Ожидая, когда рыбина возобновит борьбу, Марк поудобнее утвердил конец мощного удилища в жестком кожаном клапане у себя на поясе. Тишину нарушали только отдаленные всплески выпрыгивающей из воды кефали да стенания кваквы. Марк дышал медленно и расчетливо, мобилизуя механизмы биологической обратной связи, которые позволили бы ему перераспределить силы и очистить мышечные клетки своих дюжих плеч и рук от продуктов распада, вызывающих ощущение усталости. Следуя своему принципу, он не пользовался ультрасенсорными способностями и поэтому не мог отслеживать подспудные движения тарпона. Даже в этот решающий момент Марк предоставлял рыбе определенные преимущества, усиливающие остроту схватки: он не следил за ней трансментальным зрением, не пытался мысленно продиктовать ей те или иные движения, не прибегал ни к каким психокинетическим воздействиям на нее, не использовал психогенную энергию, чтобы придать удилищу, катушке или леске дополнительную прочность, превышающую их обычные характеристики. Только в одном Марк отступал от техники ужения, принятой у людей, не обладающих метапсихическими талантами: поскольку он рыбачил в одиночку, то использовал ментальное поле для придания устойчивости ялику, дабы тот не зачерпывал воду во время схватки.
Но вот Марк ощутил, как натяжение лесы едва заметно изменилось. Несколько мгновений вода в протоке оставалась спокойной, но уже в следующий миг ее поверхность взорвалась вулканическим вихрем. Огромное, бьющееся в корчах тело, поблескивавшее в свете высокой луны, выскочило из воды подобно пушечному ядру, взметнулось более чем на шесть метров вверх и перевернулось в воздухе головой вниз. Безумные глаза рыбины величиной с блюдце отливали оранжевым светом, а жаберные крышки клацали подобно гигантской трещотке.
Марк наклонился и опустил конец удилища, чтобы ослабить натяжение лесы, потому что в воздухе она рвалась гораздо легче. Громадная серебристая тварь рухнула обратно в воду с таким всплеском, словно в реку упал рояль. Долей секунды позже тарпон снова, извиваясь и дергаясь, взлетел в воздух. Ялик закачался. Марк, которого обдало брызгами с головы до ног, криками подбадривал своего противника. Этот тарпон – самый крупный из всех когда-либо попадавшихся ему на крючок – был уже почти у него в руках.
Рыбина ринулась в сторону ялика. Марк выбрал провисшую леску. Как он и ожидал, разъяренный тарпон снова выпрыгнул из воды; на этот раз траектория его кульбита должна была привести к столкновению с яликом. Громогласно хохотнув, Марк молниеносно передвинул лодку на несколько сантиметров в сторону. Вызванная приводнением тарпона волна перехлестнула через планшир и наполовину затопила ялик. Марк выгнал воду с помощью психокинетического импульса, а через мгновение тарпон появился с другой стороны лодки и, пытаясь сойти с крючка, принялся ходить кругами у самой поверхности, похожий на обезумевшую динамо-машину.
Вот рыба снова ушла на глубину, катушка взвизгнула – тарной рванул к отмели у левого берега протоки. Марк направил ялик в ту же сторону, настороженно ожидая следующего прыжка. И прыжок последовал. Гигантское, закованное в чешуйчатый панцирь тело, словно в замедленной съемке поднимаясь все выше и выше, выстрелило в луну расходящимся облаком бриллиантовых брызг, лязгнуло челюстями, оглушительно всхрапнуло в верхней точке дуги и свалилось вниз с таким ударом, что Марк едва не упал за борт. Но крючок по-прежнему крепко удерживал рыбину.
Тарпон снова устремился вверх по течению, ялик последовал за ним. Следующий прыжок выглядел вялым, гигантское тело высунулось из воды менее чем на половину своей длины. Последовавшая затем борьба у поверхности была не столь яростной, вода даже не вспенилась. Марк не удержался и прокричал рыбине:
– Вот так-то, великолепный ублюдок! Теперь я тебя сломал!..
Тьму над рекой выше по течению проколол яркий пучок света. Свет словно пригвоздил к месту стоящего в лодке и изготовившегося бережно отрегулировать натяжение лесы Марка. Физически и ментально ослепленный, он остолбенел.
Тарпон прыгнул.
Слабый плетеный волос лопнул.
Психоэнергетический луч погас, но было уже слишком поздно. Сигнальный огонь принадлежал Хагену, равно как и мыслепередача, исполненная ликования, беспечности и бьющего через край торжества. Катер с молодыми людьми на борту стремительно приближался к дельте, рассекая воду, потом вдруг резко остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Судно содрогнулось, покачиваясь на крупной зыби примерно в ста пятидесяти метрах от рыболова.
Перед носом ялика у самой поверхности, хватая воздух и упиваясь свободой, кружил гигантский тарпон. Марк внимательно осмотрел рыбину мысленным взглядом, удостоверился, что та не получила серьезных ранений, и после этого с помощью психокинетической энергии освободил ее от крючка. Рыбина медленно ушла в черную глубину. Трансментальным зрением Марк увидел, как она поплыла в сторону залива.
«Папа…»
Клу в отличие от брата понимала, как рассердило отца их вторжение. Но ее покаянные излияния разбились об очередной барьер. Метапсихическая стена, преграждавшая путь катеру, теперь исчезла, и судно стало сносить течением к ялику.
Наблюдая за приближением катера, Марк сматывал на катушку провисшую леску. Кроме его детей, остальными пассажирами, как он и предполагал, оказались самые отъявленные молодые баламуты: Элаби Гатен, Джилиан Моргенталлер и Вон Джарроу. Эта троица пыталась скрыть свою вину за нахальной миной. Спеша «поразить» Марка своей новостью, молодежь явно рассчитывала на самый радушный прием.
Суда сблизились. Джилиан остановила катер, бросила якорь и побежала на корму, чтобы взять ялик на буксир. Хаген установил трап, мысленно продолжая улыбаться – он твердо решил замять свою бестактность.
– Как мы и предполагали, папа, Фелиция в Испании. Она скрывается в пещере на горе Муласен в Сьерра-Неваде. – Картинка. Панорама. – Ты только подумай! Она сама пригласила нас к себе!
Стена в сознании Марка осталась незыблемой. Он ухватился за поручни трапа и перепрыгнул на катер, пренебрегши левитацией. Молодые люди отшатнулись, и их мысли слились в едином потоке неуклюжих извинений. Только у Клу на поверхности сознания читалось неподдельное огорчение по поводу схода огромной рыбины.
Дети мятежников – всем им по двадцать с небольшим – были одеты как на торжественный прием. Этой ночью на Безмятежном озере состоялась вечеринка, в разгар которой и произошел успешный контакт с Фелицией. Хаген с Элаби выглядели весьма элегантно в тропических костюмах; одетый в такой же щегольской костюм Вон умудрялся тем не менее, как всегда, выглядеть взъерошенным и нескладным. На темноволосой Джилиан было расписное парео note 8 из бумазеи. Платье Клу из ткани, светящейся подобно ее ментальной ауре, слабо мерцало в лунном свете.
