— Теперь вы арестованы за шпионаж, госпожа Хикамару, — проговорил я и впился губами в точку под правым ухом. — Не всем доступно наблюдение за приготовлением чая Изаму.
— Ах, господин Такаги, надеюсь, что вы не будете применять ко мне пытки? — поддержала игру Наоки, подавшись вперед телом.
Тело было горячим. Тепло проступало даже через ткань одежды. Я решил, что без неё тело будет ещё жарче на ощупь.
Небольшая синяя рубашка повторила участь куртки. Моим глазам открылись две аппетитные груди, упрятанные в ткань простого светло-бежевого бюстгальтера. Застежка оказалась впереди. Это ли не призыв к действию?
Я щелкнул пластмассовым запором и ко мне навстречу радостно показались два соска. Они словно ждали этого — напрягшиеся, розовые, упругие. Наоки наблюдала за мной через полуопущенные веки.
— Думаю, что некоторое физическое воздействие я всё-таки должен буду на вас оказать, — проговорил я и взял один сосок в рот.
Лаская его языком, чуть покусывая, я пальцами упражнялся в мелкой моторике с другим. Моё «физическое воздействие» сорвало стон с губ Наоки.
— Ох, я и не знала, что попаду в такую передрягу, господин Такаги, — Наоки дрожала всем телом, но ещё находила в себе силы продолжать игру. — Эти пытки… Они… Ох… Они такие…
— Что вы мямлите, госпожа Хикамару? Ваш голос еле слышен. Думаю, что вам нужно сказать всё в микрофон, — безапелляционно заявил я и чуть надавил на плечи Наоки.
Девушка прекрасно всё поняла и опустилась на колени. Мой возбужденный «микрофон» оказался на свободе всего на какие-то доли секунды — его сразу же поглотили мягкие губы офицера полиции.
— Мммм, — невольно простонал я, когда истома наполнила всё тело. — Как же приятно иметь с вами дело, госпожа Хикамару… Вы так прекрасно работаете со звукозаписывающим устройством…
— А уж мне как приятно, — проговорила девушка, освободив мой член из плена жаркого рта. — Мне кажется, что ваша аппаратура должна работать на самом высшем уровне. И надеюсь, что вы не разочаруете меня…
Она успела стянуть куртку, рубашку, бюстгальтер и теперь сидела передо мной, полуобнаженная и возбужденная.
— Тогда сделаем приятное друг другу ещё больше, — улыбнулся я в ответ и приподнял девушку.
Стягивание юбки прошло моментально. Светло-бежевые трусики украсили ансамбль разбросанной одежды. Я чуть подтолкнул девушку к столу, отчего она была вынуждена упереться руками в край. Вид обнаженной Наоки подействовал на меня настолько возбуждающе, что я едва не забыл — зачем её пригласил.
Только мысли о деле слегка остудили разгоряченный мозг. Но не остудили разгоряченную кровь!
— Теперь физическое воздействие станет более сильным, — предупредил я её и провел средним пальцем по половым губам.
Палец моментально покрылся влагой, а Наоки чуть не упала на стол, когда я коснулся сосредоточения нервных окончаний.
— Да-а-а, пусть оно будет сильным… — простонала девушка. — Воздействуйте на меня, господин Такаги… Воздействуйте что есть сил… Я так хочу быть отвоздействованной…
Я чуть раздвинул пухлые губы и надавил головкой члена. «Микрофон» радостно нырнул в мокрую от соков пещеру и застыл, погрузившись наполовину. Наоки застонала, а когда неторопливыми покачиваниями начал продвигать член дальше, она чуть ли не завыла от удовольствия.
Вскоре мой член оказался утопленным до самого основания. Одновременно я обхватил ладонями груди Наоки.
Издав стон удовольствия, Наоки притянула мои пальцы ко рту, облизала их и вернула к соскам. Мне два раза не нужно повторять. Упругие виноградины отзывались стонами Наоки на каждую ласку. Движения пениса внутри влагалища делались все более энергичными и частыми, мои бубенчики колотились о нежную кожу офицера полиции.
Эх, видел бы сэнсэй Норобу, что в его доме происходит…
Мысль о сэнсэе заставила мою голову включиться.
— Госпожа Наоки, а что там с вашим информатором? Он всё ещё в добром здравии? — спросил я, вколачивая каждое слово в упругую плоть.
— Не-е-ет… не буде-е-ем об это-о-ом сейча-а-ас, о-о-о, — простонала девушка.
Ну что же, не сейчас, так потом. Но я всё равно добьюсь информации об этом стукаче. У меня просто нет другого выхода.
Неожиданно Наоки взвизгнула и выгнулась дугой. Она задрожала всем телом, а я застыл, чувствуя, как мой член словно взяли в плен рукой в резиновой перчатке и теперь судорожно его пожимают.
— Ох, как хорошо, — прошептала Наоки, когда судороги перестали сотрясать её повлажневшее от пота тело.
— То ли ещё будет, госпожа Хикамару, — улыбнулся я и начал снова двигаться внутри неё. — То ли ещё будет…
— Ох, Такаги-сан, вы продолжаете мучать меня, — простонала Наоки. — Вам в самом деле нужно узнать про Ямато?
— Узнать? Моих четырех друзей вчера похитили. Да, на кону их жизни, а он может знать, где находится Сакурай. Я думаю, что без него тут не обошлось.
— Но я…
Я убыстрил движения.
— О-о-о, господин Такаги-и-и…
— Госпожа Хикамару, я готов делать это весь день до вечера. Поймите — ради друзей я готов на многое…
— О-о-о, так сейчас вы думаете о друзьях? — она повернула голову и чуть прогнулась в спине.
Её улыбка дала понять, что она сдаст стукача.
— Нет, сейчас я думаю только об одном — как бы доставить как можно больше удовольствия одной очень соблазнительной женщине в форме полицейского, — ответил я и задвигал тазом ещё активнее.
Через десять минут мы лежали на полу, разгоряченные, тяжело дышащие, потные. Наоки протянула руку и взяла мой телефон. На циферблате она настучала номер и сделала короткий вызов, тут же сбросив его.
— Это его телефон, господин Такаги. Но пообещайте, что с моим информатором ничего не случится, — держа мобильник чуть в отдалении, чтобы я не дотянулся, попросила она.
— Обещаю, — кивнул я и попытался взять телефон.
Моя рука оказалась перехваченной на полпути. Наоки шаловливо улыбнулась и положила мою ладонь себе на грудь.
— Господин Такаги, эту информацию ещё нужно заслужить. Я получила только аванс, хотелось бы получить и остальную плату.
— Вы всё получите сполна, госпожа Хикамару, — усмехнулся я и снова поцеловал её в точку под правым ухом. — Приступим!
Глава 17
Секс продлился ещё полчаса. Нельзя сказать, что я оплошал. Нет, я был на высоте… потом был снизу, потом сбоку и ещё раз… В общем, я сполна отработал полученную информацию.
Наоки после наших физических упражнений удовлетворенно вздохнула и помчалась в душ. Я поплелся на кухню — должен же выполнить обещание напоить её чаем?
Чаепитие прошло мирно и тихо. Мы дружелюбно болтали, а потом Наоки Хикамару вдруг вспомнила, что она всё ещё на службе и заторопилась, чтобы вернуться на пост. Я отказался ехать с ней. Вместо этого я проводил её до дверей и набрал нужный номер телефона.
Полицейская машина ещё не успела отъехать, как мне ответили на другом конце моста связи:
— Алло? Кто это?
— Добрый день, господин Ватанабе, — сказал я крайне вежливо. — Вас беспокоит капитан Кикути. Ваш телефон передала госпожа Хикамару для того, чтобы мы смогли получить информацию по вакагасире Хагененоцуме-кай Ёсимаса Сакурай. Нам необходимо встретиться и обсудить всё то, что вам известно.
— Но я всё сказал госпоже Хикамару, — послышался ворчливый голос. — Зачем вы мне звоните? Я больше ничего не знаю.
— Нам кажется, что вы знаете гораздо больше, чем хотите предоставить полиции. Если вы хотите и дальше с нами сотрудничать, то я настаиваю на встрече. А если нет, то вы очень разочаруете нас, господин Ватанабе…
Последние слова я произнес так, чтобы даже самому тупому человеку на свете стало понятно — если не согласится, то ему придется несладко. Насколько я помню по своей прошлой жизни — со стукачами иначе нельзя. Если человек готов вложить другого ради денег, то такой индивидуум будет всегда бояться, что его стукачество раскроется и тот, другой, вряд ли будет рад узнать по чьей вине влип в те или иные неприятности. А уж если дело касается якудзы, то тут становится понятно и без сурдоперевода, что дело — дрянь.
