милосердных техников, не было смысла: на «Сосрт-Эрэль» действовала вездесущая «ремонтная мафия» поддерживавшая высокие цены на подобного рода услуги.
— Без покраски. Триста восемьдесят тысяч. Больше не могу — с деньгами туго, — Быстров помрачнел, прикидывая, где взять еще хотя бы триста тысяч на цинтрид.
— Идет! — оживился елонец-управляющий и быстро сложил планшет. — Будет готово через сто пятьдесят стандартных часов.
— Да вы с ума сошли! — возмутился Глеб. — Мне нужен корабль как можно скорее. Два дня!
— Это невозможно, господин Быстров, — спокойным баском возразил елонец. — Максимум могу ускорить на десять-двадцать часов. Корабль придется поднимать в спецмастерскую, — его толстый палец снова вздернулся к своду, блестящему золотыми арками.
— Твою же фашиста мать! — выругался капитан. — Нет! Это не надо переводить! — остановил он елонца, схватившегося за коробочку ментального переводчика. — По-другому никак нельзя? Я хочу, чтобы корабль оставался на стоянке. Здесь! — землянин ткнул пальцем в сторону массивной плиты, на которой покоился «Тезей». — Мы не хотим останавливаться в гостинице. У нас много багажа и мы привыкли жить в уютных каютах.
— Нельзя, — елонец мотнул массивной головой. — Глубокая сварка, кристаллизация, плазменная обработка — все только в спецмастерской. За качество ручаемся. Внутренние помещения опечатаем и гарантируем сохранность каждой пылинки.
— Вот так, — заключила Ваала и легонько толкнула в бок Быстрова. — Иди за своей пассажиркой. Мы с Агафошей заберем Арнольда. У вас есть маленькая грузовая платформа с гравиходом на прокат? — спросила она у елонцев.
— Десять экономок за час, — техник в лоснящейся форме, дернул себя за ус.
— Давайте ее сюда: у нас поломанный робот и багаж, — галиянка бодрым шагом направилась к трапу.
Быстров, крайне недовольный новыми обстоятельствами пребывания на станции, выудил из пачки сигарету и сказал управляющему:
— Общий техосмотр не проводить. Не трогать никакие схемы, касающиеся девз-установок. Занимайтесь только пробоиной, и тем, что связано непосредственно с ней.
— Мы всегда внимательны к пожеланиям клиентов, — пробасил елонец и, открыв планшет, внес в записи какие-то поправки.
Вернувшись на корабль, Глеб постучал в каюту Ариетты и приоткрыл дверь.
Принцесса лежала на диване, в бледном свете ночника листая журналы, позаимствованные у Арнольда. Ни один из языков Земли она пока не освоила и рассматривала иллюстрации.
— Позволите войти, Ваше Высочество? — спросил Быстров.
— Я думала, вы уже давно гуляете по станции, в обществе своих неизменных друзей, — пристианка приподнялась, отложив журнал. — Вы хотите дать мне еще какие-нибудь наставления?
— Видите ли, госпожа Ариетта, повреждения у корабля серьезные. Ремонт невозможно осуществить на стоянке, — начал капитан.
— И что? — наследница повернулась набок и нахмурилась.
— «Тезей» будет поднят в специальную мастерскую, куда у нас нет доступа. И ремонт затянется на пять-шесть дней.
— Вы хотите сказать, что все это время я буду здесь одна, словно зверек в клетке?
— Я хочу сказать, что вам все-таки придется покинуть корабль и совершить с нами прогулку по станции.
Глеб ожидал от пристианки бурного проявления радости, но она отвела взгляд к пачке журналов и сказала:
— Никуда я не пойду.
— Госпожа Ариетта, вы не понимаете: с «Тезеем» без нашего надзора будут работать чужие люди. Даже не люди, а, скорее всего, елонцы. Вам нельзя оставаться здесь.
— Нет, это вы не понимаете, господин Быстров. Я не игрушка, чтобы меня по вашей прихоти то таскать за собой, то бросать, где вздумается, — дочь Фаолоры, демонстративно потеряв интерес к землянину, снова вернулась к журналу «Geo».
— Я прошу вас, Ариетта, будьте благоразумны. Оставить вас здесь я никак не могу. Может быть, мне не ремонтировать корабль?
— У меня одно условие, — наследница перевернула страницу и принялась разглядывать фотографию земного вулкана.
— Какое? — спросил Глеб, когда пауза слишком затянулась.
— Подойдите ближе, капитан, — она поманила его пальцем. — Еще ближе.
Когда Быстров подошел к дивану вплотную и наклонился, пристианка сообщила свое условие:
— Вы меня вынесете из корабля на руках.
— Но это неразумно, Ваше Высочество. Вы — принцесса, наследница престола великой Империи. Вы не смеете появляться таким образом при посторонних. Если наш Агафон и Ивала, могут принять это за шалость, то Орэлин примет как оскорбление.
— Господин Быстров, принцессой мне сейчас быть опасно. Вы понимаете меня? Самое время сменить декорации: происхождение, имя, даже расовую принадлежность. Теперь называйте меня: Дессой Калей. Я — поэтесса с Верлоны. Вы должны поверить в это. Вы верите?
— Да, вы — Десса Калей, — с охотой согласился землянин. — Каким ветром вас занесло сюда с далекой мятежной планеты?
— Сбежала от герцога Флаосара. Это чудовище, домогалось моей любви, — быстро выдумала Ариетта. — Так вы вынесите из корабля меня на руках?
— Вы мне не оставляете выбора, — усмехнулся Быстров.
— Вот и хорошо, капитан. Теперь между нами снова прочный мир.
— Разве между нами была война? — удивился Глеб.
— А разве вы этого не почувствовали? Я была обижена. Вы при галиянке и Орэлине относились ко мне, как к глупой девчонке! Но я уже не девчонка! Мне двадцать два в пристианском исчислении, но, знаете, капитан, при некоторых условиях люди взрослеют очень быстро, — наследница проворно встала и подошла к полке. — Шкатулку с документами заберем с собой.
— Не спешите так, — остановил ее землянин. — У нас есть еще десять минут, пока Ивала и Агафон Аркадьевич устроят андроида на платформе и соберут кое-какие вещи.
— Кстати, вещи… Мое платье изорвано, а в этом, — Ариетта дернула за край летного костюма, тесно облегавшего ее фигуру, — я чувствую себя неуютно. Не одолжите мне пару тысяч экономок на покупку одежды?
— Конечно, Десса Калей. Хотя после ремонта у меня не остается денег на цинтрид, отказать бедной поэтессе я не в праве, — Быстров залюбовался, как она укладывает непослушные волосы перед зеркальной дверцей шкафа.
Ему показалось, будто вокруг ее лица возник и тут же растаял золотистый ореол. Глеб подумал: «в ней действительно не только пристианская кровь; есть в ней что-то непостижимое, привлекающее безумно и пугающее, как слова грозного заклятия в черную ночь».
— Действительно, так плохо с деньгами? — наследница обернулась, обмотав длинный локон вокруг пальца. — У меня есть счета… На несколько миллионов. Но я, разумеется, не знаю шифр-кодов — ими заведовал мой казначей. В крайнем случае, можно связаться с одной из моих резиденций на Сприсе.
— Это исключено. И у Дессы Калей нет резиденций на Сприсе — у нее только неоплаченные счета на Верлоне, и неприятности с мстительным герцогом, слуги которого уже идут по ее пятам. С деньгами мы что-нибудь придумаем, — заверил Глеб. — На станции есть человек, который, пожалуй, согласится дать мне в долг.
— Я готова, капитан, — сказала пристианка, вернувшись к шкатулке. — Можете приступать к выносу моего тела.
Прижав шкатулку к груди, Ариетта стала перед ним, гордо и игриво вскинув головку.
Землянин подхватил ее на руки и спросил:
— А как же с душой? Ведь тело уже в моих руках.
— Душа моя — дикая птица. Но все зависит от вас, господин Быстров: попробуйте ее приручить, — Ариетта повернула шкатулку и принялась разглядывать изображение Олибрии.
В коридоре возле тамбура Глеб едва не столкнулся с Агафоном, выскочившим из складского отсека.
— Васильевич! — удивился Арканов. — Случилось с принцессой что? Или играетесь?
— Играемся. И это не принцесса, — Быстров слегка встряхнул пристианку. — Это Десса Калей — известная поэтесса с Верлоны. Понятно?
— Ну так! — хмыкнул А-А. — Извините, обознался.
— Господин Агафон, — подала голос дочь Фаолоры. — Бегите скорее вперед и предупредите народ, что сейчас господин Быстров вынесет тело Дессы Калей! Поскорее, пожалуйста. А-то чувствую, у капитана не хватит сил, и он уронит меня на пол.
Неизвестно, что успел сообщить Арканов Ивале и Орэлину, но когда Глеб с наследницей появился на трапе, слуга Олибрии нахмурился и произнес:
— Ваше Вы…
Ивала слегка толкнула пристианца в спину и прервала его речь в зачатке, затем, шагнув вперед, обратилась к капитану:
— У нее что, ноги отнялись? Или гиплин только теперь подействовал?
— У госпожи Дессы поэтический каприз, — объяснил Глеб, опуская пристианку.
— Мы повторим это как-нибудь, — шепнула Ариетта Быстрову, едва коснувшись ногами пола.
— Кэп, если госпожа не может идти, грузите ее ко мне, — оживился Арнольд, призывно махнув с платформы рукой. — Здесь места хватит, — упираясь локтем, он подвинул объемистую сумку Арканова.
— Лежи спокойно, калека! — Быстров пригрозил ему пальцем, оглядел экипаж и активировал команду на браслете: трап медленно убрался, и тяжелая дверь корабля закрылась.
— Вы не волнуйтесь, господин Быстров. У наших ребят большой опыт по работе с такими разведчиками, — сказал ему
