В душе ругая себя за то, что он не догадался обо всём раньше, Алишер мрачно резал торт. В этот момент в кухню вернулась Вероника. Она уже пришла в себя и старательно улыбалась, делая вид, что вовсе не плакала.
– Я нашла одну подходящую вазу в гостиной, – сказала она братьям. – Правда, она немного необычной формы…
Кенжел вскинул брови и посмотрел на Алишера.
– Э-э… вполне возможно, что за вазу ты приняла один из отцовских призов, – пробормотал Алишер. – Пойду посмотрю.
Миновав два просторных коридора и комнату отдыха – в этой квартире легко бы заблудился любой неподготовленный посетитель, не умеющий отличать юг от севера по рисунку на обоях, – Алишер добрался до гостиной и действительно обнаружил там симпатичную, совершенно незнакомую ему вазу. Он пожал плечами. В этом не было ничего странного – вещи появлялись и исчезали в их доме без какого-либо участия с его стороны.
На кухне он застал брата и Веронику за разговором о работе. Девушка при этом держала широкую ладонь Кенжела и разглядывала длинный шрам. Это означало, что уже рассказана история о том, как юные и бесстрашные Кенжел и Ирка решили стать кровными братьями и вместе покорять небеса Соединённой Федерации, уже упомянута суровая лётная школа с ежедневными тренировками и изнурительными экзаменами, и теперь Кенжел описывает красоты предрассветного неба. Ника смотрела на него, затаив дыхание и позабыв, что сжимает его ладонь. И в этом тоже не было ничего странного. Даже принцесса – прежде всего девушка.
Не обращая на них внимания, Алишер сунул цветы в вазу и сел за стол.
– А что делает ваше подразделение? – спросила Вероника. Появление Алишера спугнуло её, и она выпустила руку Кенжела.
Тот привычно начал объяснять:
– Существует несколько так называемых пространственных переходов, соединяющих Федерацию с Землёй, и мы отвечаем за обеспечение безопасности на маршруте между двумя измерениями, двумя мирами. Есть штаб – он следит за проходом воздушных судов, выдаёт разрешения, – а мы контролируем, чтобы маршруты были свободны, сопровождаем важные грузы, патрулируем города с воздуха и так далее.
Алишер сделал глоток, думая о своём. Вероника опустила глаза и заворожённо водила ложкой по блюдцу.
– Что-то не так? – спросил Кенжел.
– Да нет, – она пожала плечами. – Просто сложно представить, как можно построить такие коридоры между мирами. Моя мама никогда не могла мне этого объяснить. Она говорила, Линчев создал устройство, которое поддерживает эту связь. Но что значит устройство? Как может какая-то штука соединить два мира?
– Линчев был гениальный биофизик и инженер, – заметил Кенжел. – Его генератор работает, используя потоковое взаимодействие частиц. Линчев же не прорубил эти переходы, как окно, – они уже были, а он просто научился сохранять энергию и расширил коридоры настолько, чтобы они могли пропускать воздушные суда. Я не знаю, как это точно работает, понятное дело. Это секретная информация, и нам всё равно не понять. Тут надо в науках разбираться.
Алишер отставил чашку и внимательно посмотрел на Нику, потом на Кенжела.
– Ты хочешь сказать, что связь Федерации с Землёй обеспечивает один-единственный генератор? И ты знаешь, где он?
– Конечно не знаю, – усмехнулся Кенжел. – Хотя есть догадки. У нас, кстати…
– А что будет, – перебил Алишер, – если он выйдет из строя?
– Ну, это не так просто.
– Что, если кто-то ему в этом поможет? – настаивал Алишер.
Кенжел явно растерялся.
– Но… кому это нужно?
– Даже не знаю… – протянул Алишер и многозначительно покосился на Веронику.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, на что он намекает. А потом девушка просияла, распрямила плечи. Подалась вперёд и накрыла своей маленькой ладонью бледный тонкий шрам на руке Кенжела.
– У тебя свои мечты, а у меня – свои, – тихо сказала она.
ϝ
– До-о-оброе утро! Подъём! Просыпайтесь, сони! – каждое слово сопровождалось оглушительным ударом деревянной ложки по алюминиевой кастрюле. Раскрасневшаяся, с растрёпанными кудрями, Гиория забралась на пень в самом сердце лагеря ливьер и звонила подъём. – Кассандра, ты чего за мерла? Ты же только два круга сделала!
– Три… круга… – Кассандра выползла из-за ближайшей палатки. Она держалась за бока и тяжело дышала, в висках ломило. Гиория издевалась над ней, не иначе! – Я не могу… больше!
Не переставая греметь кастрюлей, Гиория крикнула в ответ что-то неразборчивое. Кассандра, не обращая на неё внимания, осела на землю. Её мутило. Всю неделю она плохо спала – часами ворочалась на тонком матрасике и пыталась плотнее завернуться в плед, не в силах согреться в промозглой палатке; плохо ела, медленно привыкая ко вкусу трав, которые ливьеры выращивали на своих огородах; и плохо, очень плохо находила общий язык с Гиорией. Пару дней назад Кассандра захотела присоединиться к программе подготовки ливьер, и сегодня ей нужно было сдать норму по бегу. Но Гиория нарочно заставляла её повторять круги при малейшей оплошности: «Кто так машет руками?», «Не скачи, беги ровно»… «Какая разница? – возмущалась Кассандра. – Главное, чтобы я делала это быстро, разве нет?»
– Хватит уже. Иди на завтрак, – сказала Ляля Бимбикен, останавливаясь перед согнувшейся в три погибели Кассандрой. Она-то, конечно, была свежа, как утренняя роза, облачена в безупречно чистую форму, волосы собраны в тугой высокий хвост.
Кассандра уже усвоила, что оправдываться перед Лялей бесполезно. Игнорируя покалывание под рёбрами, она выпрямилась и направилась в душ. Она знала, что Гиория смотрит ей вслед, но не обернулась.
* * *
– Ненавижу бегать, – пробормотала Кассандра, размазывая зелёную кашу по тарелке. Аппетита не было. – Когда будет что-то интересное? Я же могу быть полезна.
– Формально ты не часть отряда, – заметила Эльсона, искоса разглядывая растрёпанную девушку. Кассандра могла догадаться, о чём она думает: следует причесаться, прежде чем она пойдёт к Бимбикен. Строгая дисциплина в лагере ливьер сводила с ума сводом бессмысленных правил.
– Ты намекаешь, что я так и останусь на уровне «физкультура с утра до ночи», и ничего важного?
– Что значит «ничего важного»? – Эльсона покачала головой. – У нас есть общая цель, а твоя цель – она другая. И я не уверена, что у тебя получится… соответствовать.
– Соответствовать чему?! – не выдержала Кассандра. – Я же не знаю, что у вас за цель. Ваша следующая операция? Или предыдущая? Вы ничего мне не говорите, только гоняете по лагерю.
– Мы не можем, – сдержанно сказала Нириаль, присаживаясь за стол и стягивая с головы платок: она только что вернулась с огорода. Кассандра хотела помочь им хотя бы в этом – в конце концов, она ведь из Цветочного округа! Но ей не позволили. – Пока Ляля Бимбикен не даст добро, ты наш гость, а не член команды.
– Я и не хочу им быть, – едко заметила Кассандра. – Это уже слишком. Я просто хочу лекарство для мамы. И отыскать Мари.
– Может быть, в этом и проблема? – Нириаль вскинула брови. – Ты подумай, поищи в себе. Что ты там видишь?
Нириаль была милая, заботливая девушка. Она чем-то напоминала Кассандре Мари. Но некоторые её советы…
– Что я должна увидеть? – спросила Кассандра.
– Это так не работает, – усмехнулась Эльсона. – Ты ничего не должна. Ни нам, ни твоей сестре. Только себе.
– Я не понимаю… – Кассандра закрыла глаза и положила в рот полную ложку густой зелёной каши.
* * *
Альфа Камила вышла к реке и остановилась у крупного валуна. Потрогала его рукой – нагревшийся за день камень поделился с ней своим теплом – и осторожно присела на край. Старые кости, хрупкие кости. Ангел, как же тут, в лучах закатного солнца, хорошо и спокойно… В лагере даже ночью так спокойно не бывает. Ох уж эти девчушки, юные и резвые. Когда-то и она была одной из них. Но юность проходит, и её сменяют мудрость, стойкость, воля… Впрочем, нет. Воля должна быть всегда. Альфа вскинула голову и посмотрела на солнце, не прищуривая глаз. Как ослепительно прекрасно жить и как невероятно больно, что она не может вдохнуть этот воздух полной грудью, как раньше.
