— Следи,— приказала она Зуриабу.— Я осмотрю Храм.
Степняк кивнул. Осторожно, вглядываясь в мраморные плиты под ногами, Соня двинулась вдоль стены. Она обошла Храм по кругу, потом, дважды, поперек. Ничего интересного не было. Ни ловушек, ни магических приспособлений, вызывающих древних богов, ни новых чудовищ. Храм выглядел мертвым. Ниша в правой от входа стене уползала куда-то вниз крутыми ступенями. Надписи и рисунки на стенах были или вовсе непонятны, или провозглашали какую-нибудь чепуху. Один из рисунков изображал купающегося в чане человека. Вода сбегала через края чана, тонкими струйками стекала в большие сосуды. Сосуды стояли на одной чаше весов, при этом на противоположной, воздев руки к небу, сидел тот же человек, что купался в чане. Чаши пребывали в полнейшем равновесии. Что означал столь странный рисунок, Соня не знала, но работа мастера ей понравилась. И вода, и человек в чане выглядели, как настоящие. Покачав головой, девушка двинулась к сундукам с сокровищами. Ей оставалось осмотреть только их да нишу с возвышением между ними. Сундуки от опасной ловушки отделяла мраморная ступенька в шаг шириной. Соня на глаз прикинула силу толчка, разбежалась и перепрыгнула через ловушку. Прыжок оказался несколько длиннее, чем она рассчитывала. Не удержав равновесия, девушка уперлась ладонью в возвышение. Неожиданно стена под ее пальцами дрогнула и поплыла в сторону. Помня о люке за спиной, Соня отдернула руку, но не попятилась. Возвышение медленно поворачивалось вокруг своей оси. Девушка увидела выплывающий из темноты подлокотник высокого каменного трона, на нем — кисть руки в красной перчатке, шелковый рукав халата. Чуть ниже, у ступеней — подол длинного старинного одеяния.
Маг!
Зуриаб попятился. Соня вскинула голову, собираясь открыто встретить взгляд владельца Храма, и замерла с открытым ртом. Перед ней, на троне из мрамора, на подушках, уже давно превратившихся в труху, восседал мертвец. Почти лысый череп скалил в улыбке сгнившие зубы, остатки волос, прилипшие к круглому темени, торчали нелепыми желтыми клочками, над пустыми провалами глазниц свисал лоскут сморщенной кожи. Только одежда мертвеца каким-то чудом оказалась не тронутой временем. Красное атласное одеяние, наподобие шадизарского халата, пестрело вышитыми золотом звездами, перчатки из тонкой красной кожи обтягивали костлявые пальцы, из-под халата выглядывали сапоги с загнутыми вверх металлическими носами. Судя по трону и надменной позе, перед девушкой был Маг. Одна его рука покоилась на подлокотнике трона, пальцы другой стискивали свешивающийся с шеи талисман на витой серебряной цепочке.
— Уйдем отсюда, госпожа,— негромко сказал Зуриаб.— Не к добру тревожить мертвых.
Не оборачиваясь, Соня покачала головой. Маг уже не мог открыть ей секрет бессмертия, да и вряд ли он им владел, иначе не умер бы тут один, в пустом Храме, но уходить без добычи девушка не собиралась. Чутье подсказывало ей, что главные ценности Храма скрываются вовсе не в сундуках. Соня дотронулась до серебряной цепочки талисмана и задумалась. Перед смертью Маг распахнул сундуки с золотом и алмазами, но не смог выпустить из руки талисман. Выходит, только невзрачный, похожий на каменную монетку, кругляшок был для него настоящим сокровищем? «Нищий, я открываю свою котомку…» — вспомнила Соня слова на постаменте во дворе, и голос Айри: «Я возьму только одну монетку… Каменную». Шайман и Маг знали истинную ценность талисмана. Рано или поздно узнает и она. Соня решительно потянулась к груди мертвеца.
— Не надо! — крикнул Зуриаб. Не обратив на предостережение никакого внимания, Соня аккуратно разжала пальцы в кожаной перчатке. Высохшие кости хрустнули, ладонь Мага выпустила талисман и упала на пояс. Прямо на рукоять длинного трехгранного кинжала. Его девушка тоже решила прихватить с собой. Подобное оружие дорого ценилось в западных странах, рубин на рукояти стоил целого состояния, а лезвие еще могло послужить на обратном пути через горы. Но сначала — талисман.
Девушка оперлась на подлокотник трона, стянула цепочку через голову мертвеца и сунула талисман за пазуху. Рассмотреть его еще будет время. Церемониться со старыми костями иссохшего Мага она не стала. Скинув тощую руку владельца Храма с рукоятки кинжала, Соня вытащила приглянувшееся оружие из-за пояса покойника и с довольной улыбкой повернулась к одному из сундуков. От блеска драгоценных камней у нее зарябило в глазах. Присвистнув, девушка шагнула к сокровищам, опустила в сундук обе руки и, набрав полные пригоршни камней, бросила их Зуриабу. Сверкающие искры с грохотом покатились по каменным плитам пола.
— Собирай,— коротко сказала девушка.— Пригодится.
Степняк испуганно приоткрыл рот и замахал руками. То ли он хотел возразить, то ли попросту спятил от такого богатства, Соня решить не успела. Что-то цепкое ухватило ее за щиколотку и повлекло к трону. Опустив глаза, она увидела проросшее сквозь трещины в мраморе жалкое растение. Его тонюсенькие ветви стелились по ступеням, напоминая паутину. Соня выдернула ногу из ловушки. Что-то звонко пискнуло, растение рванулось. Мраморная плита у трона, на которой стояла девушка, пошла трещинами.
— Беги! — крикнул Соне обретший дар речи Зуриаб. Пол под девушкой накренился в сторону ловушки. Прыгнуть она уже не успевала. Оставалось лишь влезть на трон, в компанию к мертвецу. Поморщившись, Соня схватилась за подлокотник. Плита под ее ногами затрещала, маленькое растение неожиданно поперло из всех щелей громоздкими, похожими на змей корнями. Извиваясь, они тянулись к ногам девушки. От сотрясений пола легкая, высохшая кисть мертвого Мага подпрыгнула на рукояти и обхватила Сонино запястье.
— Проклятье! — выругалась девушка, стряхивая чужую руку. К ее удивлению, костлявые пальцы держали крепко. Мало того — они сжались. Рука Мага стала сгибаться в локте, подтаскивая Соню к мертвецу. Полы его халата распахнулись, обнажив костяные, покрытые ошметками гнили колени. Исходящий из-под халата запах гнилого мяса заставил девушку удвоить усилия. Упираясь ногами в подножие трона и не обращая внимания на ползающие под ней корни, Соня свободной рукой выхватила кинжал Мага. Лезвие вошло в грудь мертвеца, как в масло, но стиснувшие ее руку пальцы не разжались. Череп перед ней шевельнул челюстями, словно что-то пережевывая.
— Да-йя…— сквозь скрежет ломающихся мраморных плит расслышала Соня. Мертвец противно захихикал и поднял вторую руку, желая обхватить девушку за талию.
— Ты, вонючий, безглазый верблюд! — вырываясь, прохрипела Соня прямо в оскаленный рот Мага.— Я не Да-йя!
— Да-йя…— упрямо повторили челюсти мертвеца.
