Глава четырнадцатая
На столе Руа высилась гора открытых подарков. Она уставилась на стопку чистых листов перед собой, чернила с пера перепачкали кончики пальцев. Утреннее солнце все еще не согрело морозный воздух. Ее голову словно сдавило невидимыми тисками, а кожу саднило от жгучего мороза. Мышцы, о существовании которых в своем теле она и не подозревала, болели. Несмотря на то что в комнате горел камин, воздух казался прохладным. Она поглубже натянула меховую мантию на плечи и плотнее укутала шею.
– Неужели я должна каждому написать благодарственное письмо? – проворчала Руа.
– Да, – одновременно откликнулись Бри и Талхан.
Бри сидела в кресле рядом со столом, спиной к стене, а Талхан вальяжно растянулся на кровати. Бри занималась тем, что точила меч, а Талхан доставал какое-то сушеное мясо из кармана и отправлял в рот – будто кроме пайков из военного лагеря ему ничего не давали. Руа вновь уставилась на чистый лист. Ей предстояло написать еще десятки писем.
– Они сами решили подарить мне все это, их не заставляли. – Руа хмуро разглядывала испачканные пальцы.
– И ты их поблагодаришь сама, от души, – ответила Бри, и точильный камень заскрипел по острию ее меча.
Руа прокляла всех богов. Орлы не отходили от нее ни на шаг с тех пор, как она едва не погибла на ледяных скалах. Нависали над ней и буквально душили своим вниманием, будто в любой момент на ее палатку могла обрушиться новая лавина.
– Королевская жизнь – это не только тортики и вечеринки, да ведь? – Талхан ухмыльнулся с набитым ртом.
– Мы вообще не должны устраивать вечеринки, – огрызнулась Руа. – Мы здесь не за этим.
– Согласна, – сказала Бри и размяла шею. – Мы должны найти книгу заклинаний в Ексшире и убираться с проклятого Севера. – Орлица оглянулась на Руа. – А ты давай, пиши эти треклятые письма, чтобы мы могли пойти потренироваться.
Руа вздохнула, ее пальцы сжались вокруг пера. Она посмотрела на кучу подарков: украшения, одежда, прекрасные меха и шелка. Богатство Севера поражало. Но были и более простые – маленькие записки и нарисованные от руки рисунки. Была корзина сушеных трав и зелий от коричневых ведьм из лагеря. Блюдо с пряными кексами подарила зеленая ведьма, работавшая в столовой. Орлы уже умяли половину.
Пальцы Руа подрагивали, когда она припомнила те два слова, что успела нацарапать в последнем письме: «Дорогой Ренвик».
Она написала уже с десяток писем. Оставалось еще две дюжины, но эту благодарственную записку не могла закончить. Начав выводить «Я», она остановилась и зачеркнула написанное.
– Разве я не могу просто сказать «спасибо» и вписать свое имя? – рыкнула Руа, скомкала письмо и бросила его на пол. Что она могла сказать? Прости, что чуть не убила тебя? Она уже сказала это.
– Нет, – пробурчал Талхан. – Для начала поблагодари их за конкретный подарок, а потом нужно придумать еще одно предложение, как будто ты очень благодарна за то, что смогла поближе познакомиться с Северным королевством – ну или что-то подобное.
Руа сузила глаза и посмотрела на него.
– Почему бы тебе не написать это за меня?
Талхан в ответ усмехнулся.
– Ни за что. За все эти годы я написал миллиард подобных записок. Если бы я когда-нибудь стал королем, не требовал бы никаких подарков – лишь бы меня пощадили и не заставляли писать.
– Как вы всему этому научились? – пробормотал Руа, скомкав очередной лист. Неужели этому и учили фейри – не только сражаться на мечах, но и как составлять изящные благодарственные письма?
– Мы выросли в Винриче вместе с другими высокородными фейри Восточного королевства, – ответила Бри.
– Вы не слишком похожи на фейри с Востока. – Руа посмотрела на их медовую кожу и каштановые волосы с рыжиной. Но самыми запоминающимися были золотистые глаза – светлее, чем у западных и южных фейри, и не походившие на те, что были у жителей Высоких гор. При этом глаза Орлов были темнее, чем у фейри с Востока и у северян. Руа никак не могла определить, чьими потомками были Бри и Талхан.
– Мы не восточные фейри по крови, – отрезала Бри, будто это был именно тот ответ, которого добивалась Руа.
– Королевства сейчас – это плавильные котлы, – продолжал Талхан. – Кэрис по крови – северянка, но она выросла в Южном королевстве, а теперь живет на Востоке. Это ничего не значит.
Руа выпятила челюсть. То же самое было с людьми, а еще с ведьмами. Невозможно было определить их ковен, просто взглянув на них. Единственный реальный способ понять, к какому шабашу они принадлежат, – посмотреть на свечение их магии. Цвет показывал, что это за ведьма.
Руа вернулась к листку и снова написала: «Дорогой Ренвик».
У Орлов могли быть свои секреты, чудно. Ей не нужно лезть в их жизнь, и они не спрашивали Руа о ее собственной. Они были стражниками, но не более того.
Руа уставилась на корешок «Энциклопедиер дуй Екс-шир». Она открывала ее только один раз со дня своего рождения и дошла до титульного листа. После названия Ренвик оставил для нее приписку на ифике: «Руа, я подумал, что однажды ты захочешь узнать больше о своей семье и о королевстве Высокой Горы. С днем рождения, Ренвик».
Что-то в этой записке заставило ее закрыть книгу и отложить подальше.
«Однажды». Почему он сказал «однажды»? Неужели думал, что она не готова открыть эту книгу сейчас?
Руа посмотрела на золотое начертание ексширских слов на корешке. В животе заныло от боли. В этом языке было слово, описывающее подобное чувство: авиарэ. Оно означало ностальгию по чему-то, чего никогда не было. Руа тосковала по миру, которого не помнила. Она не могла закрыть глаза и увидеть замок Ексшира или услышать голос матери.
Она плохо владела ексшири. Если бы Руа встретила мать в загробном мире, то не смогла бы поговорить с ней на ее родном языке. Даже после смерти они будут чужими друг другу. Время от времени старые красные ведьмы говорили на ексшири в селениях, но Руа вряд ли бы смогла поддерживать разговор на нем. Она могла читать слова, но уже много лет не слышала, как их произносят.
Авиарэ. Она тосковала по дому, которого никогда не было. Это была печаль по тому месту, куда, Руа знала, никогда не сможет вернуться.
– Ты думаешь, перо само, по волшебству, будет писать за тебя письма? – посмеивался над ней Талхан, усевшись в кровати.
– Заткнись и прекрати смотреть на меня, – рыкнула Руа и оглянулась на Бессмертный клинок, прислоненный к столу. – Или я обращу против тебя мой меч.
– Можешь быть мрачной и угрожающей, сколько захочешь, принцесса. – Талхан улыбнулся и показал Бри большой палец. – Я вырос с сестрой, так что такое поведение лишь помогает мне почувствовать себя как дома.
– Заткнись, – фыркнула Бри.
– Вот видишь? – усмехнулся Талхан.
Руа поднялась со стула, схватила Бессмертный клинок и повесила на широкий пояс.
– У меня перерыв, – объявила она, поднимая стопку готовых записок. – Пойду найду оруженосца, чтобы отправить это, а потом доделаю остальное.
Бри и Талхан во мгновение ока оказались на ногах. Бри убрала в ножны меч, пока Талхан натягивал тяжелый плащ. Руа закатила глаза. Они были солдатами до мозга костей.
Она поправила застежку, удерживающую серую меховую мантию на плечах. Волнистые каштановые волосы закрывали ее изящные уши фейри, согревая их, когда она выходила на холод. Свежий слой снега устилал тропинки. Гравий хрустел под сапогами, но сквозь слой снега его было не разглядеть. Руа стало интересно, что делают со всем этим гравием, когда ледяные озера оттаивают к лету? Неужели он просто уходит на дно? Или его уберут, когда все вернутся в Мурренейр, чтобы использовать на следующий год?
Образ жизни на Севере смущал Руа. Ей нравилась похожая на ритуал смена времен года, хотя зима и казалась утомительной. С ее приближением нужно было искать теплую одежду и ютиться у костра, что было занятно, но зимой время будто замерзало. Она заставляла даже самого занятого человека сделать паузу и подвести итоги своей жизни. В такое время Руа просто хотела не высовываться и тихонечко жить. Она знала, что если оглядится кругом, то не сможет сделать вперед ни шагу.
