Но Брансен не терял надежды, рассудив, что результаты его поисков вполне закономерны. Если ему суждено отыскать ответы на свои вопросы, то он наверняка найдет их в самой часовне Абеля, а не в ходе часовой беседы с очередной селянкой, когда уже в первые минуты ясно, что в ее истории воспоминаний не больше одной десятой, а остальное — поэтическая вольность. Хотя гостеприимство, с которым встречали путешественников в каждой деревне, очень скрашивало им дорогу.
— Скорей бы добраться до часовни Абеля, — сказал Брансен теще.
— Уже скоро, — улыбнулась Каллен и мягко погладила его по плечу.
— Трое, — недовольно буркнул Доусон, обращаясь к Пинауэру. — Здесь они обыкновенные рабы, а все пытаются что-то выгадать!
— Могло бы набраться и больше, — отвечал монах. — Но они уже знают, что такое война, многим даже знаком холод клинка. Здесь им тяжко, зато есть уверенность в том, что они переживут войну. А вы снова зовете их на поле боя.
— Я предлагаю им свободу!
— Здесь каждому известно, что Вангард в состоянии войны, — усмехнулся брат Пинауэр.
— Они получат землю и положение в обществе. Путь, который я предлагаю, приведет их к свободе.
— Если не в пасть гоблина. Говорят, эти твари поедают пленников и убитых врагов.
Доусон беспомощно вздохнул.
— Значит, трое? — уточнил брат Пинауэр неожиданно обнадеживающим тоном. — Это на три больше, чем было. Будьте покойны, отец Атроливан не отпустит вас с таким скудным барышом.
— Он снарядит монахов?
— Нет, конечно. У нас каждый на счету, — ответил Пинауэр. — Сейчас никак не получится. А вот самоцветы для братьев из Пеллинорской часовни…
— Она пала, — сообщил Доусон.
— Это временно, мы убеждены. Судя по последним вестям с севера, орден там возрождается с новой силой и решимостью. Многие из наших пеллинорских собратьев выжили. Мы поддержим их и вас — как самоцветами, так и другими поставками. Я уже обсудил это с отцом Атроливаном, и он дал мне полную гарантию.
— Дама Гвидра будет благодарна за эту поддержку, — кивнул Маккидж. — Но я бы хотел привезти целый трюм воинов. А их у меня только трое, да и те запросили больше, чем я планировал заплатить. Чтобы оправдать поездку сюда, мне нужно как минимум пятьдесят человек, даже с учетом вашего щедрого предложения, брат. Кроме людей, нам ничего не надо.
— Терпение, — улыбнулся брат Пинауэр. — По всему Хонсе вспыхивают сражения. Каждую неделю к нам прибывают все новые работники. Что, если я поговорю с братом Шиннигордом, который ими заведует, и попрошу его смелее орудовать кнутом? Глядишь, и ваше предложение покажется им чуть более соблазнительным.
— Было бы замечательно, — с поклоном ответил Доусон.
Брат Пинауэр пожал плечами в знак того, что это сущая мелочь.
— У нас и в самом деле многовато рабочих, — сказал он. — Они прибывают бесконечным потоком. Возможно, мне удастся убедить отца Атроливана заключить с владыками Этельбертом и Делавалом соглашение, по которому избыток людей отправлялся бы морем прямо к даме Гвидре.
— Вот это действительно помогло бы Вангарду, брат, — поспешил ответить Доусон, едва не задохнувшись от радости.
Он очень хотел обсудить это предложение с Пинауэром, но шум за дверью заставил их обернуться. В часовню в сопровождении двух местных монахов вошел молодой абелиец.
— Брат Фатуус из Палмаристауна, — представил его Доусону брат Пинауэр. — Скакал весь день со срочными вестями для отца Атроливана.
— Вы считаете, мне будет полезно их знать?
Пинауэр пожал плечами и вышел, пообещав вскоре вернуться, а Доусон снова отправился уговаривать рабочих.
— Трое, — бормотал он себе под нос, пересекая внутренний двор и содрогаясь при мысли о том, какой разнос устроит ему леди Гвидра, если он вернется с таким жалким подкреплением.
Глава десятая
ПЛАТА ТЮРЕМЩИКУ
— Быстрее! — подгонял Джавно двух товарищей, сидевших на веслах маленькой лодки, одной из немногих, оставшихся от «флота» острова Часовни.
— Мы хотим догнать привидение? — осмелился спросить один монах.
— Говорю же, я видел его, — упорствовал Джавно. — Он плыл по течению, в тумане.
— Неужели? А может, затаился? — предположил гребец.
— Его мачта была срублена, — объяснил Джавно. — Да вот же он! — вскричал монах в следующий момент, указывая на силуэт корабля, едва заметный сквозь серую дымку.
Теперь его увидели и остальные. Никем не управляемый, с порванным парусом, он неуклюже раскачивался на волнах.
— Какая удача для острова Часовни! — воскликнул Джавно.
Он обернулся к товарищам и улыбнулся от уха до уха, представив, как будет доволен отец де Гильб и остальные монахи, вынужденные строить лодки вместо того, чтобы возводить церковь. Но улыбка испарилась с лица Джавно, стоило ему снова взглянуть на корабль.
Он хотел поторопить гребцов, но вместо команды послышалось лишь нечленораздельное бульканье. Тогда монах жестом велел им поторопиться, и лодка абелийцев резво подплыла к кораблю.
Настал их черед ахнуть.
На палубе, сплошь пропитанной кровью, лежали три альпинадорца, тоже все в крови — по-видимому, в своей собственной. Когда лодка ударилась о борт корабля, никто из них даже не пошевелился, и монахи поняли, что варвары, должно быть, почти мертвы.
— Наверное, они слишком близко подошли к ледниковым троллям, — сказал один из гребцов. — Северо-западный берег совсем рядом.
Он встал, схватился обеими руками за борт корабля и стал прижимать его к лодке, работая живым шлюпочным якорем. Второй гребец помог Джавно перелезть на корабль.
— Живой, — констатировал монах, склонившись над ближайшим альпинадорцем, рослым светловолосым атлетом.
Он порылся в кармане, извлек оттуда душевный камень и начал молиться.
Второй абелиец тоже перебрался через борт и направился к остальным раненым.
— Эти оба тоже живы, — объявил он почти сразу. — Но вряд ли продержатся долго!
Джавно прервал лечение молодого человека и занялся по очереди двумя другими варварами, отдавая каждому понемногу целебной энергии, чтобы поддержать жизнь или хотя бы остановить кровотечение. Ему даже не пришлось отдавать распоряжений товарищам. Они привязали альпинадорское судно к своей лодке, сели на весла и на полном ходу отбуксировали его к острову Часовни.
Звук голосов мало-помалу привел Андрузиса в сознание.
— Мы не животные, — донеслось до него непонятно откуда ворчание Тоникуэя.
