— С чего бы это им…
— Разве командир не велел тебе заткнуться, дубина?
Брэк сверкнул глазами и отвернулся. Он посмотрел на Рунгу. Предатель прогуливался неподалеку от схваченных беглецов. Но вот кузнец приблизился. Руки Брэка зачесались. Варвар хотел схватить меч и с наслаждением снести с жирных плеч голову предателя.
Рунга протолкался между гвардейцами и встал перед Брэком, уперев руки в бока.
— Ну, чужеземец, у кого теперь власть и сила, а?
Высокомерная улыбка молниеносно исчезла с губ Рунги. Он наотмашь хлестнул Брэка по лицу. Голова северянина откинулась назад. Подобно мощному дереву под порывом урагана, варвар пошатнулся, но устоял.
— Подумать только, она воображала тебя своим любовником! — глумился Рунга. — Скотина, тупая и невежественная скотина, вот ты кто! Во мне она нашла куда лучшего мужчину, могу гарантировать! Я обещал, что отплачу за ее благосклонность, и сдержал слово.
— Глупец, ты обрек себя на…
— …На блаженство, которое такому болвану, как ты, даже и не снилось, — отрезал Рунга. — Она призвала меня вскоре после того, как исчезли вы с пастушкой. Как она искала вас, как гневалась на магианца! Но потом, — на лице его заиграла бесстыдная похотливая улыбка, — она отвлеклась на иные удовольствия. То, что творилось в ее чертоге, просто не передать словами. Ощущения, о которых мужчины грезят, но никогда не…
Кузнец вдруг умолк и стиснул руку Брэка, на лбу его обильно выступила испарина. Можно было отделаться от липких пальцев, но не от лихорадочного блеска в глазах Рунги, ясно показавшего варвару, что кузнец стал одержим и более не принадлежит себе.
Но и не этой женщине он принадлежал, а Темному богу, Йог-Сагготу.
— Ты не представляешь себе, что она за человек, чужеземец. — Голос кузнеца с каждым словом становился все более хриплым.
— Но я знаю это, — выдохнул Брэк.
Рунга, казалось, не слышал его.
— Она вовсе не такая, какой выглядит.
Вспоминая предательскую красоту Арианы, гигант ответил:
— Я знаю.
Кузнец вздрогнул:
— Знаешь? Как так?
— Неважно. — Он заглянул Рунге в глаза и различил в глубине затаившийся безграничный страх. — Я очень надеюсь, да нет, я точно знаю, что гореть тебе в аду, кузнец. Мне ведь тоже приходилось сталкиваться с Йог-Сагготом. Так что радуйся, если можешь, тому, что сейчас получаешь все желаемое. Недолго этому длиться.
Лицо Рунги перекосилось. Он сделал знак от дурного глаза. Вся его надменность испарилась в мгновение ока. Он облизал пересохшие вялые губы.
— Я предал… предал вас, — заскулил, запричитал он. — Когда она позвала меня… позволила прикоснуться к себе… дала понять, что ей ведомы такие утехи, от которых кровь мужчины вскипает… и что у меня в жизни не будет другого такого шанса… если я не докажу свою верность. И тогда… я… я решил сделать это.
— Да, — равнодушно ответил варвар. — Когда-то давно она так же пыталась соблазнить и меня.
Брови кузнеца поползли вверх.
— Нордика?
— Нет, не Нордика… Та, другая.
Тут Рунга понял, что Брэку действительно все известно. Недоумевая по поводу большей части услышанного, Элинор все же поняла суть.
— Да проклянут тебя боги, кузнец!
Рунга засмеялся, но не было в его смехе ни радости, ни торжества, лишь звенящий звук разбитого сердца.
— Они уже сделали это, — сказал он и, повернувшись, пошел прочь, стараясь сохранить важный вид, что не очень ему удавалось.
Брэк посмотрел на пожилого моряка. Дариос уставился невидящим взором в небеса, где ветер трепал клочья тумана. Тогда Брэк обратился к Элинор:
— Он так старался предупредить нас, все лепетал, что Рунга уходил куда-то. Как жаль, что я вовремя не понял, что он имеет в виду.
Девушка печально кивнула. Воцарилось молчание, лишь ветер стонал. Жуткие призраки Йог-Саггота и его адептов вставали перед внутренним взором Брэка отголосками ночных кошмаров.
Варвар оглядел гвардейцев. Непоколебимо уверенные в своей власти, они дружно уставились на высокие мощные ворота, окованные железом, где замер Тамар Зед, прильнув к шпионскому глазку. Люди ожидали сигнала или каких-то известий. Наверняка армия принца Пеммы перестраивалась, готовясь идти на новый приступ. Чем еще можно объяснить противоестественную тишину?
Брэк изучал ворота. Массивный дубовый брус — чудовищной величины засов, лежащий на V-образных скобах, держал ворота запертыми. Брэк нахмурил брови. В голове его созрел рискованный, но все же осуществимый план.
Гигант-северянин критически оглядел толчею на стенах и башнях замка. Оставалось только надеяться, что Нордика (странно, но он продолжал думать о ней под этим именем) еще достаточно долго будет занята своей адской работой и не появится во дворе.
Он прислушивался в расчете услышать какой-нибудь звук — ржание коней, скрип колес повозок и осадных машин, — который подсказал бы ему, что силы принца готовы снова пойти на штурм. Но — тщетно.
Но многое можно было определить и по поведению воинства Нордики, — солдаты замерли на стенах вереницей статуй с копьями и арбалетами наготове. Все их внимание было приковано к тому, что происходило снаружи.
Брэк стер выступившую из раны на левом боку кровь, сложил ладони рупором вокруг рта и позвал:
— Магианец!
Стоявший у ворот Тамар Зед обернулся, оторвавшись от глазка.
— Послушай, магианец, я тут узнал одну забавную новость, которой готов с тобой поделиться!
Обрамленное черной бородой лицо Тамара прямо-таки излучало ненависть. Командир бросился к варвару, чтобы заставить его замолчать. Солдаты сошлись теснее с мечами наголо.
— Заткни ему глотку, — крикнул Тамар вслед офицеру. — Нам тут ни к чему суматоха. Она может помешать происходящему снаружи.
— Суматоха уже закончилась, магианец, — опять прокричал Брэк. — Весьма любопытная суматоха, надо заметить. Узнаешь вот это?
И он с утробным хохотом изобразил знак рукой — вытянул мизинец и указательный палец, подогнув оба средних между ними. Получились импровизированные «рожки».
Тамар Зед побелел. В его взоре, устремленном на варвара, чередовались смятение и гнев. А Брэк возвышался могучим исполином среди замерших солдат и крепчающего ветра. Правую руку он отвел в сторону, дразня сложенным из пальцев символом, во все века обозначающим рогоносца.
— Примерь вот это, магианец, — крикнул он. — Тебе должно быть впору!
И он издевательски продемонстрировал, как это должно выглядеть, приставив рожки к собственному лбу.
Командир гвардейцев ворвался через кольцо своих людей и, вырвав дротик у одного из них, нацелился в Брэка:
