— Такая вот ситуация, граф Гэйр… — без выражения процедил неведомо когда успевший возникнуть рядом барон Абданк. — Ну конечно, там ничего такого не произойдет, не принято…
— А если они пойдут наверх? — зло спросил Сварог.
Барон меланхолично пожал плечами и ничего не сказал. Сварог не сводил глаз с высокой темно-синей портьеры. Он не мог толком разобраться в своих чувствах — то ли ревность, то ли горечь и разочарование. Кровь стучала в висках, злость переполняла, вот и все. Казалось, прошло очень много времени, хотя на самом деле наверняка лишь несколько минут пролетело, прежде чем парочка показалась вновь. Яна поправляла корсаж, одергивала юбку, глядя на спутника с улыбочкой, за которую Сварог надавал бы ей оплеух, имей он такое право. На шее, над правой ключицей, явственно алело пятно, не оставлявшее загадок касаемо своего происхождения. Лемар что-то говорил, склонившись к ее ушку, украшенному затейливой серьгой с огромным сапфиром. Почти не задерживаясь, парочка направилась вдоль стены — прямехонько к неширокой лестнице, ведущей наверх, в глубины здания. Где располагались…
Сцапав Интагара за витой серебряный шнур полицейского погона, Сварог наклонился к его уху и шепотом распорядился:
— Пяток ваших молодчиков сюда, живо.
Оскалясь в недоброй улыбке, шеф тайной полиции принялся каким-то хитрым манером перебирать форменные медные пуговицы на камзоле — обеими руками, проворно, словно по клавишам барабанил развеселую польку. Очень быстро вокруг них сомкнулись пятеро субъектов в масках и безупречных костюмах, ничем не выделявшиеся на общем фоне — разве что недюжинной статью, шириной плеч и внушительными кулаками.
Яна с Лемаром уже поднялись ступенек на десять. Рука герцога хозяйски лежала на талии девушки. Показав одному из шпиков в ту сторону легким кивком, Сварог тихонечко распорядился:
— Проследить…
Тот едва заметно кивнул и двинулся в предписанном направлении — глядя со стороны, он перемещался неспешно и непринужденно, словно обычный гость, которому пришла охота лениво побродить.
— Граф Гэйр, что вы намерены предпринять? — настороженно осведомился Абданк, от цепких глаз которого эта сцена, конечно же, не укрылась.
— А вы? — жестко спросил Сварог. — По-моему, не осталось никаких сомнений и двусмысленных толкований…
Барон вновь пожал плечами, вроде бы чуточку понурился:
— Ничего я не намерен делать, граф Гэйр. Поскольку не наблюдается ни насилия, ни магических приемов. Не имею права вмешиваться, у меня личные, категорические, не допускающие тех самых двусмысленных толкований указания… Личные. Я на службе.
Что-то вроде этого он и ожидал услышать. Представил Яну в объятиях Лемара, на смятых простынях — и зубами заскрипел от злости. А, будь что будет, дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут… Будь что будет, но ты ее, скотина, не получишь…
— Какие там замки? — спросил он резко.
Барон Абданк откликнулся вроде бы совершенно равнодушным тоном:
— Замочная скважина снаружи, но внутри ее нет, чтобы запереться изнутри, поворачивают головку замка.
— А зачем вообще нужна замочная скважина снаружи?
— Леший его ведает, — сказал барон. — Традиция такая. Я так думаю, вдруг все же зачем-то понадобится быстро попасть внутрь… Еще при моем предшественнике в схожей ситуации некоего пожилого ловеласа хватил удар, девица перепугалась настолько, что не могла отпереть дверь лекарям, только визжала… Ну, или понадобится кого-нибудь тихонько арестовать, и такое бывало…
Когда Сварог перехватил взгляд Интагара, тот преспокойно кивнул, похлопав себя по накладному карману камзола.
— Что вы намерены делать, граф Гэйр? — тем же вялым и словно бы безразличным голосом спросил барон.
«Универсальный ключ у него наверняка есть, — подумал Сварог. — Но ведь не даст, не станет заходить настолько далеко — хитрован изрядный, как по должности и положено. Ладно, хоть не мешает, спасибо и на том…»
Он усмехнулся:
— Девятый отдел проводит операцию. О сути которой я имею право никому не сообщать, в том числе и вам. А вот вы не имеете права мне препятствовать, не так ли?
— Не имею, — вяло откликнулся барон. — Однако я, согласно правилам, вынужден буду написать отчеты канцлеру и министру двора…
— Хоть дюжину, — сказал Сварог, нетерпеливо топчась. — Ребята, за мной…
И первым направился к лестнице, стараясь не привлекать излишнего внимания, ленивым шагом. Интагар от него не отставал, четверка шпиков двигалась следом, грамотно изображая беззаботных светских бездельников.
Оказавшись на лестнице, вдали от посторонних глаз, Сварог наддал, перепрыгивая через две ступеньки. Следом топотали шпики. Очень быстро они оказались в длиннющем, неярко освещенном коридоре, где с одной стороны располагалась балюстрада с каменными перилами, откуда тянуло ночной свежестью, а справа — одинаковые двери, невысокие, темного дерева, филенчатые. Над некоторыми тускло светились зеленые фонарики, а над другими, уже занятыми, эти фонарики не горели.
Завидев издали шпика, локтем опершегося на балюстраду напротив одной из дверей, где круглый фонарик над притолокой, понятное дело, не горел, Сварог прибавил шагу. Оказавшись у двери, не сказал ни слова — просто энергично мотнул головой и сделал движение рукой, словно поворачивал ключ в замке.
Как и следовало ожидать, вымуштрованный шпик понял его и без слов — решительно шагнул к двери, извлекая из кармана стальную «лешеву лапку», покрытую на конце хитрыми выступами и вырезами, примерился к скважине.
— Что? — нетерпеливо спросил Сварог.
— Чепуха, ваше величество, — со спокойным достоинством знающего свое дело мастерового откликнулся шпик, уже аккуратно и бесшумно вставлявший отмычку в скважину. — Гвоздем такие открывать… Щас…
Раздался едва слышный скрежет, противное металлическое похрустывание — и шпик, обернувшись, кивнул, извлек свой инструмент. Сварог, нисколечко не колеблясь, рванул на себя вычурную бронзовую ручку, распахнул дверь и бесцеремонно вторгся в обитый полосатым шелком будуар, не особенно и большой.
Карбамильская лампа в изголовье, хотя и прикрученная, давала достаточно света, чтобы рассмотреть обнявшуюся на постели парочку. На полу валяются обе маски, красные башмаки, блуза Пьеро. Только теперь голый по пояс герцог отнял губы от девичьей шеи, недовольно обернулся. Приходилось признать, что для своих лет он сохранил отличную физическую форму — ну да, судя по доносам, пару часов в день гимнастикой занимался самым серьезным образом.
