Парень разжал ладонь и подал Сейди золотое ожерелье с маленьким египетским символом.
– Это какая-то баскетбольная корзина на голове Ра, – неуклюже пошутил я.
Уолт и Сейди оба сердито покосились на меня. Пришлось выкарабкиваться из собственной шутки.
– Я хотел сказать, это символ, окружающий солнечную корону Ра. Петля, не имеющая конца. Знак вечности.
Сейди сглотнула, будто у нее в животе все еще бурлило магическое снадобье.
– Вечности? – неуверенно повторила она.
Уолт красноречиво взглянул на меня. «Пожалуйста, не помогай мне», – говорил его взгляд.
– Да. Это знак шен. Я думал, он тебе знаком, раз вы ищете Ра. Все хорошее и важное… оно должно быть вечным. Возможно, мой подарок принесет тебе удачу. Я еще утром собирался подарить тебе это ожерелье, но… потом стало не до подарков.
Сейди смотрела на талисман.
– Уолт, я не… спасибо тебе, но…
– Ты запомни, что я не хотел уходить, – сказал Уолт. – Если тебе понадобится помощь, позови, и я появлюсь.
Он посмотрел на меня.
– Я имел в виду вас обоих.
– А сейчас тебе пора, малыш, – напомнил ему Бес.
– С днем рождения, Сейди, – сказал Уолт. – И удачи.
Он вылез из машины и трусцой двинулся вниз. Мы следили за ним, пока его фигурка не растаяла в темноте.
– Два прощальных подарка от двух потрясающих парней, – угрюмо пробормотала Сейди. – До чего же поганая у меня жизнь!
Она надела ожерелье, щелкнула замочком и потрогала символ вечности шен.
Бес смотрел туда, где за деревьями скрылся Уолт.
– Бедный малыш. Родился таким талантливым. Это нечестно.
– Что все это значит? – не выдержал я. – И почему ты так старался выпроводить Уолта?
Гном поскреб свою засаленную бороду.
– Не мне вам объяснять. И некогда. У нас другие дела. Чем больше времени будет у Меншикова на подготовку защиты, тем труднее нам ее прорвать.
Я хотел добиться от него объяснений, но в глазах Беса не было ничего, кроме упрямства. Я понял, что не вытяну из него ни слова. Поверьте, несговорчивость гномов в сказках – не выдумка.
– Ну что, едем в Россию? – спросил я. – На лимузине… по лестнице?
– Совершенно верно, – ответил Бес и нажал акселератор.
«Мерседес» развернулся, сминая траву, и въехал на лестницу. Я был уверен, что дело кончится поломанным валом и погнутыми осями, но в последнюю секунду перед нами возник портал. Кружащийся песчаный вихрь втянул в себя лимузин.
Мы вынырнули на тротуар, распугав компанию подростков. Сейди застонала и вжалась в сиденье.
– Поаккуратнее нельзя было? – проворчала она.
Бес включил стеклоочистители, и они мгновенно смахнули с ветрового стекла толстый слой песка. Мы находились на набережной большой реки. Светили желтые уличные фонари. Вдоль набережной стояли старинные здания. Наверное, их строили в восемнадцатом веке. А на другом берегу была настоящая сказка. Золотистые купола церквей, белые дворцы и роскошные особняки, выкрашенные в зеленый и голубой цвета. Это походило бы на путешествие во времени, если бы не автомобили, электрический свет и вполне современные подростки с крашеными, как у Сейди, прядками волос, пирсингом и прочими атрибутами наших дней; почти все в черных кожаных куртках. Что-то сердито крича по-русски, эти ребята молотили по капоту «мерседеса». Уж не знаю, за кого они нас приняли, но мы явно их напугали.
– Они могут нас видеть? – удивилась Сейди.
– Это же русские, – со смесью недовольства и восхищения ответил Бес. – Магические способности у них в крови. Жаль, что столько же предрассудков и дурацких суеверий. Но здесь нам будет сложнее, чем в Лондоне. Надо вести себя осторожнее.
– А ты что, уже бывал здесь? – спросил я.
Бес скорчил одну из своих гримас, означавшую: «Само собой». Затем небрежно обвел рукой место, где вынырнула наша машина. По обе стороны на каменных пьедесталах стояли сфинксы. В самих сфинксах ничего необычного не было. В музеях таких насчитывались сотни: львиные тела, человеческие головы, увенчанные коронами. Но я впервые видел сфинксов, припорошенных снегом.
– Они настоящие? – на всякий случай уточнил я.
– Никакие египетские древности не путешествовали так далеко на север, как эти сфинксы, – ответил Бес. – Здесь есть надпись о том, что их привезли из древних Фив для украшения Санкт-Петербурга – новой столицы Российской империи. Я ведь говорил: каждая империя стремилась заполучить кусочек Древнего Египта.
Между тем подростки не думали расходиться. Они продолжали кричать и колотить по лимузину. Один даже разбил бутылку о ветровое стекло.
– Может, лучше перебраться в другое место? – предложила Сейди.
– Не волнуйся. Сфинксы всегда пользовались популярностью у русской молодежи. Уже не первый век.
– Но по здешнему времени уже полночь. И снег идет. Неужели этим ребятам не холодно?
– Я же тебе сказал: у русских – свои представления о многом. Не волнуйтесь, сейчас я их успокою.
Бес открыл дверцу. В салон лимузина ворвался ледяной ветер. После моста Ватерлоо Бес так и не оделся, поэтому навстречу русским подросткам он вылез в голубых плавках. Вся компания попятилась. Меня это не удивило. Вряд ли по меркам русских Бес считался красавцем. Не ограничившись устрашающим видом, он что-то крикнул ребятам по-русски и зарычал, как лев. Компания с криками бросилась прочь.
Фигура Беса подернулась рябью. Это продолжалось всего мгновение. Когда он снова влез в кабину, на нем было теплое пальто, меховая шапка и толстые шерстяные рукавицы.
– Видели? – с гордостью спросил Бес. – Их губят суеверия. Почуяли бога – и бежать.
– Маленький волосатый бог в плавках, – пробурчала себе под нос Сейди. – Ну и что будем делать дальше?
Бес показал на другой берег реки. Там стоял внушительного вида дворец. В лучах подсветки выделялось три цвета: белый, зеленовато-голубой и золотой.
– Это Эрмитаж, – сказал он.
– Там что, отшельники живут?[4] – удивилась Сейди.
– Нет, – возразил я. – Я немного знаю об этом дворце. Раньше там жил русский царь. А теперь это большой музей. Его египетская коллекция – лучшая в России.
– Отец тебя и сюда возил? – спросила Сейди.
Я думал, моя сестра избавилась от зависти к нашим путешествиям. Сколько раз я объяснял ей, что эти поездки не имели ничего общего с рекламными фильмами о путешествиях, что гостиничные номера в разных странах очень похожи и что местные достопримечательности мы осматривали, только если у отца выдавалось свободное время. Все впустую! Увидела Эрмитаж – и по новому кругу.
– Мы не были в России, – сказал я, стараясь говорить так, чтобы это не выглядело оправданием. – Однажды отца пригласили выступить в Эрмитаже, но он отклонил приглашение.
