Десятка с два разбойников выволокли из леса огромное бревно, от коры неочищенный ствол векового дуба. По всей длине, исключая только переднюю у комля четверть, были прочно приделаны поперечины. По два человека с обеих сторон ухватились за каждую из жердей, на весу подносили тяжелый таран к воротам Перстня. По слаженным действиям, заметно было, что не раз уже разбойники применяли такое приспособление и применяли успешно.
Гулко загудели, содрогнулись ворота от неистового удара тяжелого тарана, затрещали, но выстояли первый натиск. Разбойники подали орудие назад, разбежались, с разгону обрушились снова. Опять выдержали запоры, но видно было, не долго им сопротивляться.
А позади тарана уже собирались латники. Все одетые в разнообразные, кто где раздобыл, но все же стальные, доспехи, с хорошим, почти не ржавым оружием. За их спинами маячили немногочисленные конники с пиками наперевес. Ждали, когда рухнет преграда, предвкушали, как ворвутся в просторный двор, да как начнут резню. Скулы сводило, так крови хотелось. Добыча и бабы… Так хотелось, от нетерпения дрожь пробирала.
Прорыв орды во двор Перстня, для защитников замка был бы катастрофой. Лорд Сток самолично руководил обороной. Его гридни всеми силами боронили проход, метали дротики, стреляли из луков, кидали тяжелые камни. Мертвые тела устилали дорогу, каждый очередной удар дорого обходился нападающим.
Но и разбойники были не лыком шиты, опытны и настойчивы. Ближние к бревну обеими руками держали поперечные жерди, а крайние одной рукой поддерживали таран, другой, свободной рукой, прикрывали щитом и себя и соседа. От того не могли Стоковцы нанести такой урон, чтоб принудить разбойников бросить неподъемную тяжесть, отставить попытки.
Даже вылитый из чана кипяток не смог остановить движение тарана. Лорд Сток, видя неминуемое крушение ворот, оглядывался, собирая ратников для обороны пролома, да не мог найти — и на стенах жарко рубились, лезли разбойники, кланщики из последних сил удерживали наступление Шакальего Глаза.
Тогда скомандовал лорд дворне катить к воротам возы, насыпать землей и камнями, ложить бревна — тем укреплять рушащуюся преграду. Сигмонд огляделся по сторонам. Обнаружил оставленный разбойниками крюк с веревкой, зацепившийся за стену у углового зубца. Это Бурдинхердовцы пытались атаковать башню, но сам лорд Сток раскроил мечем голову первого нападающего. Под ударами его гридней многие лишились жизни, другие отступили, не решались больше лезть на верную погибель.
Сигмонд ухватил крюк, перекинул его прямо над воротами и молниеносно скользнул вниз. Не касаясь земли, сильно оттолкнулся ногами от створ, прыгнул на надвигающийся таран. Под его неожиданной тяжестью бревно накренилось, пропахав борозду в мягкой после дождей земле, резко застопорилось. От толчка разбойники сбились с шагу, нарушили строй, а Сигмонд, ловким канатоходцем, пробежал по стволу и с двух рук давай рубить Бурдинхердовых головорезов. В мелькании мечей, в звоне стали, в треске рассекаемой плоти и костей, неудержимо скользил к другому краю, словно ангел смерти рвал нити бесполезных их жизней. И не было преграды его губительному движению.
Пытались, было, подоспевшие копейщики, из дали достать витязя, но свои же мешали, а неуязвимый лорд ловко уклонялся от ударов, нещадно сек таранобойцев. Напрасно они силились отбиться, подставляли щиты, за мечи хватались. Как не клинком, то могучим ударом ноги, крушил, раскалывал головы, словно переспелые тыквы, кровь и смерть оставалась за его спиной. Не вынесли такого напора разбойники, не сдюжили, бросили бревно, кинулись прочь. Витязь зарубил вдогон еще нескольких, замешкавшихся, обернулся к замку, рукой махнул. Гридни сбросили ему еще один крюк, им он крепко зацепил таран, а сам, в два огромных прыжка достиг стены, ухватился за конец веревки. Ингрендсоны, что было силы, потащили канат, подняли своего лорда.
Не успели разбойники опомниться, луки натянуть, а Сигмонд уже наверху, уже за каменными зубцами стоит. А следом и бревно Стоковцы поднимают, лишают Бурдинхерда его грозного оружия.
И на стенах сражение затихло. Отбили ратники первую атаку. Побросав лестницы, отступили разбойники, укрылись за щитами. Собираются с силами для нового штурма.
Пока мечники дух переводят, пока пот утирают, стрелки за свое оружие взялись. Со стен им ответили. Опять перестрелка началась.
Один из лучников порешил видно, достать стрелой Сигмонда, стоял тот на стене открыто, щитом не защищался, за зубцы не прятался. Уже не единожды стрелял разбойник, пристрелялся. Вот прицелился тщательно и спустил тетиву. Мягко сошла стрела с лука, ровно полетела. Уже восторжествовал в душе стрелок, предвкушая, как поразит прямо в грудь он невиданного ругателя. Какая слава, какие почести, и верно призовые, чай повыше достанутся.
Сигмонду потуги разбойника изрядно надоели. Видя полет стрелы он плавно скользнул в сторону. Взметнулась рука витязя. И вот он стоит зажав стрелу в кулаке. Высоко поднял над головой, переломал надвое и кинул обломки со стены вниз. Пораженный, небывалым мастерством незнакомого витязя, разбойник в сердцах, да от огорчения, бросил лук оземь. Да можно ли воевать с человеком на лету стрелы ловящего? Да впрямь, с человеком ли?
А Сигмонду вражеский лучник подсказал неплохую идею. Посмотрел он на гарцующего позади боевых порядков Бурдинхерда. — Надо его подстрелить. — Сказал, и велел гридню принесть походный мешок.
Ингрендсон споро приказ выполнил, доставил требуемое. Сигмонд, под удивленные взгляды стрелков, вынул маленький, явно металлический лук, достал еще какие то приспособления, собрал все вместе, сверху черную трубочку приладил. Наступил ногой в стремя, к луку приделанное, двумя руками, всем телом, натянул тугую тетиву, наложил стрелу.
С недоверчивым удивлением смотрел лорд Сток и его люди за приготовлениями Сигмонда. Затея, подстрелить разбойничьего атамана, казалась маловыполнимой. Больно уж далеко был он от замка, не то что бы попасть, и дострелить не удастся. Только старый предводитель клана, наморщил лоб вспоминая, сказал:
— Да никак это арбалет. Видел я похожее. Может что и получится.
Сигмонд тем временем приложил оружие к плечу, уставился глазом в черную трубочку, навел лук в сторону врага. Спокойно прицелился, мягко спустил курок. Зазвенела тетива, посылая вперед короткую, тяжелую стрелу. Блеснула она в лучах солнца, просвистела в воздухе и точно ударила в разбойничью грудь.
Вскрикнул, аж на стенах хорошо слышно было, Бурдинхерд, схватился за сердце, рухнул тяжелым кулем с коня, в зеленую траву. Его спутники, устрашенные какой смертью предводителя, галопом поскакали в лес, укрылись за толстыми стволами дерев. А за ними и остальные разбойники, побросали и лестницы и плетеные щиты, побежали с поля боя. Но не всем скрыться в спасительной чаще удалось. Многих достали стрелы лучников Перстня.
