и извлекая из него одежду с бельём.
— Мужской интерес? — искренне и неподдельно задумавшись, предположил Маса.
Широко открывая глаза при виде нижнего белья Икару.
Та, в отличие от парня, наблюдала за происходящим с тщательно скрываемым интересом. Вроде равнодушно внешне, но на самом деле внимательно фиксируя детали мимики Асады.
— Умница, — искренне похвалила парня Цубаса, сдергивая одеяло с одноклассницы. — Помогай, вначале раздеваем. Потом одеваем.
— А мы ничего не повредим? — как всегда, Маса принялся притормаживать, где не надо.
— Там нано-корсет уже сформировался, по типу временного протеза, — поторопилась сказать Икару, старательно глядя на подругу и избегая смотреть на одноклассника. — Я, в принципе, даже чуть шевелиться могу! Руки вон вообще работают…
— Так. Тут установка должна быть, для фиксации тебя в промежуточных положениях, — принялась распоряжаться бывшая курсант, обходя кушетку.
Она на секунду вышла из палаты и вернулась, уже толкая перед собой специальное кресло на колёсиках, оставленное специально под конкретного пациента персоналом больницы.
— Как-то дико, — поежился Маса, примериваясь к выдвижному сегменту кровати. — Я думал, эти манипуляции специальный персонал должен делать?
— Не должен, — хмыкнула Кимишима. — У неё ремиссия такими темпами, что они прогресса боятся. Смещения в месте перелома можно не опасаться: нано-протез. Потом рассосется, когда всё восстановится… А прочая двигательная активность ей только на пользу. В том числе, потому, что при хорошем настроении и динамика процессов повышается. И общий тонус.
— Да всё равно как-то непривычно… — продолжал тормозить единственный парень в палате.
Цубаса была уже недалека от того, чтобы вывести его в коридор и сообщить: всё происходящее между ней и подругой согласовано заранее.
Плюс, её сестра Мию потратила накануне черт-те сколько сил (и средств!), убеждая и мать Икару, и дежурную сиделку этажа (!) не соваться сюда именно в этот момент. И дать им попытаться собраться в школу самостоятельно.
Подруга, несмотря на позитивный процесс излечения, психологически пребывала в объяснимом раздрае.
И Маса ей тоже нравился. По крайней мере, здесь и сейчас, как мужская поддержка.
Не став тянуть кота за хвост, Цубаса в лоб предложила Иоке то, что и так собиралась предложить (но позже) — и та согласилась.
А светловолосое чудо вот замерло — и таращилось на аппетитную фигуру математички, сглатывая слюну и не говоря ни слова.
— Еще чуть-чуть — и всё испортит, — со вздохом пробормотала бывшая курсант.
После чего решительно потянула с подруги пижамные штаны:
— Мы тебя переоденем сами. Ты не против? А уже перегружать в кресло можем и позвать кого-то.
— Не против, — пискнула Икару, напряженно ожидая действий парня.
— Маса. — Не оборачиваясь, позвала Цубаса.
— А?! Что?! — заполошно отозвался за спиной блондин, выныривая из каких-то своих ментальных дебрей.
— Перед тобой — красивая тёлка, которая тебе нравится. По крайней мере, внешне и на уровне физиологии… Если ты хоть половиной слова дашь понять, что она тебе тоже нравится, её сегодняшний день в инвалидной каталке в школе будет ею воспринят много легче! — просветила светловолосого младшая Кимишима, привычно наплевав на деликатность.
И деловито расстёгивая на подруге верх ее пижамы.
— Хренасе, — шумно сглотнул Маса в адрес открывшегося зрелища, оставаясь за спиной. — Вот вы не стеснительные!
— Нравится? — нарочито спокойно спросила красноволосая, протягивая назад пустую руку.
— Да. — Хрипло выдавил из себя одноклассник. Затем добавил, не удержавшись. — Хуясе… Кому рассказать… Твоя собственная девчонка светит тебе сиськами своей подруги… Для поддержания общего тонуса…
— Это Япония, детка! — не сговариваясь, хохотнули вслух обе одноклассницы.
— Мы еще и в один онсен вместе пойдём, когда она ходить начнёт, — пообещала Цубаса. — И вообще… Во вторые жёны ее взял бы?
— Когда выздоровлю и ходить начну! — не сдержавшись, поспешно выпалила отличница.
Мгновенно жалея о своих словах и тут же прикусывая язык.
К счастью, правильная реакция у Масы время от времени обгоняла его не самые быстрые по сегодняшним меркам мозги.
— Да! — вообще без паузы (и без недостойной задержки или колебаний) удивлённо возмутился он в ответ. — Она классная же!
Цубаса чуть ревниво отметила про себя, что не смогла отличить, стоя спиной: он, как обычно, ляпнул и не подумал?
Или наоборот? С таблеткой в брюхе, в три сотых секунды оценил обстановку и сказал, что надо?
Икару волшебным образом расцвела хризантемой за какие-то доли секунды:
— Одевайте меня быстрее и погнали отсюда?!
— Маса, я — трусы, ты — лифчик. — Кивнула красноволосая, незаметно поторапливая парня щипком. — Считай, что это часть профилактики твоему близкому человеку. Вне зависимости от далекого будущего.
* * *
Икару не покидало ощущение, что в животе у неё поселился целый рой бабочек.
Началось всё со смешного выяснения отношений с подругой. Как порядочная, она честно сообщила Цубасе, что тоже любит Масу. Как только сама поняла, что это так.
После этого отличница математического отделения сдержано поблагодарила оторву Кимишиму за участие в своей судьбе и предложила сделать перерыв в отношениях — чтобы не плодить двусмысленности.
И не переходить дорогу более удачной сопернице, которую искренне считала близким другом.
Безбашенная Цубаса, задав ровно полдесятка вопросов в течение четверти минуты, только презрительно фыркнула в итоге, пожав плечами.
И выдала пятнадцатиминутную лекцию о полигамности мужиков; о непрочности ранних браков; о свободе собственных взглядов; о второй (и не факт, что последней!) жене отца одноклассника.
— Давай договариваться друг с другом, — пожала плечами в итоге красноволосая, предлагая научиться уживаться втроём.
— Ты не против?! — тихо поразилась Иока.
