что Зейн хотел меня видеть, а Тьерри и Мэттью были не против.
А еще тем, что Миши не было в коридоре и он не закатывал истерику из-за Зейна.
Итак, я кивнула и понадеялась, что выгляжу лучше, чем чувствую себя, а затем подумала: то, как я выгляжу, честно говоря, не имеет значения.
Мэттью открыл дверь и проскользнул в коридор. Я услышала, как он заговорил, а затем, секунду спустя, в дверном проеме появился Зейн. Он переоделся в то, что, могу поклясться, было парой нейлоновых тренировочных штанов Тьерри и белой рубашкой. Его волосы были влажными и зачесаны назад.
Я вдруг вспомнила, что Зейн сказал перед тем, как я потеряла сознание. У меня такое чувство, будто мы встречались раньше. Неужели он действительно так сказал? Или это были наркотики, которые Мэттью вливал в мои вены? Я не была уверена, но когда Зейн прошел в комнату, ни разу не отведя от меня глаз, стало понятно: это было то, что я тоже чувствовала все это время.
Как будто я его знала.
Зейн остановился у изножья моей кровати.
– Рад видеть, что ты жива.
Мои губы дрогнули.
– Меня трудно убить.
– Приятно это знать. – Он повернулся к креслу, которое занимал Тьерри. – Можно?
– Конечно, – я проигнорировала легкое нервное жужжание в венах, когда он откинулся на спинку, и взглянула на дверь, все еще ожидая появления Миши.
– Как ты себя чувствуешь?
Я посмотрела на Зейна, и мое беспокойство вернулось с удвоенной силой. Я ошибалась насчет того, что это было. Это была не нервозность. Скорее похоже на глоток действительно мощного энергетического напитка, как дрожь от слишком большого количества кофеина.
– Тринити? – он склонил голову набок.
– Прости, – я моргнула. – Чувствую себя хорошо. Просто немного болезненно.
Его взгляд переместился на мое плечо, где, как я знала, были видны только края следов от когтей. А еще я знала, что через день или около того эти отметины почти заживут.
– Что с тобой случилось?
– Если честно, не знаю, – и это не было ложью.
Подвинув кресло поближе к кровати, Зейн наклонился вперед, упершись локтями в колени. Прядь влажных волос упала вперед, задев щеку.
– Тьерри и Мэттью мне мало что рассказали, но у меня сложилось впечатление, что тот, кто напал на тебя, мертв?
– Да, – признала я.
– Хорошо.
Я вздрогнула от неожиданности.
– Он пытался причинить тебе боль, – Зейн указал подбородком на мою руку. – Он сделал это. И получил по заслугам.
Вау!
Зейн был немного кровожаден.
Мне это даже понравилось.
– И это сделала ты? Убила Стража? – он продолжил, а я не отвечала. – Как?
Я медленно покачала головой.
– Клинками? – спросил он, а потом добавил: – Или ты просто более натренирована, чем показываешь?
Улыбка тронула уголки моих губ. Пора сменить тему.
– Ты действительно ждал в коридоре все это время?
– За вычетом того, что отлучался переодеться и сходить в душ? Да, – Зейн заправил прядь волос за ухо, и я понадеялась, что Арахис за ним не подглядывал. – Твоя тень была не слишком в восторге от этого.
– Ты видел Мишу?
– Недолго, – он потянул за ворот рубашки. – Он твой… парень?
– Что? – я рассмеялась. – Он – Страж.
– И что?
– И что? – повторила я, широко раскрыв глаза. – Стражи не встречаются ни с кем, кроме других Стражей.
Его брови сошлись вместе.
– Это неправда.
– Ты встречался с людскими девушками?
– Я встречался не только со Стражами.
– Оу, – я не знала, что делать с этой информацией, кроме как прижать к себе покрепче и пофантазировать об этом позже. – Мы с Мишей однажды поцеловались. Ну, я поцеловала его, и это было действительно странно, потому что он мне как брат – это было суперужасно, – я не знала, зачем это рассказываю, но Зейн слушал. – В любом случае он действительно похож на моего брата, за исключением одного поцелуя… который ощущался как инцест.
Зейн сжал губы.
– Это было чересчур откровенно, да?
– Немного. Я добавлю это к твоему списку качеств, – ухмылка прорезала его лицо. – Хотя он действительно беспокоился о тебе.
Я взглянула на дверь. Где был Миша?
– Я тоже беспокоился о тебе.
Мой взгляд метнулся обратно к нему.
– Почему?
Его брови приподнялись, улыбка исчезла.
– Ты действительно спрашиваешь меня почему?
– Да. Думала, ты находишь меня раздражающей и расстраивающей…
– Да, – быстрая улыбка мелькнула на лице Зейна. – Но это не значит, что я не могу беспокоиться.
– Ты же видишь, я в полном порядке.
– Никто не чувствует себя в полном порядке после такого сильного кровотечения, – сказал он, и я не могла с этим спорить. – Тьерри и Мэттью немного странно отреагировали на всю эту историю с кровью.
Дерьмо. Им следовало подумать об этом, прежде чем выходить из себя из-за крови.
– Они… очень брезгливы к крови и прочим вещам.
– Ага.
В Зейне не было ни единой части, которая мне верила.
– Мне встречалось много странных вещей. Я уже говорил тебе это раньше. – Зейн сделал паузу. – Я прошел через много странных вещей.
Ну, если он потерял часть своей души, это определенно считалось странным. Вероятно, это было на первом месте в списке странных вещей.
Зейн еще не закончил.
– Ты, этот клан и все, что произошло с тех пор, как я прибыл, соревнуются за первое место по странности. Мы пришли сюда не на Акколаду. Мы пришли за подкреплением, и Тьерри потребовал, чтобы мы остались. И это странно, потому что редко кому вообще дают разрешение приехать сюда, не говоря уже о том, чтобы остаться на некоторое время. А потом появилась ты.
– Я? – мой голос прозвучал не громче писка.
– Ты человек, живущий в региональном центре власти. Человек, который может убить Стража. А вся эта история с кровью? Да. Эта хрень максимально странная.
– Понятия не имею, что ответить.
– Что ж, приготовься, потому что я знаю о тебе кое-что еще, – сказал Зейн, и я напряглась так сильно, что тупая вспышка боли пронзила мою руку. – Николай рассказал, что ты можешь видеть призраков.
Мой рот открылся, а затем закрылся. Мне потребовалось мгновение, чтобы заговорить.
– Он не должен был рассказывать об этом.
– Существует очень мало того, чем Николай не делится со мной, – ответил Зейн, наклонив голову. – Значит, это правда?
Я слегка покачала головой, повторяя то, что сказал мне Мэттью.
– Я не единственный человек, который может видеть призраков и духов, Зейн. Многие люди могут. В этом нет ничего особенного.
Он тихо усмехнулся, опустив руки между колен.
– Только ты можешь подумать, что это не имеет большого значения. Имеет. Я не знаю никого другого,
